Оливия Уэдсли - Вихрь Страница 20

Жан сжал руку Скарлоссу, впившись своими пальцами в мягкую бархатную ткань рукава.

– Что такое? – воскликнул Скарлоссу с неудовольствием. – Что с вами?

– Кто эта дама? – взволнованно спросил Жан. – Та, что сейчас вошла?

Скарлоссу освободил свою руку, прошел через комнату и низко поклонился вновь пришедшим.

– Кто это? – повторил Жан. Эбенштейн посмотрел на него.

– Эта дама? Это графиня фон Клеве, вдова. Год назад ее муж умер. Говорят, она сказочно богата. Она подруга, чуть ли не кузина мадам де Кланс.

– А что за человек был ее муж? – спросил Жан. Эбенштейн сделал гримасу.

– О, отвратительный тип, притом старик, годившийся ей в деды. С ее богатством она, наверное, скоро опять выйдет замуж.

Жан промолчал. Он не в силах был отвести глаз от Ирэн, черты которой были ему знакомы по медальону Тео. У него слегка кружилась голова.

Ирэн повернулась и посмотрела на стоявших в комнате. Ее глаза остановились на Жане. Она посмотрела на него приветливо и почти застенчиво, затем нерешительно шагнула в сторону разговаривающих.

Мадам де Кланс подошла и сказала:

– Разрешите представить вас моей кузине, графине фон Клеве.

Ганс Бекман, вставив в глаз монокль, отвел Ванду в сторону.

– Это и есть протеже Тео? Почему он не острижет себе волосы?

Ванда засмеялась.

– Мой дорогой Ганс, он музыкант, а для них волосы – нечто вроде эмблемы. Но он, в самом деле, милый юноша, и как он играет! Не говорите, пока его не услышите. Скарлоссу прямо пришел в восторг, а он не принадлежит к числу энтузиастов, не правда ли? Этот юноша прямо гениален. Тео хочет вывести его в люди и берет на себя все издержки. Ганс, будьте милым и помогите мне в этом деле, пока наш скрипач не попал еще совсем в лапы Эбенштейна. Вы ведь знаете, каков он? Ганс самодовольно улыбнулся.

– Хорошо. Я пригрею сиротку. Он, кажется, уже подружился с Ирэн?

Ванда обернулась. Жан и Ирэн отошли к окну, и, хотя нельзя было расслышать их разговора, все же можно было заметить очаровательную улыбку Ирэн и оживленную жестикуляцию Жана.

– Он чудаковат, наш гений, – сказала она Гансу. – Когда он играл, он мне казался совсем другим существом. Весь – вдохновение, пламя.

– Еще бы, с такими волосами! – сострил Ганс.

– Я очень огорчена, что не слышала вашей игры, – говорила Ирэн Жану. – Моя кузина неверно мне назвала время, и вот я приехала слишком поздно.

– Я сыграю для вас одной, – быстро заявил Жан, – если вы меня к себе пригласите. Мне это будет очень приятно.

Ирэн почувствовала легкое замешательство.

– Это очень мило с вашей стороны, – сказала она нерешительно. – Я буду иметь это в виду.

Она хотела подчеркнуть неопределенность проекта, но Жан не привык к обинякам и проволочкам.

– Когда же мне к вам прийти? – спросил он с сияющими глазами. – Я всегда свободен днем.

Ирэн посмотрела на него с капризным видом.

– Я не помню сейчас, как у меня распределены ближайшие дни. Я напишу вам…

– Вы просто не хотите, – запальчиво сказал Жан. – Вы думаете: «Кто он такой? Я его не знаю. Подождем еще». Пусть будет так.

Он пожал плечами. Вся радость исчезла с его лица. У Ирэн явилось чувство, как будто она обидела ребенка.

– Что вы? – сказала она, стараясь сделать самое любезное лицо. – Мне нужно только минутку, чтобы сообразить. Постойте… Хотите прийти ко мне завтракать… скажем, в понедельник или во вторник?

– В любой из этих дней!

– Мсье Виктуар, на минутку! – позвал его Эбенштейн.

Жан низко поклонился Ирэн и направился к Эбенштейну. К ним присоединился Ганс, между тем как Ванда подошла к Ирэн.

– Ну, что вы о нем скажете?

Ирэн покачала головой и слегка засмеялась.

– Очень забавный и милый. Он действительно похож на гения!

– Он удивительный, – сказала Ванда. – Как будто Кубелик, Изаи и Эльман соединились в нем вместе. Он говорит, что не учился по-настоящему. Но я не верю. Он учился в Париже у какого-нибудь хорошего артиста.

Возможно, что уши Жана горели в эту минуту. Ни более ни менее как сам Иоахим давал ему одно время бесплатные уроки в Лионе, где маэстро лечился в клинике, а немного позже – и в Париже, незадолго до своей смерти.

– Он предложил мне сыграть для меня одной. Я просила его прийти в понедельник или во вторник. Приходите тоже и спойте, Ванда.

– Кажется, вы произвели сильное впечатление на музыкальное сердце Жана Виктуара! – со смехом сказала Ванда. – Спасибо. Я с удовольствием приду к завтраку. Только, если можно, во вторник.

В деловой группе не наблюдалось такого единства и гармонии.

Случайное замечание Бекмана: «Ну, маэстро, вы уже обо всем договорились?» – вызвало страстную реплику Скарлоссу.

Он хотел, чтобы Жан участвовал в его ближайшем концерте. Эбенштейн, со своей стороны, требовал больше времени для рекламы. Скарлоссу возражал, что было бы абсурдом, если бы Жан дал в первый раз самостоятельный концерт. Имя Скарлоссу будет лучшей рекламой, чем самые широковещательные афиши.

– Когда ваш концерт, маэстро? – спросил Ганс.

– Через три недели.

– Тогда не может ли мсье Виктуар дать свой концерт недели через две, а затем выступить вместе с вами?

Эбенштейн раскрыл было рот, чтобы возразить, но, быстро одумавшись, посмотрел на часы и направился к двери.

– Я вас извещу письмом, – сказал он. – До свиданья, граф; до свиданья, Людвиг, – и удалился.

Жан смотрел вокруг себя с полной безнадежностью. Он так много ждал от этого дня, и все же, в конце концов, ничего определенного не получилось.

Ванда и Ирэн ушли вместе, слегка кивнув ему на прощанье. Бекман также вскоре распрощался. Скарлоссу был, как он обиженно заявил, расстроен. Жан забрал свою шляпу и скрипку и ушел.

Когда он дошел до конца улицы, из автомобиля, ехавшего шагом вдоль панели, раздался голос:

– Алло! Это я, господин Виктуар. Подойдите, пожалуйста.

Жан обернулся и увидел лицо Эбенштейна.

– Садитесь, – сказал он.

Жан повиновался, и автомобиль понесся по улицам, пока не остановился у большого кафе. Эбенштейн молчал. Когда они подъехали, он сказал:

– Зайдемте. Я хочу выпить за ваш успех.

Он вошел с Жаном в кафе, занял столик и заказал напитки.

– Теперь поговорим о деле, – сказал он, широко улыбаясь. – Я все учел и уже приготовил контракт для вас. Не позже чем через пять недель я устрою вам концерт, забросав весь город афишами. Это, конечно, мне дорого обойдется, но надо для вас это сделать. Вы получите пять процентов валового сбора за покрытием всех расходов. Устраивает это вас?

Его голубые глаза дружелюбно смотрели на Жана, который чувствовал себя загнанным в тупик.

– Хорошо, – сказал он нерешительно.