Девочка, я тебя присвою. Книга 1 (СИ) - Безрукова Елена Страница 21

К завтраку спустилась разбитой и невыспавшейся. С тоской поглядывала на маму, которая, конечно, заметила мои взгляды, но при Владимире говорить ничего не стала. Но едва он уехал, и мы остались одни, то обратила свое внимание и на меня.

— Кристин, ты совсем ничего не ела.

— Не хочется, — отозвалась я, придвинув к себе чашку с чаем.

— Ты не заболела?

— Ой как заботливо, — съязвила я. — Нет, не заболела. Ты прекрасно сама понимаешь причины моего настроения.

— А почему ты так со мной говоришь? — нервно отложила мама с в сторону тост с джемом.

— Потому мы что ты перестала считать меня за человека!

— С чего ты это взяла, Кристина? — поднял брови она.

— Тебя больше не интересует мое мнение и пожелания. Ты связалась с этим Володей и очень изменилась. Ты все делаешь так, как он тебе скажет. Зачем ты забрала мои документы из школы?

— Он тебе сказал? — растерялась мама.

— Как видишь, — сказала я. — Иначе откуда мне это знать? Еще вчера. Так зачем, мама? Я не хочу ходить в школу для мажоров!

— Мы теперь живем слишком далеко, чтобы ты самостоятельно туда могла добраться, — ответила она. — Ты сама уже и так могла догадаться, что из-за переезда школу тебе придется поменять. Один год потерпишь, это не столь много.

— Но ты ничего мне не сказала!

— Хотела сказать сегодня. Это что-то очень сильно меняет?

— Да, я убеждаюсь, что мое мнение тебя вообще не волнует!

— Но если ты туда не доберешься сама, то какой выход из положения ты видишь? — спросил она, повернувшись ко мне корпусом.

— Я… Не знаю! Но все равно нужно было сначала со мной поговорить, прежде чем решать что-то!

— Других вариантов все равно нет. Тебе же надо где-то учиться. Так ведь?

— Так, — кивнула я. Ну тут очевидно, но все равно очень неприятно, что меня вообще не спрашивают ни о чем…

— Ну вот. А это очень хорошая школа, — возразила мама. — Гимназия, с прекрасными педагогами, комфортная. Большая часть населения России может о таком образовании только мечтать. А Володя оплатит твое обучение.

— Из денег с продажи нашей квартиры? — тут же вспыхнула я. — Какая неслыханная щедрость!

— Кристина, прекрати, — начала сердиться и мама. — В таком ключе я не хочу с тобой разговаривать.

— Правильно, а зачем со мной говорить вообще? — встала я на ноги, решила уйти к себе. В своей комнате мне неуютно, но находиться сейчас с этой женщиной, которая мне стала словно чужая, в одном помещении, мне было еще тяжелее. — Вы ведь все равно все решили, и мне придется подчиниться — надо же мне где-то получать образование.

— Ты не права, — тоже встала на ноги мама, она тяжело дышала. Ей тоже этот разговор, а точнее, очередная ссора, давался нелегко. — Мы стараемся для тебя. Теперь у тебя комфортный дом, хорошая школа с хорошим образованием. Вас с Диной будет туда возить личный водитель на хорошем автомобиле. А ты еще недовольна!

— А кто тебе сказал, мама, что мне все это нужно? — обвела я рукой огромную столовую со столом на двадцать персон. Мы с мамой и Владимиром, который завтракал с нами, заняли лишь самый его край. — Это ты мечтала о красивой жизни. Не я.

— А что плохого в том, что я хочу, чтобы я жила красиво? — спросила она меня. — И ты тоже.

— Ничего, наверное, — пожала я плечами. — Только не стоит при этом забывать, что я — твоя дочь. Я тебе должна быть роднее, а ты слушаешь советы только своего Володи.

— Он будем моим мужем.

— Да, но я все еще здесь и никуда не делась, мам!

— А тебе — семнадцать, милая моя, — огрызнулась она. — И пока ты несовершеннолетняя мы с Володей будем решать за тебя где тебе жить и где учиться. Разговор закрыт, Кристина. Я столько для тебя сделала, а ты ничего из этого не оценила. Давно ли мы с тобой одну гречку неделю не ели?

