Ники Пеллегрино - Итальянская свадьба Страница 20

— Нет, я серьезно. Я думаю, если мы все хотим туда поехать, то надо ехать. Для начала разработаем план.

— Мой единственный план — это получить несколько дней отпуска летом и рвануть на денек в Брайтон поваляться на пляже, — сказала Маргарет. — И то я не представляю, как мне это удастся.

Я ничего не сказала. Мне только хотелось знать, каким образом Одри удастся осуществить свой план. Она умела добиваться того, чего хотела.

Она поделилась с нами своим планом две недели спустя, когда мы сидели у нее в комнате. Она еще не успела снять свое черное платье — форму официантки из «Лайонс Корнер Хаус». Она попросила меня коротко подшить подол, чтобы все могли видеть ее хорошенькие ножки.

— Итак, — начала она, зажигая сигарету, — я уже все продумала.

Ее план заключался в том, что нам всем следовало найти дополнительную работу и за полгода накопить побольше денег. Она будет брать дополнительные смены, я могла бы заняться шитьем, а Маргарет в свободные вечера сидеть с малышами.

— Но мы все равно не наберем достаточно денег, — проворчала Маргарет. — Ты хоть знаешь, сколько стоит одна дорога в Италию?

— А мы не будем платить за дорогу. Как тебе эта идея?

— Как это? — спросила я.

— Мы поедем автостопом!

На самом деле это была вовсе не такая безумная затея, как могло показаться на первый взгляд. В те времена этот способ передвижения не был столь опасен, и, поскольку нас трое, рассудила Одри, нам ничто не угрожает.

— Мне ни за что не дадут отпуск, — сказала Маргарет. — Но вы поезжайте без меня.

— А мы и не будем брать отпуск, — с победоносным видом выпалила Одри. — Мы просто уволимся. А как только приедем в Италию, найдем себе работу. Может, будем давать уроки английского или присматривать за детьми.

Должно быть, на наших с Маргарет лицах отразилось сомнение, потому что Одри снова встряхнула своими белокурыми локонами.

— Нет никакого смысла ехать в такую даль всего на неделю, — подчеркнула она. — Ну же, это будет настоящее приключение! А когда мы вернемся, то найдем себе здесь новую работу, разве не так?

Что касается меня, я бы никогда до такого не додумалась. Но чем больше я размышляла об этом, тем больше мне нравился этот план. Может, это наш единственный шанс увидеть мир. И еще у меня в голове мелькали виды огромных фонтанов, живописных площадей и церквей со свечами — отблески множества свечей на стенах, украшенных прекрасными фресками. Меня вдруг захлестнуло незнакомое чувство свободы. Я почувствовала, что могу делать то, что захочу, что я не обязана до конца своих дней работать в бакалейной лавке и что в конечном счете я выйду замуж и у меня будут дети.

— Да, я согласна. Я еду, — сказала я.

Маргарет сильно удивилась. Она, должно быть, ожидала, что я откажусь.

— Да ты что? Правда? А что скажут твои родители? — спросила она.

Мои отец и мать слыли строгими родителями. Но я знала, что они никогда мне не откажут, если я действительно чего-то захочу.

— Нас ведь трое, мы будем держаться вместе, а значит, с нами ничего не случится, — сказала я матери.

— Это верно, — добавила Одри. — Нам надо держаться вместе. Итак, Маргарет, дело за тобой. Ты поедешь с нами в Рим?

Маргарет молчала какое-то время, и мы с Одри сидели не шелохнувшись, глядя на нее, в ожидании, что она согласится. Наконец она не выдержала и рассмеялась.

— Честно говоря, от вас с ума сойдешь. Так и быть, я согласна. Коль скоро я единственная, кто может хоть как-то изъясняться по-итальянски, вы попадете в беду, если я не поеду.

Ни одна из нас не умела ни много работать, ни откладывать деньги. Это же так трудно. К тому же Одри и Маргарет курили, и, несмотря на то что они сократили свои дневные расходы до одной сигареты в день, обе отказывались бросить совсем. Я проводила свободное время, чиня и переделывая старую одежду, и, возможно, именно я набрала больше всех денег, но в итоге это ничего не значило, поскольку мы решили объединить наши ресурсы.

Сидя в комнате Одри, мы разработали некоторые правила. Мы отправимся в путь налегке, с небольшими сумками, не будем садиться в машину к тому, чей внешний вид не внушит нам доверия, и ни за что не позволим никому ничего нам покупать. Вдобавок у Одри была своего рода идея фикс не курить чужих сигарет, так что этот пункт мы тоже добавили в список.

Ромео согласился давать нам дополнительные уроки разговорного итальянского по выходным, и за полгода мы здорово продвинулись вперед.

— Не стоит ли нам еще поработать и подкопить еще немного денег? — спрашивала Маргарет.

Из всех троих она, казалось, больше всех переживала из-за предстоящего отъезда и необходимости бросить работу. Что касается меня, я не особенно волновалась ни из-за того, ни из-за другого, потому что думала исключительно о том, что произойдет со мной, когда я окажусь в Италии. Я прочла книжку, которую одолжила у Ромео, и мне не терпелось поскорее очутиться в этой стране.

— Нет, теперь или никогда, Маргарет, — возразила ей Одри. — Завтра мы все отправимся на работу и первым делом заявим, что увольняемся.

Хозяева бакалейной лавки были очень милы. Они сказали мне, что, когда я вернусь, мне непременно следует обратиться к ним, и они помогут мне подыскать работу. В «Лайонс Корнер Хаус» привыкли к текучке, так что уход Одри никого не удивил. А вот у Маргарет возникли настоящие проблемы. Мамаша заливалась неподдельными слезами и умоляла ее не уходить, а дети жутко расстроились. Но она настояла на своем, и в последний день ей вручили конверт, набитый наличностью.

Утро, когда мы отправились в путь, я никогда не забуду. Мы уложили вещи в малюсенькие рюкзаки. Я смогла туда запихнуть только пару простых брюк, штук пять рубашек, теплый свитер и несколько смен белья. В последнюю минуту я прихватила еще тюбик помады и пудреницу. Я не собиралась особенно блистать в Риме, но, по крайней мере, у меня появился шанс попытаться.

У дядюшки Одри была машина, и он предложил подкинуть нас на паром в Дувр, чтобы нам не пришлось начинать путешествие автостопом, пока мы не пересечем Ла-Манш. Всю дорогу туда мы во все горло распевали глупые песенки, которые помнили еще с детства.

В Дувре мы отправились в кафетерий, и дядюшка Одри угостил нас супом с булочками, а на сладкое купил яблочный пирог и крем.

— Это ваша последняя возможность отведать настоящей английской стряпни, — сказал он. — Одному богу известно, какими отбросами вас там станут кормить.

Я даже не думала об итальянской кухне, но, как выяснилось, в списке достопримечательностей, с которыми Маргарет желала познакомиться, она стояла одной из первых.