Слабо не влюбиться? (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна Страница 21

Ребята в зале послушно разбиваются по парам, а Тёма вновь подходит ко мне.

– Ну, чего стоим, Солнцева? – нахально интересуется он. – Приглашать меня будешь или как?

– У меня есть выбор? – усмехаюсь.

– Да в общем-то нет.

Артём шагает вперед, протягивает ладони и располагает их у меня на пояснице. Табак, ментол, лесной шампунь – Соколов пахнет как ожившая фантазия. Вкусно и вместе с тем дико пьяняще. Даже голова как будто закружилась.

Кладу руки ему на плечи и принимаюсь медленно покачиваться из стороны. Артём ведет. Властно и уверенно. Даже несмотря на то, что мы вовсе не вальсируем, а просто топчемся на месте.

– Накрасилась, я смотрю, – подмечает он негромко. – Фифа такая.

– Мне не идет? – чуть отклоняюсь, чтобы видеть его лицо.

– Красиво, конечно. Но без мейка ты мне больше нравишься.

– Почему?

– Не знаю, – пожимает плечами. – У тебя от природы мордашка топ. Ничего дорисовывать не нужно.

– У тебя от природы тоже все прекрасно, но тем не менее ты беспрестанно экспериментируешь со своей внешностью, – возражаю я.

Помимо пирсинга носа, у Тёмы проколоты аж два уха. А пару месяцев назад он начал выбривать полоску на брови. И это я еще про недавно сделанную татуировку молчу.

– Согласен. Каждый самовыражается, как может.

Опустив руку, он шутливо щипает меня за ляжку, а потом вновь ныряет взглядом в зону моего декольте.

Самодовольно ухмыляюсь и едва заметно закатываю глаза. Как ни крути, а все мальчишки одинаковые! Их жизнью управляют гормоны!

– Опачки, – Тёма по-прежнему не отрывает взгляда от моей груди. – Это что еще такое?

Ну а это уже борщ. Пора остужать неуместный пыл товарища.

– Слышь, Соколов! Может, хватит так пялиться?! – выдаю с наездом. – Что, сиськи никогда не видел?!

– Сиськи-то видел, но это не они, – Тёма подносит руку к моим ключицам а, потом (о, ужас!) медленно достает из платья крохотный белый кусочек. – Нет, серьезно, Вась, что это за фигня?

Подозрительно сощурившись, он подносит вату к лицу. А я мысленно молю бога о том, чтобы прямо сейчас случилось землетрясение. Ну, или чтобы на школу грохнулся здоровенный метеорит. Ведь по сравнению с этими природными явлениями мой назревающий конфуз будет выглядеть не так уж значительно.

– Ничего! Дай сюда! – рявкаю я, отнимая у Артёма белый комок.

– Да пожалуйста, забирай, – его голос подрагивает от смеха. – У тебя в лифчике еще полно такого добра.

– Соколов! – в бессильной ярости восклицаю я.

Мне стыдно. Адски стыдно! Щеки пылают, руки дрожат, а из ушей вот-вот пар повалит.

Нет, ну как меня угораздило так вляпаться?! Черт! Черт! Черт!

– Что? Я уже шестнадцать лет как Соколов, – ухахатывается друг. – А вот ты, Василис, реально удивляешь.

– Умоляю, забудь об этом, – вздыхаю я.

Хотя внутренне уже предвосхищаю, что приколы на эту тему будут преследовать меня, как минимум, ближайшие пару лет.

– Вась, вот у меня только один вопрос: зачем?

– Что зачем?

– Зачем было это делать? – Соколов угорает во весь голос. – Неужели посовременней способов не нашлось?

Нет, вы только посмотрите на этого остряка! Смешно ему, блин! Забавно! Вася в лифчик вату запихала! Ха-ха-ха! Оборжаться можно!

– Лифчик с эффектом пуш-ап был мне велик! Вот я и решила заполнить пустующие пространство ватой! – взрываюсь я. – Доволен?!

– Так у тебя же и так нормальная грудь, – сейчас он не шутит, а, скорее, недоумевает.

– А ты откуда знаешь?

– Я видел, – выдает невозмутимо.

– Где… Где ты ее видел?!

От услышанного я аж в осадок выпадаю.

– Где-где… Да много где! Вась, мы с тобой десять лет дружим. Думаешь, я ни разу за тобой не подглядывал?

– Боже, Соколов! – я снова наливаюсь жаром.

Наверное, моей красноте сейчас бы даже раки позавидовали.

