В берлоге у Медведя (СИ) - Кошкина Татьяна Страница 21

— Спасибо за оценку. Ну я, пожалуй, пойду. Не буду вам мешать, — балетмейстер понимающе подмигнул мне.

— Секунду. Там за дверью сюрприз для Аси. Надеюсь, приятный. Открой.

Он отступил в сторону, открывая мне путь к двери. Сюрприз? Надеюсь, не гигантский плюшевый мишка в балетной пачке. А, нет, это он мне дарил на первый день всех влюбленных. Вот я тогда смеялась! Ему дарят медведей, конечно. Сам Роман от них в восторге, как бы ни отговаривался.

Нажала на ручку. Снова скрип и…

— Мама?

Сердце сжалось. Я её не звала. Хотела пригласить по телефону, но она просто сбросила вызов. Тогда и я решила обидеться по-настоящему. Теперь же, когда она стояла передо мной, я растерялась. Просто замерла, не зная, что еще сказать.

Но за меня сказал Жан:

— Агнесс? Давно не виделись, — холод в каждом слове. Странно, со мной мужчина всегда был удивительно приветлив. Нет, ну орал на репетициях — это само собой. Но в обычное время очень вежливый человек.

— Давно, Жан, — мама поджала губы.

Я переводила взгляд с мамы на балетмейстера и складывала кусочки пазла. Да вы издеваетесь?

— Только не говорите, что…

— Я в гребанном сентиментальном кино! — взревел Медведев и ударился лбом о стену. Спасибо, что не пробил. Снос исторического здания нам не простят.

— Может, объяснишь?

Я с трудом вытолкала из гримерной мужчин. Мне нужно срочно поговорить с мамой и разобраться, что за ерунда происходит.

— Ты очень хорошо танцевала сегодня.

— Я это знаю. Объясни, что с Жаном и не увиливай, — я уперла руки в бока и посмотрела строго.

— Ого, какая ты стала, — улыбнулась уголками губ мама. — Жан ничего не знал. Он нас не бросал, Ася. Я уехала. Думала ему все рассказать, но увидела вместе с другой девушкой и уехала. Не стала унижаться. Хотела сделать аборт и вернуться в театр, но, — выдохнула, — испугалась. Не смогла. Решила, что ты мой крест, который буду нести. Выращу из тебя приличную девушку, не такую, как я. А когда ты начала танцевать, то поняла — это словно второй шанс. Хоть кто-то в нашей семье добьется, не потеряет все и пройдет путь до конца.

Я не знала, что сказать. Это слишком сложно. Мой Медведь был прав во всем. От начала и до конца. Мама, действительно, никогда меня не любила. Крест. Второй шанс.

— Знаю, уже поздно что-то менять. Но мне тебя очень не хватает, Ася. Только когда ты ушла, я не сразу, но поняла, как была не права. Но признать это…прости. Лучшее, что со мной случилось в жизни — это не балет, это ты Ася. Наблюдая за твоими первыми шагами сначала по ковру, потом по сцене я была счастлива по-настоящему. А сегодня, наверное, самый счастливый день в моей жизни.

За время, что мы не виделись, она стала как будто чужой, но в тоже время не перестала быть моей любимой мамой. Хотелось и обнять, и прогнать одновременно. Я превратилась в весы, которым предстоит решить, какая же чаша перевесит.

— Как ты сюда попала? Я не отправляла билет.

— Твой муж. Он прислал письмо. Я думала, это от тебя и приехала. Оказалось, Роман все подстроил, чтобы нас помирить. Он рассказал мне об этом по пути сюда и попросил больше тебя не мучить, потому что мы семья, а в семьях так не поступают.

Улыбнулась. Мой муж — это совершенно особый подвид человека, воспитанный Олимпией Васильевной со всей душой и любовью. Другого отношения в семье он не понимал и не принимал. С ним даже невозможно было поссориться. Поверьте, я много раз пробовала. Ответ был: “Кто сегодня не в настроении, тот гуляет с Веником”. Сорок минут прогулки с сумасшедшим бульдогом и муж, который уже заварил тебе чай, творят чудеса.

Сам же Роман в плохом настроении бывал редко, а если случалось что-то нехорошее, то просто собирал спортивную сумку и уезжал в зал на дополнительную тренировку. Их клуб, кстати, на днях открылся и я впервые побывала на маленьких показательных соревнованиях по силовому экстриму. Ох и нанервничалась!

Мысли о муже стали еще одной гирькой на весах в пользу прощения. Подошла к маме и протянула оттопыренный мизинец, как в детстве.

— Попробуем жить дружно?

— Хорошо, — она подцепила мой палец своим.

— И ты одобришь мое решение через год уйти из большого балета, чтобы заняться семьей! — не удержалась и порадовала маму первой.

— ЧТО? — она аж подпрыгнула. — Ладно, сама решай. Но знай, я не одобряю.

— Буду иметь ввиду.

Но решать все-равно мне, дорогая мама.

— Маленькая, я с тобой подсяду на мыльные оперы, — басовито рассмеялся Медведь, когда мы выходили из театра.

Маму сдали на руки Жану. Тому о чем-то срочно потребовалось с ней поговорить. Она так усиленно кивала, что сама доберется до гостиницы — пришлось поверить.

Олимпия Васильевна не стала нас дожидаться, уехала к нам домой и уже присылала фотографии Веника, который смотрит влюбленным взглядом на готовящееся в духовке мясо.

— Сама в ужасе, — выдохнула и села в машину, дверцу которой открыл для меня муж. — Если пресса узнает, будет взрыв. Жана обвинят в том, что внебрачную дочку пристроил. А вдруг правда? Узнал и…

— Можешь быть спокойна, он понятия не имел, что ты его дочь, когда выбирал тебя на роль. Да, ты похожа на его мать. Но он не помнил фамилию Гирлан, да и Агнесс узнал с большим трудом, исключительно по серьезной физиономии. Зато рассказал мне много интересного об интрижках в театре и своей бурной молодости, пока ты с мамой разговаривала.

Роман захлопнул дверь и, когда уселся рядом, покосился на меня пристально. О нет. Рассмеялась и спрятала лицо в ладонях. Медведь ревнует. Держится, но зубами поскрипывает.

— Я хорошая девочка, — старалась говорить серьезно, но тут же смеялась снова.

— Давно ли? Помню я один новый год. Ты мне подарок дарила, как очень плохая девочка.

— Ты на меня хорошо влияешь, — провела пальчиком по лежащей на ручке переключения передач кисти. Я люблю Олимпию Васильевну, но быстрее бы она уехала. В нашей студии с ней никакой личной жизни.

— Вот так. Думаешь, что совратил хорошую девочку, а оказывается, хорошо повлиял на плохую!

— Хозяйка Берлоги должна быть разносторонней личностью!

— Хозяйка Берлоги? — прищурился.

— Да, — с трудом дотянулась до его уха и прошептала свой гениальный план. — Танцую до конца года. Потом съезжу в Париж, чтобы не подставлять Жана, и всё. Хочу в Берлогу. Навсегда. С тобой. И никакого Большого театра.

— Ты уверена?

— И еще медвежат хочу! Минимум двоих! — рассмеялась и отодвинулась подальше, мешая счастливому мужу сграбастать меня в медвежьи объятия.

Конец