Я буду ждать тебя (СИ) - Шевченко Юлия Страница 21

— Папа скоро приедет сюда, — делаю тяжелых вздох, стараясь понапрасну не комментировать. — Захотел немного прогуляться перед возвращением в Москву. Вот я и подумала, — глаза вниз опускает, изображая из себя саму невинность. Только я-то знаю все ее артистические приемчики, применяемые исключительно на мне, — мы могли бы провести время вместе и прийти к некому компромиссу.

— Компромиссу? — одна бровь от удивления ползет вверх. Порой мне кажется, что Крис совсем не понимает, что с ее отцом бесполезно говорить, все равно результат будет нулевым.

Он твердокаменный баран, считающий себя благородным львом. Даже герб семейный сделал с этим благородным животным. Похоже, возомнил себя представителем дома Ланнистеров (имеется в виду один из великих домов Вестероса из серии книг Джорджа Мартина «Песнь льда и пламени» и сериала «Игра престолов»). Обычный бизнесмен, что поднялся с низов, и возомнил себя, чуть ли не величественным князем, заказав фамильное древо. Там хоть и указаны достопочтенные люди прошлых веков, все же я сомневаюсь, что это правда.

— Да, именно к нему вам и стоит прийти, — кладет руку мне на плечо, пытаясь унять пыл. Знает, что могу в любой момент взбеситься. — Хотя бы ради меня, Артур, сделай это, — а вот сейчас легкий шантаж идет в ход посредством небольших манипуляций.

— Не уверен, что он способен на это, дочка, — грозный, пропитанный ядом голос раздается прямо над нами.

Явился, не запылился Андрей Борисович Князев, который пронзает меня убийственным взглядом, пытаясь подавить и указать на мое место. Да только я не доставлю ему такого удовольствия. Поднимаюсь на ноги, отряхиваюсь и, сложив руки на груди, вступаю в молчаливую битву с бизнесменом Москвы.

Папаша Кристины и еще троих детей жесткий, беспринципный мужчина, готовый закопать тебя заживо, если ты ему не понравившись. В «лихие 90-ые» наводил страху на многих людей в городе, действуя порой крайне жестоко, лишь бы выжить со своей семьей. Даже какое-то зловещее прозвище тогда получил, чем очень гордился. Сейчас же этот бандит работает в правительстве, являясь главным в космических технологиях, тем самым имея статус, власть и силу. Даже годы его пощадили, наградив не таким уж и огромным количеством морщин. Высокий, статный мужчина с черными, как крыло ворона волосами и темно-карими глазами. Нос сломан в нескольких местах, за ухом небольшой шрам от ножа.

Весь из себя такой благородный лорд английских земель. В дорогом костюме-тройке, с золотым перстнем на указательном пальце, Ролексом последней модели на правом запястье. Чуть возвышается над нами с Крис, кривя губы в ехидной улыбочке. Напоминает шакала, приготовившегося наброситься на свою жертву в любую секунду. Запугивает, пытаясь воли лишить, да только ни черта у него не выходит. Перед ним не робкий мальчик, дрожащий в страхе, а взрослый мужчина, имеющий связи в стране не хуже него самого. Поэтому и не пытается меня уничтожить нестандартными методами, так как все равно ничего у него не выйдет.

— Ради счастья Кристины можно вытерпеть и вашу, — прищуриваюсь, размышляя над дальнейшими словами, — мину вечно недовольного и злого мужика, — с каждым моим словом желваки на его скулах начинают еще больше ходуном ходить, а лицо багровеет, того и гляди лопнет в любую секунду. Веселая будет картина, — который готов подложить дочь под любого, более богатого папенькиного сосунка, не добившегося самостоятельно ничего в жизни, — знаю, что играю с огнем, но Князеву не удастся меня оттолкнуть от его дочери. Он проиграет этот бой, как и все последующие.

— Да как ты смеешь так со мной разговаривать, щенок? — делает несколько шагов в мою сторону, но Кристина встает между нами, положив ладошки на вздымающуюся грудь отца. — Этот недоносок посмел меня оскорбить, — рычит подобно дикому зверю, привлекая к нам ненужное внимание. Люди косятся на развернувшуюся перед ними сцену из боевика, явно ожидая продолжения.

