Алиса Валдес-Родригес - Клуб грязных девчонок Страница 20

– Интересная мысль, Кармен, – ответила я, положив ладони на стол. Мои ногти консервативно женственной длины, кончики сточены под овал, лак такой светлый, что кажется почти белым. Сегодня единственное украшение на руках – обручальное кольцо. Я помню, что не следует сцеплять пальцы во время делового общения, особенно если намерена отвергнуть чье-то предложение. Надо всегда оставаться открытой, ведь язык жестов производит на окружающих такое же впечатление, как и вербальная речь. Кармен откинулась на спинку стула и оборонительно скрестила на груди руки. Я не хочу, чтобы она пугалась, но пусть начинает мыслить как редактор «Эллы». – Согласна, – продолжала я. – Валентинов день – именно то время, когда многие женщины стремятся выглядеть сексуально. Но не забывайте, что некоторые наши читательницы – девочки-подростки. Я предпочла бы не учить их тому, чему не надо.

– Ради Бога, Ребекка! – закатила покрасневшие глаза Трейси. – В наше время девчонки живут половой жизнью с пятого класса. В девять лет у них начинаются месячные. Мы никого не развращаем. Вы слушали в последнее время поп-радио?

Я улыбнулась. Трейси мне нравилась больше, чем другим в этой комнате, потому что у нее всегда хватало духу высказывать свои соображения вслух. Мне нужны такие люди, поскольку я понимаю, что у меня самой не всегда рождаются самые удачные мысли.

– Наверное, так и есть, – ответила я, вспомнив Шанекку, которая призналась, что уже четыре года занимается сексом. – Но я не хочу вносить свою лепту в проблему подростковой развращенности.

– Прекрасно, – отозвалась Трейси. – Мне это понятно. Но вы представляете, с чем мы столкнемся? На рынке печатной продукции нас станут считать ханжами, особенно в Валентинов день.

Глаза Кармен удивленно расширились, в них вспыхнуло восхищение.

Трейси, конечно, права.

– О'кей, – согласилась я. – А что, если мы опубликуем что-нибудь менее сексуальное? Восхваляющее любовь в целом, но, тем не менее, эротическое?

Трейси пожала плечами, а Кармен кивнула.

– Есть еще предложения?

– Голого мужика, – ответила Трейси с притворной серьезностью. – Мужчину в стрингах.

– Ух! – всхлипнул Эрик, в который раз выставляя напоказ свою голубизну. – Мне нравится.

Все рассмеялись.

– А реальные предложения? – настаивала я.

– Можно сделать что-нибудь не откровенно сексуальное, – начала Люси с дрожью в голосе. – Пусть читатели поймут, что не обязательно вываливать все напоказ, если желаешь привлечь к себе внимание в Валентинов день.

– Неплохо. – Я показала ручкой в се сторону.

– А почему бы и не вывалить? – пошутила Трейси. – Только пусть на этот раз этим занимаются мужчины.

Но я больше не обращала на нее внимания.

– А что, если нам сделать красно-розовый разворот? Кармен, свяжись с топ-дизайнерами в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и Майами. Пусть предложат лучшее, что у них есть в красно-розовых тонах и для пар, проживших вместе тридцать лет, и для пар, которые еще учатся в школе. И, если хочешь, используй для съемок модели агентства «Форд». Но мне больше нравится видеть реальных людей. Привлекательных, но реальных. Не стоит ли обратиться в актерские агентства и попросить подобрать типажи старшего поколения, чтобы расширить спектр?

– Прекрасная идея. – Люси постоянно делает мне комплименты.

– А ты что скажешь, Кармен? – спросила я.

– Мне нравится. Звучит превосходно. Простите, что предлагала другое. Я не подумала. Хорошо, что вы меня поправили.

– Не стоит извиняться, – заметила я. – Идея была прекрасная. Тебя наняли потому, что нам нравится твой образ мыслей. Идея принадлежит тебе – только мы преломили ее под углом зрения «Эллы».

Кармен смягчилась и улыбнулась.

– А мне по душе идея обнаженного тела, – проговорил Эрик.

– Еще бы, nena[64], – грубовато рассмеялась Трейси. Я посмотрела на часы:

– Время поджимает. Есть еще предложения? Эрик уверенно поднял руку. Готова поклясться: у него отполированы ногти. Лицо самодовольное, чего я не переношу. Он прекрасный редактор – надежный, всегда все делает в срок. Но Эрик – примадонна. Похоже, если бы ему удалось, он захватил бы журнал, а меня вышвырнул вон. Раньше на совещаниях Эрик постоянно занимал место во главе стола, пока я не попросила его больше не делать этого.

– Слушаю. – Я посмотрела на Эрика.

– Ребекка. – Он чопорно сложил перед собой руки, склонил голову и по-девичьи улыбнулся. В моем имени он манерно тянул конечное «а». – Я заметил, что в последнем номере «Форбс» вас упоминают как одного из перспективных предпринимателей на ближайшие десять лет. Хочу вас с этим поздравить. – Эрик помолчал, чтобы придать весомость словам. Все захлопали. – Я к тому, что по этому поводу мы могли бы поместить в журнале небольшую статью с вашей фотографией.

Я рассмеялась и покачала головой, словно такая честь не имела для меня ровно никакого значения.

– Спасибо, Эрик. Но вынуждена отказаться. Не желаю огребать за всех одна.

– Огребать? – переспросил он.

– Тонуть – так всем вместе, – пошутила я. – Это дело коллективное. – И начала собирать со стола бумаги, давая понять, что совещание закончено. Гордость погубила многие хорошие дела.

Когда я вернулась к себе в кабинет, помощница подала мне в толстой итальянской керамической кружке несладкий травяной чай с экстрактом эхинацеи и напомнила, что я обедаю с директором по рекламе и представителем крупнейшей косметической компании. Они уже договорились о долгосрочном сотрудничестве и теперь, прежде чем поставить подписи под документом, хотят, чтобы я утвердила проект. Я изучила детали соглашения с юристом и нашла договор приемлемым.

Потом сидела за столом, пила чай и проглядывала корректуру следующего номера. Где-то было написано, что состав такого чая стимулирует иммунную систему, и я в это верю – с тех пор как начала его пить, ни разу за год не болела. И еще, конечно, помогает то, что я прекратила употреблять мясо, молочные продукты, сахар, кофеин и жиры.

Через некоторое время я прервалась и посмотрела в окно. Сквозь облака проглянуло солнце, растопило снег, и он потек по стеклу извилистыми струйками. Я перевела взгляд на свадебную фотографию на полке. Мы венчались в церкви Святого Сердца Богородицы в Альбукерке – здании из пористого известняка теплых тонов, в самой старинной части города. В этом скромном, но крепко сбитом строении более трех поколений моих предков искали духовного наставления. С моей стороны пришли все родители, братья и сестры, дяди и тети, бабушки и дедушки, племянники и племянницы, семьи из Тручас и Чимайо. А со стороны Брэда всего несколько человек: сестра-киношница, с которой я потом подружилась, и трое школьных приятелей. Родителей не было.