Ради Инглиш (СИ) - Харгров Э.М. Страница 21

Она прикусывает нижнюю губу, размышляя.

— Возможно, если пойдет снег.

— Там, вероятно, так холодно, что пальцы на ногах могут превратиться в леденцы.

— Аа?

Я смеюсь.

— Ну знаешь, пальчики замерзнут так, что будут как леденцы.

— И какого вкуса они будут? — спрашивает она, смеясь. — И мне бы пришлось надеть специальные носки и ботинки. Как папочка, когда катается на лыжах.

У нее на все есть ответ.

— Что ж, когда ты вырастешь, твой папа обязательно возьмет тебя с собой.

— Но я хочу поехать сейчас. — Она выпячивает нижнюю губу.

— Верно, но твой папа хочет, чтобы ты ходила в школу и стала очень умной.

— Но он говорит, что я уже умная.

Мне нужно будет поговорить с ним об этом.

— Это правда, но есть еще столько всего, что тебе нужно будет выучить. И тогда, когда ты вырастешь, будешь знать все, что знают взрослые.

— Так, значит, я не дурочка? Папочка называет так людей, когда едет за рулем.

— Понятно, и нет, ты не дурочка. — О господи, мне действительно стоит поговорить с ним.

Звенит звонок, и все дети надевают свои куртки, чтобы пойти поиграть на детской площадке. Я забираю свои вещи, быстро навожу порядок на столе и направляюсь на детскую площадку. На улице стоит другая учительница со своим классом и еще несколькими детьми из других классов. Мы стоим и общаемся, когда я замечаю Инглиш, которая стоит возле забора и разговаривает с какой-то женщиной.

Я указываю на забор другой учительнице и спрашиваю:

— Это нормально, что та женщина разговаривает с Инглиш?

Она переводит взгляд и говорит:

— Господи, разумеется, нет. Я никогда раньше не видела ее.

— Что нам делать?

Но до того, как мы успеваем что-то сделать, Инглиш поворачивается в нашу сторону и начинает отчаянно смотреть по сторонам. А когда видит меня, тут же срывается с места и бежит ко мне. Подбегает и обхватывает своими маленькими ручками меня за талию. У нее настоящая истерика — все лицо в слезах, что совершенно не похоже на Инглиш. Момент очень неловкий. Я хочу вернуться в школу и поговорить с Инглиш, но без костылей не могу сдвинуться с места, а Инглиш вцепилась в меня так, что я даже шелохнуться не могу. Поэтому решаю воспользоваться планом «Б» и передаю свои костыли другой учительнице, которая смотрит на меня, нахмурив брови. Кивком указываю на дверь и направляюсь ко входу в школу. Она следует за мной, и все вместе мы держим путь к кабинету директора.

— Что случилось? — спрашивает Сьюзен.

Я сажусь на стул, посадив Инглиш к себе на колени, чтобы избавиться от ботинка. Но Инглиш обнимает меня за шею и отказывается отпускать. Я объясняю Сьюзен, что именно произошло.

Когда я заканчиваю свой рассказ, спрашиваю у Инглиш:

— Милая, пожалуйста, скажи нам, что случилось, чтобы мы могли тебе помочь.

— Вы же не отдадите меня ей, правда? — бормочет она мне в грудь.

— Кому? Женщине, с которой ты разговаривала? — спрашиваю я.

Инглиш так усердно и быстро кивает головой, что локоны волос падают ей на лицо и закрывают глаза. Мне приходится убрать их, чтобы взглянуть на малышку.

— Никто никуда тебя не заберет.

Я чувствую, как ее тело начинает потихоньку расслабляться.

— Она сказала, что заберет меня у папочки и что она моя мама. Я сказала, что моя мама ушла, когда я родилась и что это не может быть она. Она сказала, что вернулась и что я буду жить с ней, потому что так и должно быть. Я не хочу жить с ней. Я хочу жить с папочкой. Я сказала ей об этом, но она сказала, что не имеет значение, чего хочу я. Что я все равно буду жить с ней.

Сьюзен и я обмениваемся взглядами, и я спрашиваю у Инглиш:

— Инглиш, она еще что-нибудь сказала?

— Нет, потому что я убежала. Она напугала меня.

— Ничего не бойся, милая. Она не сможет забрать тебя отсюда, но я все-таки позвоню Банане, чтобы точно убедиться в этом, ладно?

— Позвоните и папе.

— Хорошо, я позвоню ему после Бананы.

