Хочу твоим первым - Инна Стужева Страница 21

Он выводит меня к обочине, помогает взобраться по насыпи и продолжает тащить к машине. Его шаг достаточно широкий, и я с трудом поспеваю за ним. Гордей открывает дверцу, облокачивается на нее. Взгляд его скользит куда-то в сторону, мимо меня.

- Садись, Бельчонок. Отвезу тебя домой.

Я осторожно киваю, и, боясь спугнуть удачу, молниеносно проскальзываю в салон. Замираю там, сжавшись в комок, прикладываю ладони к щекам.

Кожа лица нещадно горит, также, как и губы, вспоминая воспламеняющее прикосновение. Дрожь и не думает пропадать.

Гордей садится в машину, заводит мотор, и, едва мазнув по мне взглядом, тянется к какой-то кнопке. В салоне сразу же становится теплее.

- Ты не против музыки? – спрашивает у меня.

- Да, то есть, нет, - отвечаю бестолково.

Он включает и пространство салона наполняет неторопливая приятная мелодия. Сверкнув фарами, автомобиль трогается с места, и мы выезжаем на трассу.

Глава 16. Горячее продолжение вечера

Тише, тише, ты всё ближе, ближе

Люблю и ненавижу, я люблю и ненавижу

С тобой я никого не слышу, никого не вижу

Егор Крид

Вместо того, чтобы расслабленно наблюдать за дорогой, я то и дело бросаю косые взгляды на мажора, сидящего сейчас рядом со мной.

Он смотрит вперед. На чувственных, красивой формы губах играет легкая полуулыбка.

Дерзкий и невыносимый, но отчего-то так и притягивает к себе взгляд.

Мне не верится, что эти губы всего какие-то минуты назад прикасались к моим. А широкие ладони с длинными пальцами, что сейчас лежат на руле, обнимали и гладили меня. Крепко прижимали к себе, не давая возможности увернуться.

Разве это правильно, что подобный парень может быть настолько волнующим?

Разве нормально, что я позволяла все это после его отвратительной выходки с джакузи?

Мне хочется сейчас провалиться сквозь землю, а у Гордея такой вид, словно ничего из ряда вон не произошло. Как будто такие действия для него в обычном порядке вещей. Что, впрочем, скорее всего соответствует действительности.

На светофоре Гордей кидает на меня один из своих будоражащих взглядов, и я сейчас же опускаю глаза.

- Согрелась? – спрашивает он.

- Да, вполне.

- А меня все еще лихорадит.

Всего лишь несколько слов, и я снова вспыхиваю, словно новогодняя лампочка. Но ничего не отвечаю, предпочитая делать вид, что не совсем поняла, к чему относится данная реплика.

- Арин, отвлеки меня, расскажи что-нибудь, - просит Гордей, чем вгоняет меня в еще больший ступор.

- Что рассказать?

- Не знаю. Что-нибудь о себе. Только не самое простое про любимую музыку и блюдо. Можешь и это, конечно, но предпочел бы что-нибудь поинтереснее.

- Что ты имеешь в виду?

- Например, о чем ты думаешь обычно первым делом, когда просыпаешься?

- Ну и вопрос, - бормочу я.

- Нормальный вопрос. Ты ведь в курсе, что сразу после пробуждения обычно всплывает именно то, что на самом деле нас волнует и что в остальное время мы часто скрываем от самих себя?

- Я в курсе, что не обязана делиться с тобой такими вещами.

- Раз не хочешь делиться, тогда тебе снова придется целоваться со мной, выхода нет.

Меня сейчас же заносит на новый виток паники. Нет, я не собираюсь с ним снова целоваться, пусть даже не рассчитывает.

- Останови машину. Дальше я сама доберусь, - выдаю достаточно громко.

Мне хочется, чтобы он начал воспринимать серьезно меня и мои намерения.

- Доберешься, доберешься. Что ты почувствовала, когда я тебя поцеловал? Тебе понравилось?

И снова вместо дороги испытывающий взгляд на меня.

- Нет! – восклицаю поспешно, чтобы охладить его пыл, но наглый мажор начинает негромко смеяться.

- Ты врешь, Арин, - выдает, едва ему надоедает веселиться.

Я, кажется, снова краснею.

- А ты…ты…не спрашивай, лучше следи за дорогой.

- Давай заскочим куда-нибудь поужинать, время еще есть.

- Нет! Я хочу домой. Ты обещал…

Напряжение, повисшее в воздухе, заставляет пальцы нервно сжиматься и разжиматься, но я понимаю, что, если он решит настоять на своем, я навряд ли смогу ему помешать.

- Ладно, окей, ужин оставим до следующего раза, - говорит Гордей и я облегченно опускаю плечи.

Одновременно с этим мне хочется выдвинуть, что никакого следующего раза не будет, но я сдерживаю себя, прикусив губу. Ладно, хотя бы так.

Когда я понимаю, что мы уже едем по району, в котором живет тетя и вот-вот доберемся до места, в моей голове возникает новый повод для волнения.

- Гордей, пожалуйста, останови здесь, - прошу я. - Я…не хочу, чтобы твоя машина подъезжала к самому подъезду.

С удовлетворением выдыхаю, когда он исполняет и притормаживает, не доезжая до тетиного дома несколько сотен метров.

- Так подойдет? Ни родственники, ни соседи не увидят, что я тебя подвозил.

- Спасибо.

Мои слова звучат неподдельно искренне.

Следующим этапом я пытаюсь открыть дверь, но у меня ничего не выходит.

- Я помогу, не торопись, - говорит Гордей.

Он с легкостью открывает свою, вылезает из салона, обходит машину и, наконец, моя дверца тоже открывается.

Но едва я выбираюсь из машины, как Гордей снова заключает меня в свои объятия, как тогда, в лесу.

- Так тебе понравилось обниматься со мной, недотрога? Ты не ответила. Думаю, может, стоит быть несколько настойчивее.

Я охаю и пытаюсь отстраниться.

- Гордей, не надо.

- Дай мне свой телефон.

Такой резкий переход приводит меня в замешательство.

- Зачем?

Я подбираюсь вся, тело пронизывает напряжением.

- Надо, раз прошу.

- Нет, я не дам.

- Он же все равно перестал работать. Где он у тебя, в кармане? Мне самому достать?

- Ладно, на.

Достаю из заднего кармана джинсов и протягиваю мажору свой телефон.

Он хватает его и тут же в его пальцах мелькает серебристая проволочка. Он быстро вынимает сим-карту, а потом достает другой телефон, переставляет симки и вручает телефон мне.

- Держи, трусишка.

Я смотрю на айфон последней модели и на меня наваливается ступор.

Говорить не в состоянии, лишь отрицательно мотаю головой.

- Что ты сделал? Верни все на место, - произношу, едва появляется возможность выдавать слова.

- Я обещал тебе компенсировать.

- Но не так! Я думала…ты просто отремонтируешь мой телефон.

- А ты на это время останешься без связи? Бери уже.

Я продолжаю тупить и тогда он сам засовывает телефон в мой карман.

- Все, дело сделано.