— Папа, прошу тебя, — такая маленькая, по сравнению с отцом, а хочет его успокоить и не дать ударить ее молодого человека. Неужели, боится, что этот дряблый старикашка, лишь изображающий из себя сильного телом человека, может меня покалечить? — Не устраивайте, — оборачивается ко мне, — представления на людях. Выносить сор из избы не стоит.

— Как ты можешь жить с таким…

— Папа! — перебивает родителя, похожего на разъяренного быка при виде красной тряпки. Сейчас из-под копыт пыль столбом пойдет. — Ты обещал, что будешь спокойно себя вести и попытаешься поговорить с Артуром.

Так вот в чем дело. Андрей Борисович должен показать себя миролюбивым щеночком с добрыми намерениями. То есть не нагадить в ботинок, а ластиться около ног. Да скорее с неба начнут жабы падать, чем он уступит. Видно же, что на слова дочери ему совершенно наплевать. Не будь ее рядом, давно бы достал какое-нибудь огнестрельное оружие и весь автомат выпустил в тушку ненавистного для него сосунка, забравшего у него дочь.

— Пока ты с ним, — показывает пальцем, даже не взглянув, — разговаривать нам не о чем, Кристина, — тоном генерала, отчитывающего своих малолетних солдат. — Ты готова променять жизнь с успешным политиком, — ну начинается шоу «Я нашел тебе достойного жениха. Часть двадцатая», — на какого-то фотографа, снимающего голых моделей. И на это ты глаза закрываешь? — сейчас лопнет как шарик от злости.

— Ну, ваша же жена закрывает глаза на ваши всевозможные измены с этими самыми моделями, — вот стоило бы мне промолчать, но язык мой — враг мой. Тут же выдал всю информацию.

Поведал всему Парижу, хотя французы ничего и не поняли, о похождениях Князева-старшего, любящего общество молоденьких девушек, которых трахает в номерах отеля или же в загородном доме.

Для его семьи это не такой уж и большой секрет, так же как и для московских журналистов, пишущих чуть ли не каждый день о его приключениях. Недавно вот одна газета напечатала статью с громким названием: «Марина Васильева скакала на члене бизнесмена Князева» с компрометирующими фотографиями, где даже не была замазана обнаженка. Какой разразился скандал, какая вонь поднялась. Андрей Борисович потребовал написать опровержение, иначе затаскает главного редактора по судам. Он всех уверял, что это всего лишь фотошоп. Лицо его, но вот все остальное просто подделка. И раз всяких идиотов он смог переубедить, то профессионального фотографа, работающего со всевозможными программами по редактированию не проведешь. Я же вижу оригинал и подделку.

— Ублюдок, — еще одна попытка достать меня приводит к поражению, так как Крис кричит ему уйти от нас как можно быстрее. — Дочка? — обеспокоенно смотрит на любимую дочь, которая все же не оправдала его надежд на родство с каким-то там сыном политика. — Ну, раз ты этого так хочешь, — бросает презренный взгляд в мою сторону и, развернувшись на пятках, уходит к черному автомобилю, где ему открывают заднюю дверь. Спустя пару секунд он исчезает из виду.

— Детка, — пытаюсь обнять девушку, но она тут же вырывается из моих объятий и молча, покидает поляну, где совсем недавно мы предавались своему счастью. — Кристина! — даже не оборачивается, продолжая, молча идти к машине.

Собираю мусор в пакет, забираю плед и мчусь за ней следом, выкинув по дороге оберточную бумагу и пустые бутылки в бак. Крис уже сидит на пассажирском сиденье и смотрит прямо перед собой. Она не настроена на диалог, так как очень зла не только из-за поведения отца. Кладу плед в багажник, обхожу машину и занимаю место водителя. Завожу мотор, бросив мимолетный взгляд на девушку, рассматривающую свои ногти в бледно-розовом лаке. Похоже, дома меня ждет настоящий ураган или цунами, сметающий все на своем пути.

Всю дорогу до пентхауса мы не разговариваем. Ни одна гребанная фраза не произносится, абсолютная тишина, давящая на уши. Из открытого окна слышится лишь вечерняя жизнь Парижа. Музыка, песни, разговоры или же крики. Люди и не знают, что мимо них проезжает парочка, стремящаяся домой за грандиозной ссорой. Они веселятся, беззаботно проводя свое время, и не думают о проблемах, существующих вокруг них. Хотел бы и я себя так вести.