— Прекрасно, — ответила я. — Просто прекрасно. Ты теперь будешь меня постоянно носом тыкать что я у тебя на иждивении? Так вот тебе новость: едва мне исполнится восемнадцать, я уйду из этого дома, и буду наконец-то все решать сама за себя.

— Как это — уйдешь? — растерялась мама. — Куда? Тебе надо доучиться!

— А кто сказал, что я брошу школу? — подняла я брови. — А вот куда уйду — этого я тебе не скажу, извини. Ты выбрала Володю.

Я развернулась и пошла вверх по лестнице. Мама звала меня, но я не захотела больше разговаривать.

Забежала к себе в комнату и закрыла дверь на щеколду. Мама стучала, но я не открыла ей. Закусила нижнюю губу и думала, сев с ногами в кресло у окна.

Сказать-то я, конечно, сказала, что уйду. Только действительно — куда и на какие деньги я буду жить? Снять что-то в этом рае для богачей мне не по карману, а школа явно где-то внутри этого поселка. И что мне теперь делать? Уже ведь ляпнула…

Ладно, сначала доживу до своего дня рождения — он будет зимой. Судя по нашему напряженному общению в доме и переводу в школу мажоров, которых я всей душой ненавижу, дожить до восемнадцатилетия на так-то и легко будет.

28

Мама пыталась со мной поговорить на эту много раз, но теперь уже мне не хотелось. Я закрылась от нее, никак не могла смириться с ее поведением и отношением ко мне, что все это она проделывала у меня за спиной.

Спустя несколько вечеров ко мне в очередной раз постучали в комнату.

— Мам, я не хочу с тобой разговаривать, — отозвалась я, вынув из уха один из беспроводных наушников. Их подарила мне мама, пытаясь загладить вину, но потом мы снова с ней поругались… Теперь таких вещей в доме хоть завались. Еще бы добрая мама где-нибудь завалялась…

— Это я, — услышала я голос Владимира и резко села на кровати. — Можно зайти?

— Да…

Я вынула и второй наушник и убрала их оба в специальную капсулу. Села на самом краю матраса и провожала взглядом мужчину, идущего по ковру к креслу недалеко от кровати.

— Теперь с тобой побеседовать хочу я. Не против?

— Слушаю, — ответила я.

— Это насчет твоей мамы.

— Я догадалась, — вздохнула я. — Но хотелось бы ответить вам вашими словами — мы сами разберемся, и наши с мамой отношения вас не касаются.

Взгляд Владимира стал острым. Мужчина не любит, когда с ним так говорят? Ну простите, пусть привыкает. Я с ним поводов сюсюкаться не вижу. Тем более, что именно так он мне ответил, когда я пыталась с ним поговорить сама. Око за око, зуб за зуб.

— То есть, разговора у нас с тобой не получится? — нахмурился он.

— А он так уж вам нужен? — заломила я одну бровь.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, вас же мама сюда прислала, не так ли?

— Ты все же очень умная девушка, Кристина, — смерил он меня оценивающим взглядом. — Ты добьешься больших успехов в жизни. Хочешь учиться в «Йелле»?

— Г… Кхм, где? — аж закашлялась я.

— В самом престижном университете Соединенных Штатов, — спокойно пояснил Завьялов, хотя я, конечно же, знала, что это такое.

— Я знаю, но… Что вы имеете в виду?

— Что ты можешь там учиться. И Дина тоже поступает туда. Хочешь там учиться?

Я бы хотела гордо сказать ему, что не хочу, потому что он наверняка предложит оплатить мне обучение там за…молчание? За перемирие с матерью? Ничего себе подкуп, щедрый…

— Кто бы не хотел там учиться?

— Ну, ты у нас девушка не вполне обычная. Твои душа пока для меня — потемки.

— Я не думала об этом, — честно ответила я.

— А ты подумай, — посмотрел в мои глаза Владимир. — Всего лишь надо простить свою мать и перестать дуться.

— Мне ближе моя страна, — ответила я, игнорирую слова о матери. Тут мы все же без седых мужиков разберемся. — Я бы не рискнула поехать за границу.

— Ну хорошо, — кивнул он. — Тогда, МГУ?

— Вам так важно меня подкупить? — спросила я в лоб.

Владимир нахмурился. Мои слова ему вовсе не нравились.

— Ну, вообще, раз уж я женюсь на твоей матери, то считаю необходимым устроить судьбу и ее дочери. Не такое уж я дерьмо, извини за мой французский, каким ты меня себе представила.