– Да ладно тебе, – он улыбается. – Это было просто детское любопытство, не более.

– Детское любопытство?! – взвиваюсь я. – Что-то не припомню, чтобы я видела тебя голым!

– Ну хочешь, сравняем счет? – Тёма задирает толстовку и с вызовом кладет ладонь на пряжку своего ремня. – Ты же знаешь, я не стеснительный.

– Господи! Нет, не хочу! Ты вообще, в своем уме?!

– Ну смотри сама. Я в любое время готов.

Вот же самодовольный павлин!

– Тём, ты меня бесишь! Так бы и дала тебе в ухо!

– Хм, интересно, – задумчиво опирается на стол позади себя. – В ухо я еще не пробовал.

А-а-а!!! Я убью этого нахала! Как он умудряется каждую мою реплику использовать против меня?

– Замолчи, Соколов! Просто замолчи! – закипая от злости, прошу я.

– Ладно, Вась, расслабься, – с раздражающим спокойствием отзывается Соколов. – Что с того, что у тебя небольшая грудь? Мне кажется, ты создаешь проблему на ровном месте.

Губы парня дрожат от издевательской ухмылки, которая так и норовит растянуть его рот от уха до уха.

На ровном, мать его, месте? На ровном месте?!

Не выдержав, подлетаю к Соколову и начинаю со всей дури его лупить. Я реально прикладываю силу, но этому шкафу все нипочем. Стоит и ржет как припадочный, изредка перехватывая моя ладони в воздухе.

– Еще слово про мою грудь, и я тебе прикончу!

– Мне правда очень-очень страшно от твоих угроз, но все же кое-что я добавлю, – сжав мои запястья, заявляет он.

– Если это какая-нибудь тупая шутка про то, что мне нужен парень с маленькими ладошками, то я…

– Да угомонись ты, Вась, – Артём резко делается серьезным. – Ну напихала ты вату в лифичик. Ну окей. Меня это вообще не колышет. Это ведь твое тело и твоя жизнь. Я просто хочу, чтоб ты знала, что и без всех этих примочек ты – самая красивая девчонка в этом зале. Реально. Я не гоню. Говорю, как есть, – он делает набольшую паузу и примирительно отпускает мои руки. – Поэтому не сходи с ума, Солнцева. Просто будь собой.

Я улыбаюсь. Не могу не улыбаться, потому что Тёмкины слова ванильным сиропом растекаются по сердцу. Безусловно, каждой девушке приятно слышать комплименты. Но, когда они искренние и исходят от по-настоящему близкого человека, это вдвойне ценно.

– Спасибо, Тём. Только ты о моем конфузе никому не говори, ладно?

Он усмехается, привычным жестом закидывает руку мне на плечо и, наклонившись к моему уху, отвечает:

– Даже не парься, малая. Я могила.

Глава 21

Шумная дискотека неумолимо подходит к концу. И вовсе не потому, что все натанцевались, устали и захотели домой. Просто отведенное время вышло, и учителя принялись гнать нас взашей.

Тёма пытался уговорить Анну Степановну продлить веселье еще хотя бы на полчаса, но она лишь рявкнула, что ей надо готовить ужин и выдернула вилку из розетки. Тем самым мигом погрузив актовый зал в зудящую тишину.

– Фигово дело, – почесывает затылок Даня Громов. – Совсем домой неохота.

Наша компашка стоит у входа в гардероб и с жаром обсуждает варианты, как бы продолжить зажигательный вечер. Настроение у всех приподнятое, хочется драйва и приключений. Кто-то из ребят даже принял на грудь из металлической фляжки, которую втихаря от учителей протащил балагур Зацепин.

– Ну, народ, какие дальше планы?

Помяни черта, и он тут как тут.

Серега втискивается в наш тесный кружок и, обхватив за плечи с одной стороны Соколова, а с другой – меня, заговорщически понижает голос:

– Есть у меня один ништяковый варик. Только чур, слишком громко от радости не визжать.

Он делает паузу, наслаждаясь прикованным к нему вниманием.

– Рожай уже, Зацепин! Не тяни! – подгоняет парня Леся Демидова.

– Короче, мои родаки свалили в Пензу. На свадьбу к троюродной тетке или что-то типа того, – сообщает Серега. – Хата свободна!

– Вау! – я довольно потираю ладони и даже подавляю жгущее меня желание стряхнуть клешню Зацепина со своей шеи. – Чего раньше-то молчал?

– Для пущего эффекта, – хмыкает он, вперяясь в меня осоловелым взглядом.

Фу! Ну и амбре от него!