Дженнифер Робертс - Покорный поневоле Страница 21

- Потому что я ваш раб! - выкрикивает Малыш.

Его лежащий на животе член дергается с каждой накрывающей волной возбуждения.

- Да. Ты мой раб.

Фелипе проникает вторым пальцем в плотно-обхватывающий его анус.

51

Малыш

Задыхаясь, он сглатывает, несмотря на сухость во рту. Пальцы мужчины ощущаются клеймом, прожигающей его печатью. Неотрывно смотрящими на Хозяина глазами, Малыш демонстрирует испытываемое им удовольствие.

Селия смыкает свои губы вокруг его члена, а Фелипе начинает проникать в его зад так жестко, что парень теряется в вихре пронизывающих ощущений. Она сосет, сосет и продолжает сосать, и он во весь голос стонет в своем наслаждении, опустошаясь в ее ненасытный рот скопившейся за восемь дней спермой. Этой ночью они втроем спят в одной кровати. Малыш нехотя ложится посередине.

52

Фелипе/Малыш

Он делает глоток вина, лукаво улыбаясь при виде опущенной головы своего питомца. Не имея способности скрывать разрывающие его страдания, Малыш вот уже на протяжении нескольких минут смотрит в одну точку. Фелипе кладет свою загорелую руку на светлые волосы парня и с секунду оценивает получившийся контраст.

- No tienes hambre, muchacho? - мягко спрашивает он.

Малыш моргает и мотает головой, избавляясь от запутанных мыслей, после чего поднимает взгляд, встревоженный располагающим тоном своего Хозяина.

- Я поем, если вы этого хотите, но нет, я не очень голоден.

Он слегка подается к руке Фелипе. Вздохнув, тот прижимает его голову к своему бедру. Хозяин научился различать, когда его молодому любовнику требуется утешение.

- Жизнь провела тебя через множество трудностей, так?

Парень кивает, притягивая свои колени к ножкам стула.

- Селия…, - произносит он, и плечи Малыша напрягаются.

Фелипе перемещает свою руку от его волос к шее, - Делает тебя счастливым… и тебя беспокоит, что она не чувствует того же самого. Будь оно так, она бы не принимала других любовников… ты думаешь об этом, парень?

Своими пальцами он разминает рельефные мышцы Малыша.

- Я всего лишь ваш раб.

- Хмм… полагаю, это так. Но ты не какая-то вещь.

Неуверенный в собственных намерениях, парень кладет свою дрожащую руку Фелипе на колено. Тот располагает даром вытягивать из питомца все тревоги, которыми потом сможет манипулировать по своему желанию. Малыш ненавидит это, обожает это, хочет остановить это и продолжать это вечно. На данный момент, мексиканец купает его в изысканной похвале.

- Тогда кто я? - робко интересуется он.

- Ты мой красавчик.

Оборачивая руку вокруг Малыша, Хозяин придвигает питомца к себе поближе; расположившись между его ног, блондин обнимает Фелипе за талию. Смуглые, сильные пальцы Фелипе начинают перебирать шелковистые, песчаного оттенка пряди.

- Ты принадлежишь мне и Селии – только ты и больше никто.

Малыш хнычет.

- Она обожает своего хорошего мальчика… так же, как и я.

Фелипе с силой сжимает кулак, и блондин хнычет еще громче.

- Ты издаешь такие восхитительные звуки, будь то от боли или от удовольствия – неважно. Один стон и мы хотим тебя. По ночам, отправляясь в кровать, я мечтаю о том, как однажды проникну в твое тело. Некоторыми ночами я практически слышу твою распутную мольбу.

Приподняв бедра, своей прикрытой брюками эрекцией Фелипе утыкается в гладко выбритую щеку Малыша. Ему нравится играть на грани, когда парень думает, что может справиться, и когда он на самом деле может справиться. Утыкающийся в лицо член через два слоя одежды, отличается от обнаженного варианта.

Малыш выдыхает, затем вздрагивает.

- Игрушка для утех, - шепчет он.

- И все?

Два месяца назад это напугало бы его до чертиков, но с тех пор многое произошло, и он попросту уже не тот, что раньше. Он раб, собственность, раскрытый человек. Малыш – это его тело, его желания, его потребности и ничего больше.

- Не обязательно.

- Как это понимать? - фыркает блондин, чем вызывает смех Фелипе.

- Если ты видишь в себе раба, то так оно и есть. С такой же легкостью ты можешь быть нашим спутником и другом.

Малыш хмурит брови. Что, если принять сказанное Хозяином за правду? Может ли он и вправду допустить этот сценарий в своей жизни – быть рабом в трехсторонних отношениях с мужчиной, который может убивать людей одним лишь взмахом руки и женщиной, которой нравится наряжать Малыша пони, борцом или ацтеком?

Может ему предпочтительнее быть девятнадцатилетним парнем, бросившим школу и не имеющим ни семьи, ни друзей, ни денег, ни ценных навыков? Закрыв глаза, он прижимается к Фелипе, желая, чтобы его тревога рассеялась.

- Я знаю, почему вы позволяете ей спать с другими мужчинами.

- Неужели?

Хозяин продолжает ласкать Малыша. Ужин съеден лишь наполовину, но, несмотря на порчу наивкуснейшей дичи, он рад разделить со своим питомцем редкий момент близости. По правде говоря, Фелипе сам несколько сбит с толку решительным соблазнением Селии его потенциального делового партнера. Он ценит преданность своей рабыни ему и их будущему, но сейчас опасное время и его волнует ее благополучие, ведь порой она может быть слишком смелой.

- Расскажи мне, почему я позволяю ей спать с другими мужчинами?

- Селия говорила мне… что… эм… этим она воздает вам… за… прошлое.

Фелипе невесело усмехается.

- Серьезно? Ну, веришь или нет, я не всегда был таким добрым, как сейчас. Что еще она сказала?

Он уже знает. Он пересматривал записи.

- Она ждет, когда вы остановите ее, чего вы никогда не делаете.

- С чего бы мне останавливать ее?

- Не знаю, - шепчет Малыш.

- Все просто, - вздыхает Хозяин. - Я не собираюсь усмирять необузданный нрав Селии. Она хочет навязать мне линию поведения своего отца, хочет, чтобы я контролировал ее посредством силы, потому как ей нужен кто-нибудь, кому бы она могла противостоять. Если я и хочу в ней что-нибудь искоренить, то только это. Я надеюсь донести до Селии, что она принадлежит мне по собственному желанию, и что я принадлежу ей в равной степени. Чем больше она уклоняется, тем крепче наша связь. Селия моя, я просто не заставляю ее в этом признаваться.

Малыш усмехается.

- Ага, очень просто. По мне так глупо. Вы такие странные. Почему бы вам не высказать друг другу все, что нужно и дело с концом?

Парень смотрит на мексиканца как раз тогда, когда запрокинув голову назад, тот разражается громким смехом. От этого грудная клетка питомца неожиданно наполняется чувством гордости. Понемногу смех Фелипе затихает, и он останавливает взгляд своих блестящих зеленых глаз на обращенном к нему лице блондина.