Сьюзен смотрит на меня с любопытством, и я понимаю, что мне стоит пояснить.

— Банана — это бабушка.

— О. — Она кивает. — Я тоже кое-что проверю. — Сьюзен выходит из кабинета и возвращается спустя несколько минут. — Инглиш, я хочу, чтобы ты осталась сейчас ненадолго с мисс Сандерс. Ты сможешь это сделать?

Девочка кивает. Мисс Сандерс — ассистентка директора. Инглиш смотрит на меня, ожидая подтверждения.

— Все хорошо, сладкая. Я скоро присоединюсь к тебе.

Она спрыгивает с моих коленей, и Сьюзен отводит ее в соседний офис к мисс Сандерс. Когда она возвращается, сообщает:

— Я уже позвонила Анне Бриджес, но ты должна знать, что та женщина хотела увидеть Инглиш, заявив, что она ее мать. Поскольку у нее не было никаких документов, подтверждающих это, то, естественно, ей отказали в визите.

— О нет. Должно быть, это она. Биологическая мать Инглиш. Видимо, она попыталась добраться до нее таким способом. Нам стоит вызвать полицию?

— Это будет следующее, что мы сделаем, но давай сначала послушаем, что скажет миссис Бриджес.

Когда приезжает Анна, мы решаем, что нужно обо всем сообщить Беку.

— Он ведь тут же прилетит обратно, вы же знаете, — заявляю я.

— Да, прилетит. И будет занят медведем, и уж точно не полярным. Я позвоню и напишу нашему адвокату. Мы никогда бы не подумали, что она попробует связаться с ней подобным образом. Шеридан, ты видела ее?

— Только на расстоянии. Высокая, темные, кучерявые волосы. Но это все.

В наш разговор вклинивается Сьюзен:

— Охрана и камеры наблюдения помогут вам с ее описанием, если вам это понадобится.

— Да, не могли бы мы посмотреть на нее? — спрашивает Анна.

Мы отправляемся за видео к охране, и, разумеется, это она. Моего телосложения, но высокая, темноволосая с сильно вьющимися волосами, как у Инглиш. Она выглядит вполне безвредно, но какая женщина скажет такое ребенку? Очевидно та, которая находится в полном отчаянии.

Чисто из любопытства я выпаливаю:

— Интересно, она была под наркотиками? Нормальный человек так себя не ведет.

— Мы полагаем, что именно поэтому она и заинтересовалась Инглиш. Все из-за денег на наркотики, — говорит Анна.

— Бек рассказывал мне об этом. — Теперь и я начинаю волноваться за Инглиш. От мысли, что Инглиш будет рядом с этой женщиной, мне становится не по себе.

— Мы делаем все возможное, чтобы держать ее в стороне от всего этого. — Анна выглядит точно так же, как я себя чувствую.

У Анны вибрирует телефон.

— Это Бек.

Я пытаюсь подслушать их разговор и понимаю, что Бек беспокоится за безопасность Инглиш. Он собирается вылететь следующим же рейсом, а если будет нужно, и зафрахтует самолет.

— Она в абсолютной безопасности. Давай дождемся звонка Джона. Я напишу тебе, что он скажет. Успокойся, Бек. — Она отключается и смотрит на меня. У нее все написано на лице.

Когда перезванивает адвокат, он советует вызвать полицию. Если бы что-то случилось, это было бы на пленке. Анна отправляет сообщение Беку, и он решает вернуться домой. Он уже отснял больше, чем нужно и этого будет достаточно для сдачи материала. Сейчас он полностью настроен на полет домой.

Я смотрю на часы и понимаю, что мне нужно возвращаться к остальным ученикам. Если что, Анна знает, где меня найти, поэтому я отправляюсь в класс.

Когда все ученики возвращаются в класс, сразу интересуются, что случилось с Инглиш. Я объясняю им, что к ней подошел незнакомец, и читаю нотацию по поводу общения с незнакомыми людьми. Весь день моя голова забита мыслями о маленькой девочке, которая испугалась, что ее кто-то может забрать у отца. Я также переживаю по поводу искаженных представлениях суда по поводу того, что дети всегда должны оставаться с матерью и что они отдадут ей опеку. Если это случится, я буду волноваться, как эта женщина будет вести себя с ней. После сегодняшнего инцидента я полностью на стороне Бека. Что-то с ней не так. Кто так поступает и говорит то, что сказала она? Точно не мать, которая волнуется за своего ребенка.