Солнечный ветер (СИ) - Светлая Марина Страница 21

Еще через два месяца они сыграли свадьбу. Райан предложил, а Милана не стала отказываться. Ей хотелось стабильности. Ее привлекало то, что он, в отличие от отца и Назара, спокойно и даже с некоторым восхищением воспринял ее работу. Покупал журналы, когда в них печатались ее фотографии, и даже нашел через интернет несколько старых экземпляров, которые потом с гордостью демонстрировал Милане. И главное — был подрастающий Данька, который, к некоторому удивлению Миланы, отнесся к Райану с любопытством и дружелюбностью.

На торжество приехали Олекса с женой, заранее оговорив, чтобы Милана никого не подпускала к своей голове. Праздничная прическа — за ним! Только с настроением у ее лучшего друга творилось что-то необъяснимое. Его праздничным назвать было сложно даже с натяжкой.

— Ты его любишь? — огласил свои сомнения Олекса в день церемонии, придирчиво разглядывая ее голову, на которой волосок к волоску была собрана строгая прическа, а потом и лицо Миланы.

— Ты о чем? — уточнила она.

— Ты уверена в том, что поступаешь правильно?

— Даньке нужен мужчина рядом. Неужели ты этого не понимаешь? Я не прощу себе, если выращу его фиалкой в бабском доме. А у него уже сейчас слишком много вопросов, на которые могут быть только мужские ответы.

— Есть я.

— Ты — есть. Но у тебя есть свой дом, и я очень этому рада. Маруся у тебя замечательная. А Райан — он надежный и… — она задумалась на короткое время и, улыбнувшись, продолжила: — и надежный.

Но Олекса упрямо спросил снова:

— Ты его любишь?

— Да! — уверенно буркнула Милана, не позволяя ни себе, ни Олексе усомниться. Однажды она уже мечтала о любви. Теперь это был скорее расчет, и она прекрасно это понимала. Но среди прочих ее поклонников Райан показался самым подходящим на роль главы их с Данькой семьи.

Так же уверенно спустя два года она подписывала документы о разводе, которые были составлены ее адвокатом. Тем же, который помогал ей и с документами для регистрации брака. Все прошло тихо и мирно. От скандалов Милану спасло наличие брачного контракта, сдержанный характер теперь уже бывшего мужа и отсутствие общих детей. Собственно, косвенным образом Данька снова стал причиной случившегося.

Решение об окончании брака пришло к Милане после того, как Райан, без каких-либо намерений выслушать возражения жены, заявил, что нашел для Данилы новую школу-пансион в Дублине. И даже готов ее оплатить. Они ни разу не обсуждали такой возможности прежде. Наверное, именно потому Милана от неожиданности долго не находила, что ответить на план мужа. Конечно, она замечала, что Райан скорее равнодушен к Дане, проявляя к нему внимание лишь в рамках воспитания, а не от наличия каких-либо эмоций. Но ей и в голову не могло прийти, что он может захотеть откровенно выставить его из дома. Пока она переваривала предъявленный ультиматум, отчего-то ей вспомнилось одно утро, которое они проводили втроем вскоре после того, как Милана и Райан вернулись из свадебного путешествия. Данька остался со Зденкой ждать их возвращения в Трали. Милана согласилась на поездку только вдвоем при условии, что она сократится до семи дней и не дольше.

Когда Милана с Данькой явились к столу, Райан уже во всю орудовал ножом и вилкой.

— Если мы семья, то должны обязательно принимать пищу вместе, — выдал он им собственное умозаключение.

Милана с Данилой переглянулись и как-то очень одинаково, безмолвно кивнули, устраиваясь на своих местах.

Некоторое время все молча дружно завтракали, когда тишину неожиданно прервал звонкий голосок Дани:

— Мне теперь нужно называть тебя папой?

Милана вздрогнула. Сама не ожидала от себя такой реакции, но слово «папа», которое с такой легкостью произнес Данька, резануло ее и отбилось эхом где-то под солнечным сплетением. Никогда она не стремилась найти сыну отца. Отец у него был, и однажды Данила уже спрашивал о нем, на что получил правдивый ответ — отец живет далеко, в другой стране. Так сложилось.

