Ольга Мариуц - Любовь по объявлению Страница 21

— Как ты себе это представляешь? — спросила Ксения, когда он выложил ей эту, выстраданную в последнее время, мысль. — Раз — и на матрас?

Александр удивился, как она могла догадаться — примерно так он себе все и представлял.

— Ну а как еще? — спросил он грубовато, пытаясь расхлябанным тоном прикрыть растерянность.

— А тебе не кажется странным такой сценарий: рядом какое-то довольно долгое время ходит человек, и ты не знаешь, как он к тебе относится, а потом он вдруг набрасывается на тебя и…

— Почему вдруг? — не понял Александр. — Разве это не подразумевается? Если два взрослых человека, мужчина и женщина, знакомятся, пусть по объявлению, и начинают встречаться, то неминуемо наступит время, когда…

— Почему ты думаешь, что это так уж неминуемо? Все, Саша, все! Пора перестать строить из себя кисейную барышню! Признайся, ты просто боишься, что тебе откажут? Не откажут!

— Почему ты думаешь? — спросил он прямо, растерявшись от того, что она буквально прочитала его мысли.

Ксения набрала побольше воздуха.

— Сейчас я расскажу тебе анекдот. Старый и пошлый.

— Ого! — умилился Александр. — Вот до чего может довести общение с таким типом, как я!

— Не обольщайся. Итак, однажды поручика Ржевского спросили, как он умудряется быть знакомым со столькими женщинами…

— «Быть знакомым» — это то самое, что я подумал? — заинтересованно спросил Александр.

— То самое, — не отводя глаз, ответила Ксения.

— И что же ответил этот ловелас?

— «Как только мне понравится какая-нибудь женщина, я сразу же подхожу к ней и нахально предлагаю переспать». — «И часто вы получаете по морде?» — «Часто. Но ведь случаются и удачи».

Александр пожал плечами.

— В конце концов, я написал, что у меня комплексы, — отшутился он. — О, может быть, предложить ей поиграть в больничку?

— Возможно, — сказала Ксения, но таким голосом, что он сразу же понял весь идиотизм этой идеи. — Но можно и по-другому. Есть множество способов показать свое неравнодушие, и их просто обязан знать каждый нормальный мужчина. Я говорю тебе это как женщина.

— В таком случае я весь внимание.

Ксения замолчала, и он взглянул на нее нетерпеливо. Она не спешила выкладывать ему свои тайные знания.

— Ну же?

Ксения протянула руку и коснулась его предплечья. Ткань рубашки была тонкой, и он почувствовал ее теплое щекочущее прикосновение. Ксения, не отрывая взгляда, кончиком пальца медленно провела линию, потом нарисовала еще одну. Александр завороженно следил за движениями ее руки. Ксения подумала и соединила две линии одной — А. Он сразу понял, что это начальная буква его имени, но какое это может иметь отношение? Ксения подняла глаза и посмотрела на него взглядом, выплывающим из тумана. Он не понял, с какой стороны был этот туман — в ее глазах, его или где-то посредине?

— Ну и что? — спросил он, не в силах отделаться от ощущения, что ее палец все еще движется по его руке.

— Ничего, — просто ответила она. И встряхнула головой. — Наверное, эксперимент неудачен. Мы слишком долго знаем друг друга.

Он потер руку, но ощущение мягкого ласкового прикосновения не пропадало. Оно приклеилось к нему, как татуировка, — даже когда он забывал о нем, оно существовало независимо от него самого.

«В этом что-то есть, — думал он уже дома, лежа на диване с заложенными за голову руками. — Тактильные ощущения очень много значат. Особенно для одичавших без элементарной человеческой ласки».

С Вероникой они сегодня не встречались — она работала во вторую смену. И Александр весь вечер пролежал на диване с закрытыми глазами, выписывая на ее воображаемом теле замысловатые вензеля.

В конце концов Ксения решила, что это несправедливо. Вполне возможно, что сработала обыкновенная зависть: в то время как Александр получил около сотни писем, она разжилась всего несколькими, из которых большинство (громко сказано) можно было преспокойно выбросить в мусорное ведро — потому что они были глупы, пошлы и содержали плохо скрытые непристойные предложения.

Она почувствовала, что судьба сыграла с ней злую шутку: Александр, не приложив к устройству будущего почти никаких усилий, был доволен и откровенно счастлив, а она — та, которая все придумала, оказалась не у дел. Роль советчицы вдохновляла ее мало, но и той, судя по всему, скоро должен был прийти конец. Что тогда она станет делать? Ксения понимала, что испытывает не самые светлые чувства, но ничего не могла с этим поделать.

Она вдруг разозлилась на Веронику. Потому что та сделала еще меньше, чем Александр, но получила больше всех из этой троицы. Хотя бы потому, что ее обожал этот лопух, который был, Ксения все-таки не могла не признать, не самым плохим вариантом.

Ксения просчитала все достоинства своего подопечного. Молод, умен (все-таки это правда), имеет престижную работу (в этом никакого сомнения), квартиру (хоть и однокомнатную, но если ее привести в порядок, можно превратить в уютнейшее гнездышко, к тому же две однокомнатные легко меняются на квартиру большей площади). Но самое главное — характер! Ксения вдруг осознала, что те «комплексы», которые он упомянул в своем объявлении, — не минус, а, скорее, огромный плюс.

Вероника сориентировалась правильно. Она, маленькая, хитрая акулка — Ксения уже не сомневалась, — станет с легкостью вить из него веревки. И все эти ее увертки со «знаю — не знаю», «чувствую — не чувствую» — обыкновенные ловушки, позволяющие набить себе цену, замылить глаза, разжечь огонь до предела. Ксения не знала, почему подозревает Веронику во всех смертных грехах, но чувствовала, что права. Так, наверное, бывает иногда права мать, ненавидящая невестку. Или сестра. Потому что этот лопух даже не подозревает, что с ним делают, а они — видят! Хотя и ничего не могут сделать, потому что ночная пташка всегда перепоет дневную.

Осознав это, Ксения непоследовательно подумала, что Александр все-таки глуп. А глуп, потому что слеп. А слеп, потому что влюблен. Ей вдруг невыносимо стало жаль его.

Ксения молчала, и разговорить ее не было никакой возможности. Александр несколько раз обращался к ней, но она отвечала сухо и кратко: только «да» или «нет». В последние дни она вообще упала духом. Все получалось не так, как она рассчитывала. Письма, пришедшие ей, не вдохновляли, вспыхнувшая было надежда растаяла как дым.

Он чувствовал, что как-то должен помочь Ксении, но чем именно он мог ей помочь? Сегодня, например, времени для этого совсем не было. Вероника заканчивала работу в шесть, еще около получаса на дорогу, значит, в половине седьмого она будет уже дома. Решить Ксенины проблемы до половины седьмого нереально, поэтому… Поэтому пусть привыкает обходиться без него. Александр посмотрел на застывший в тоске профиль Ксении, и он напомнил ему чеканную монету. Хотя, если повернуть Ксению анфас, то сразу можно было бы увидеть припухший нос. Раньше ему казалось, что нормальное явление — нос, припухший от слез. Но на глазах у Ксении не было ни слезинки, еще бы, она в любой ситуации играла кремень-скалу. Но, по-видимому, слезы распирали ее изнутри, поэтому нос все-таки припух и даже немного покраснел.