Нора Филдинг - Волшебный сон любви Страница 21

Патриция сделала глоток чая. Он был горячим и терпким.

— Кенийский крепкий, — ответила Триш на немой вопрос подруги. — Я не забыла твой вкус.

Патриция ласково усмехнулась. Триш не изменилась. Какой была доброй и внимательной, такой и осталась.

— Триш, у меня все по-старому. Работа, работа и еще раз работа. Поверь, это совсем неинтересно. Лучше давай поговорим о тебе, о Теде, о вашем зайчике.

— Нет, — не дала сбить себя с толку Триш. — Я хочу поговорить с тобой серьезно. Тебе скоро уже тридцать, а ты все одна. Когда ты выйдешь замуж?

— Какой вкусный пирог! Сама пекла? — спросила Патриция, откусывая кусочек домашнего пирога и пытаясь перевести разговор на другую тему.

— Не увиливай! — строго одернула подругу Триш. — Я желаю тебе только добра...

— Я стараюсь, ищу. Подбираю себе мужа, — заискивающим тоном проговорила Патриция, видя, что Триш собирается не на шутку разбушеваться.

— И где ты ведешь поиски? В своих магазинах? — прокурорским тоном продолжила допрос Триш. — Пристаешь к покупателям и предлагаешь провести с тобой ночь?

— О, прошу тебя, Триш! Не заставляй меня вести распутный образ жизни, — рассмеялась Патриция.

— Нет, Пат! Не передергивай! Я хочу, чтобы в твоей жизни появился настоящий мужчина, и как можно скорее.

— Я тоже этого хочу, Триш, но это не делается по заказу.

— Ты просто упускаешь возможности!

— Лечь в постель с первым встречным?

— Том не первый встречный!

— Том только мой друг. Сколько раз тебе объяснять, Триш! Я не хочу экспериментировать, дружба мне дороже.

— Я слышала об одной истории, — осторожно начала Триш. — Кто-то стал причиной ссоры Тома с его девушкой.

Патриция рассмеялась.

— Ты, Триш, как агент МИ-5. Знаешь все и обо всех. Но если у Королевства такие агенты, как ты, то, Боже, храни Королеву! В Тома влюбилась очередная практикантка, молоденькая избалованная девица из очень богатой семьи. Вот он и обратился ко мне за помощью — оградить его от настойчивых посягательств. Том слишком мягкий человек, чтобы самому дать от ворот поворот. Вот мне и пришлось сыграть роль его подружки. Я, Триш, не причина, а повод. А я хочу быть объектом любви, — мечтательно протянула Патриция.

Триш подозрительно прищурилась.

— Ты еще думаешь о нем?

— О ком о нем? О Томе? Так я все тебе рассказала. Какая ты невнимательная! — нарочито возмущенным тоном посетовала Патриция. — Ты мне скажешь или нет: ты сама испекла этот восхитительный пирог или это секрет? — снова предприняла попытку сменить тему разговора Патриция.

— Сама, — отмахнулась Триш. — Но не увиливай, Пат! Ты прекрасно поняла, о ком я спрашиваю! — Триш внимательно посмотрела на подругу. Она умела читать ее мысли как в открытой книге. — Неужели это правда? — всплеснула руками Триш, когда увидела то, чего больше всего боялась заметить в глазах подруги.

Патриция сосредоточенно ела пирог. Она откусывала кусочек за кусочком, смаковала, слегка причмокивала и без конца повторяла:

— Изумительно! Так вкусно! Восхитительно!

— Хватить жрать, дитя маньяка! — окончательно рассердилась Триш. — Можешь не отвечать! Я и так все поняла. Ты его не забыла!

Услышав данное ей когда-то Триш шутливое прозвище, хотя причиной его являлась довольно печальная история, Патриция грустно усмехнулась.

— Возможно, я и родилась от маньяка, но что я могу с собой поделать, если мне вчера опять приснился сон?

— Боже! — ужаснулась Триш.

— Ладно, не надо драматизировать. Это всего лишь маленькое напоминание об ушедшей молодости.

— Он чуть не испортил тебе всю жизнь! Хотя отравлять твое существование ему и так удается.

— Ты противоречишь самой себе: то призываешь меня не упускать случая и ложиться с каждым, кто подвернется, то ахаешь, что я когда-то хотела отдаться своему любимому.

— Ешь лучше пирог — разговаривать с тобой выше моих сил, — в сердцах бросила Триш.

— Тебя не поймешь: то жри, то не жри, — улыбнулась Патриция и вдруг неожиданно добавила: — Знаешь, Триш, мне иногда так хочется знать правду о моем отце. Глупо, правда?

— Ни капельки! Вполне законный интерес. Ты уже взрослая женщина. Тети просто обязаны тебе рассказать! Неужели ты не можешь с ними поговорить серьезно?

— Нет, Триш. Я думаю, за эти годы они ни капельки не изменились. Кстати, какая у нас программа на сегодня?

— Пьем чай, болтаем, а вечером идем в ресторан. Я же тебе говорила. Разве ты не захватила с собой вечернее платье?

— Успокойся! Конечно, взяла!

Остаток дня до возвращения мужчин из зоопарка прошел в воспоминаниях о днях, проведенных ими в общей квартире, в обсуждении косметики и макияжа.

А вечером, оставив Джимми на попечении приходящей няни, они втроем отправились в ресторан.

— За новорожденную! — слаженно проскандировали Тед и Патриция, поднимая бокал с шампанским.

— Желаем здоровья и быть всегда такой же красивой, как сейчас! — сказал Тед.

— И такой же любимой мужем, — добавила Патриция.

Вдруг из сумочки Патриции зазвучала призывная трель телефона.

— Алло, — прошептала она, доставая мобильник.

— Мэм, у меня температура. Страшно болит голова. Не знаю, что делать, мэм.

— Успокойся! Прими аспирин. Сейчас приеду, — ответила Патриция и виновато посмотрела на друзей. — Продавщица заболела. Она совсем еще молоденькая. Недавно двадцать только исполнилось. Я не могу не поехать, — объяснила Теду и Триш ситуацию Патриция.

— Поезжай, мэм, — ухмыльнулась Триш. — Но только быстро. Одна нога там, другая — здесь. Закрой и возвращайся.

— Есть, мой генерал! — шутливо отрапортовала Патриция.

Когда Патриция вошла в свой мини-маркет, продавщица обслуживала нескольких припозднившихся покупателей. Одного взгляда, брошенного на нее, было достаточно, чтобы понять, что она заболела. Красные слезящиеся глаза, распухший нос красноречиво свидетельствовали, что у продавщицы простуда. Патриция облегченно вздохнула. Конечно, грипп или ОРЗ неприятные болезни, но Патриция не считала их смертельными. Отлежится, попьет аспирин — и все пройдет.

— Иди домой. Я сама все сделаю, — распорядилась Пат.

— Спасибо, мэм, — пробормотала охрипшим голосом продавщица. — Вы очень добры, мэм.

Продавщица ушла. Патриция, обходя магазин, уже собиралась снимать кассу, как послышался звук открываемой двери.

— Мы закрыты, — резко произнесла Патриция, оборачиваясь к опоздавшему покупателю, и ахнула. Перед ней стояла ее неосуществленная мечта, тайная любовь всей ее жизни, любовь, как в данный миг поняла Патриция, не прошедшая до сих пор.