И если бы в тот миг она могла воспринимать реальность объективно, она бы заметила, как напрягся Райан. Он сосредоточенно прожевал кусок омлета и бесстрастно ответил:

— Я считаю, все мы привыкли, что ты зовешь меня по имени. Не стоит менять сложившееся положение вещей.

Данька удовлетворенно кивнул, уткнувшись обратно в свою тарелку.

И все же Милана не сразу заметила, что желание сына подружиться с Райаном не находит в последнем никакого энтузиазма. Но в целом они сосуществовали вполне мирно до тех пор, пока не выяснилось, что Райан имеет свои собственные виды на правильную семью, без учета мнения Миланы.

«Я сам учился в таком пансионе. И как видишь, ничего со мной не случилось», — сказал он ей, когда она попыталась объяснить, что никуда не станет отправлять Данилу. В Трали достаточно нормальных школ, чтобы он мог учиться дома, но Райан был настойчив в своем решении.

Уже тем же вечером Милана, Даня и верная Зденка ночевали в гостинице, а еще через некоторое время Олекса увозил свою подругу и крестника в Кловск.

И их жизнь в очередной раз круто изменилась, самым невероятным образом обретя при этом ту самую стабильность, к которой Милана так стремилась, пытаясь бросить где-то якорь. Появилась квартира, которую она любила и которая стала отражением их с сыном мира. Нашлась Павлуша, на которую тоже всегда можно было положиться. Вскоре и Данила начал учиться в самой обычной кловской гимназии в их районе, куда почти сразу пожелал ходить самостоятельно. А самое главное — рядом были Лекса, Маруся, а потом и их близнецы. Милана моталась между континентами, отрабатывая контракты, зарабатывая деньги и встречаясь с интересными людьми, но на ее собственный мир, наконец, вполне сложившийся и счастливый, это влияло мало.

До того самого дня, когда ей сообщили о смерти отца и о том, что в родительском доме требуется ее присутствие и… помощь.

Тогда все изменилось. И менялось с катастрофической скоростью каждый день. Теперь оказаться под ее крылом жаждала беспомощная и растерянная мама. Юристы без конца требовали ее внимания к каким-то деталям, связанным с имуществом, которое с какой-то радости отец полностью завещал именно ей, будто бы оно было ей нужно сейчас, когда отцовской любви и защиты она на долгие годы была лишена, а Даня был лишен деда. Будто бы таким образом отец просил у нее прощения. И наконец Шамраи. Нарисовавшиеся непонятно откуда и непонятно зачем — Шамраи. Сначала Стах через своих юристов. Потом Назар — лично.

А ей плевать было на претензии и просьбы обоих. Именно поэтому — она давным-давно их всех выбросила. Настолько давно, что и думать забыла.

Что же тут удивительного, что когда на следующий день после съемок в клипе ей в очередной раз позвонил адвокат предупредить, что Шамраевы представители никак не успокоятся и продолжают настаивать на продаже участка под Рудославом, она просто велела послать их подальше, не желая грузить свою жизнь этим хламом. Довольно того, что Назар то и дело мелькал перед глазами. Неужели в таком огромном городе им настолько тесно, что не разминуться? Ведь столько времени она преспокойно жила, пока не появился этот дурацкий участок.

Продать его к чертям. Кому угодно, за любую цену. Только не Шамраям!

Но вот у Стаха по этому поводу было другое мнение. В чем она и убедилась, когда еще через день, возвращаясь домой после очередного рабочего дня, выйдя из машины и направляясь к подъезду, услышала у себя за спиной окрик:

— Здравствуй, Милана!

Обернувшись, она разве что вслух не послала по всем известному адресу того, кто непрошенным явился пред ее очи.

— И вам не хворать, Станислав Янович, — холодно проговорила она.

И в ответ на эту холодность его губы тронула улыбка — на первый взгляд даже дружелюбная. В золотистом свечении заходящего солнца и предвечернем шуме двора Стах выглядел чужеродным, как призрак прошлого посреди бьющей ключом жизни. И, хоть и постарел, все еще был хорош собой — генетика и жизнь на свежем воздухе, возможно, делали свое дело. Даже старость ему шла, добавляя лоска и внешнего благородства, и только взгляд больше не был таким пронзительно ярким, что, впрочем, скрадывалось солнцем.