Заучка для Бунтаря - Екатерина Котлярова Страница 21

— Пойдём ужинать, девочка моя, — мама тянет меня за руку на кухню.

Я снимаю босоножки, иду в ванную вымыть руки, после чего переодеваюсь в домашнюю одежду.

Сажусь на диванчик, подгибая под себя ноги. Беру в руки вилку и долго смотрю на тарелку с пловом. Меня просто выворачивает наизнанку от необходимости взвесить. Знать, сколько калорий я съем.

— Ульяша, — мама накрывает мою руку, которая начала подрагивать от напряжения, — кушай. От этого количества ты не поправишься. Твой организм истощён, маленькая.

— Мамуль, всё ведь хорошо.

— Не хорошо, Ульяна. Я слишком сильно была занята работой, не видела тебя неделями, поэтому не заметила проблемы. Я видела, что ты похудела, но, Ульяша. У тебя рёбра торчат, ногти ломаются и волосы выпадают. Потом проблемы начнутся с почками, печенью, желудком и поджелудочной железой. Весь организм будет страдать. И то, что ты сейчас думаешь, что закончишь через некоторое время, будет аукаться тебе всю оставшуюся жизнь.

— Я просто боюсь, мам! Боюсь, что снова вернусь к тому весу! Мне кажется, что любой съеденный кусок откладывается в моих боках. Что я заплываю жиром, — я ковыряю плов.

— Нет, маленькая моя. Тебе нужно понять, что нельзя себя ограничивать. Любая диета заканчивается срывом. Прекрати взвешивать еду. Прекрати считать калории. Хочешь есть — ешь, пока не насытишься. Не хочешь доедать — не доедай.

Я киваю, а у самой в груди протест. Есть мне хочется много. Всегда.

Я перевожу рассеянный взгляд в окно, только сейчас замечаю букет в вазе.

— Ой, какая красота! Это кто тебе подарил?

Замечаю, как мама вспыхивает. А потом вдруг бледнеет. Торопливо поднимается из-за стола и начинает греметь посудой.

— Один мой пациент.

— Мужчина? — уточняю с улыбкой.

— Да, — кратко отвечает мама. — Ты решила, что наденешь завтра?

— Да. Чёрное платье и фартук. Мамуль, а ты сможешь прийти ко мне на линейку?

— Да. Я взяла выходной, — мама ласково улыбается.

Тянется ко мне через стол и пальцами проводит по щеке.

— Спасибо, мамуля. Ты у меня самая лучшая, — я поднимаюсь из-за стола и крепко обнимаю её. — Люблю тебя безумно!

— И я тебя, моя маленькая принцесса, — мама целует меня в лоб. — А теперь садись есть.

Со вздохом я падаю обратно на диванчик. Медленно ем плов. Оказывается, я безумно сильно проголодалась за этот день. Съедаю плов, а потом тянусь за блинчиком.

— Моя девочка проголодалась, — счастливо улыбается мама. — Не хочешь посмотреть фильм со мной?

— Кончено, — активно киваю я.

Я поднимаюсь, мою за собой посуду. Поворачиваюсь к маме, которая застыла и в каком-то оцепенении смотрит на цветы. Водит пальцами по губам и хмурится.

Что-то во мне нашёптывает, что мужчина, который подарил маме цветы, безумно её волнует. Я была бы до безумия счастлива, если бы моя мама стала с кем-то встречаться. Если бы она вышла замуж. Я не могу вспомнить, чтобы моя родительница состояла в отношениях. Мой папа ушёл, когда мне было четыре. Я не помню его. Только смутный образ. Мы жили с дедушкой. Он умер три года назад от инсульта. И тогда у меня начались переедания. На нервной почве я набрала больше тридцати килограмм.

Мама никого не приводила знакомиться. Я даже не уверена, что кроме папы она с кем-то встречалась. И если этот загадочный мужчина сможет завоевать её сердце, я буду безумно счастлива.

Оставив вымытую посуду на полотенце, выскользнула в коридор. Телефон в рюкзаке вновь известил о входящем сообщении.

Беру смартфон в руки, и тут же по коже идут мурашки. Против воли заливаюсь краской смущения, стоит мне вспомнить, как сильные руки сжимали меня, пока я кружила с Артуром в танце. Я будто Золушкой была, нежданно попавшей на бал. Не в той одежде, к которой привыкла. Понимающая, что всё неправда. Ложь. Что руки меня сжимают, присваивая не как волшебную принцессу. А как глупую и невесть что надумавшую себе игрушку.

«Завтра чёрное платье и туфли, Заучка», — гласит сообщение.

«Какого чёрта молчишь, чёртова Заучка? Решила, что можешь от меня сбежать?».

Я вспыхиваю, кусаю нижнюю губу и отвечаю:

«Хорошо. Завтра всё надену. Я ужинала».

Проходит всего полминуты, как парень отвечает. Будто он сидел и ждал моего ответа:

«Блевать больше не бегала?».

До слёз становится обидно из-за его грубости. Блокирую экран телефона, откладываю на комод. Нет сил отвечать. Но экран загорается, извещает о новом входящем сообщении.

«Мне лично проверить, Заучка?».

А потом телефон начинает звонить. На экране всё тот же номер, с которого приходили сообщения.

— Алло, — отвечаю тихо, оглядываясь на дверь кухни и не желая, чтобы мама услышала разговор.

— Я задал вопрос, Заучка. Не беси меня, — голос Артура хриплый, будто он простыл.

— Нет, — тру бровь и устало выдыхаю.

— Лжёшь мне, Заучка зазнавшаяся? — рычит. Что-то трещит в трубке.

— Нет. Не лгу. Алло? — говорю в тишину трубки.

Убираю телефон от уха и смотрю на экран. Оказывается, Артур сбросил вызов. Расстроенно прикусываю нижнюю губу, обхватываю себя руками за плечи. Почему мне так сильно хотелось ещё слышать голос? Почему то, что я не слышу больше хриплых ноток, такой болью отзывается в груди?

— Ульяша, ты с кем говорила? — за своими мыслями не заметила, как мама вышла с кухни.

Вздрагиваю и оборачиваюсь к мамуле. Она что-то видит на моём лице, читает по глазам, поэтому просто протягивает руку, привлекает к себе, целует в лоб и говорит тихо:

— Пойдём фильм смотреть, девочка моя.

Я киваю и следую за ней в ей комнату, чтобы расположиться на кровати и уставиться в экран ноутбука.

Глава 12

Ульяна

На следующее утро я просыпаюсь до звонка будильника. Сползаю с кровати, надеваю спортивный костюм и выхожу на пробежку. На улице сегодня резко похолодало. Порывистый ветер заставляет втягивать голову в плечи. Хоть и хочется скорее вернуться домой и спрятаться под одеялом, но я напоминаю самой себе, сколько работы было проделано за последние четыре месяца. Сколько усилий было приложено, чтобы сбросить вес. И сейчас, если я начну регулярно пропускать утренние пробежки, то совсем скоро я их заброшу. Поэтому через силу разминаюсь. И только через пять минут бега, когда мышцы становятся эластичными, начинаю получать