Татьяна Алюшина - Красота по-русски Страница 22

Меньше всего на свете Денис хотел бы напугать ее или сделать больно, неприятно.

А она звала, звала за собой… и остановилась, и приказала «стоп!» Все!

И сейчас начнется такая хрень с разговорами, выяснениями, упреками! Он не понимал, что сделал неправильно. Миллион раз проходил уже всю эту мудятину с Викторией. Та тоже любила остановиться в разгаре и долго объяснять, что он делает не так, с выводами и долгими наставлениями, как надо правильно, после чего Арбенину вообще ничего уже не хотелось!

Денис приготовился выслушать, что Лена собирается донести до его сознания, и не знал, как дальше со всем этим жить!

– Денис, – позвала она.

«Нажали на педали – поехали!» – тоскливо-безнадежно подумалось ему.

– Что случилось? – спросила Лена.

Он мотнул головой: «Ничего не случилось» – говорить не мог, так скрутило все нутро от безнадежности.

– Ты был со мной, весь! Искренне! И вдруг перестал! Закрылся! – тихо говорила девушка. – Ты снова вспомнил про руки? Не надо! Забудь напрочь, прошу тебя! Ты даже не представляешь, как это приятно, когда ты гладишь меня, трогаешь! Я передать не могу! Просто улетаю от твоих прикосновений!

Он оторвал голову от подушки, посмотрел на нее сверху потрясенным взглядом – поверить не мог в то, что услышал. Может, неправильно понял?

Как, не будет никаких наставлений? Растолковываний, что он делает все плохо и неуклюже? Требований и нравоучений?

– Вернись ко мне! – попросила Ленка, вглядываясь ему в глаза. – Совсем вернись, весь! Не хочу по-другому! Я не знаю, о чем ты там думаешь, что пытаешься контролировать, помнить! Я хочу, как первый наш поцелуй, – честно, вместе, до дна! Без мыслей и контроля дурацкого!

– Ленка-а-а… – протянул обалдевший Денис.

И ринулся целовать, обнимать, прижимать к себе неистово – до дна! Как она и просила! До самого дна, честно!

Забыв обо всем, о чем до этого помнил! Горел, рвался вперед, рычал, переживая все чувства полной мерой, не перепадавшей ему раньше никогда! Никогда!

И, Боже, прости нас грешных – как же это прекрасно!

Дениса пронзило удивительное понимание, острое, как молния, что это их первый раз! Такое невероятно яркое, жалящее чувство этого первого соединения, что в глазах закипели слезы!

Но эта секундная ослепительная вспышка прошла, запомнившись, запечатлевшись навсегда, а потом уж он ни о чем думать не способен был! Денис слышал ее всю – одним дыханием, кожей, всем телом, улавливая любые изменения, и вел за собой, вел…

– Денис! – признавалась Ленка, не отставая от него. – Денис! Черт, господи! Де-е-е…

Он успел вместе с ней прийти туда, куда они вдвоем взбирались! И так это получилось!.. Действительно – господи!! Только словами он не умел.

Сообразил еще, что ей тяжело выдерживать его вес, перекатился на спину, не выпуская Лену из рук, – и размяк всеми мышцами, костями, выпадая из времени.

…Ленка задвигалась первой, медленно погладила его ладошкой, перебирая пальчиками волосы на груди. Денису было и щекотно, и приятно. Он терпел, хотел улыбнуться, но сил не наскреб и на это. А девушка потерлась своей ножкой о его левую ногу, повторила движение еще раз, с большей амплитудой – коленом почти до паха и назад.

Силы у Дениса живенько обнаружились, и он, довольно улыбнувшись, погладил Ленку рукой, на которой она лежала, от шеи и до самой попки.

– Не люблю кошек, а то бы помурлыкала, – не открывая глаз, призналась Лена.

Поощренный Денис повторил движение, она аж спинку прогнула от удовольствия.

А говорит, кошек не любит!

– Легкая шершавость и загрубевшая кожа твоей ладони так возбуждает! М-м-м! Тебе не понять! – выдала она признание, от которого у Дениса встрепенулось все, казалось бы, благостно удовлетворенное мужское.

А Ленка подкрепила слова действием, прижалась к нему посильнее, повторила трюк с ногой и опасной близостью колена к главному мужскому месту и провела ладонью от его горла до низа живота.

Денис улыбался, совершенно разомлев.

Но, поймав предательски подло мелькнувшую мысль, улыбаться перестал. Ему нелегко было спросить, просить, но – как она там сказала?! «Говорят, никогда не поздно начать учиться».

Спросил:

– Ты останешься?

И напрягся, ожидая ответа.

– Не могу, – пожаловалась она и явно разочарованно. – Я не договорилась с Зоей Львовной о ночевке, а одного Ваську никогда не оставляю.

И Дениса отпустило.

Лена не останется, но не из-за каких-то женских расчетов, уловок, мыслей продуманных, а потому, что ее ждет Василий Федорович.

Он даже выдохнул облегченно, но осторожно, так, чтобы Лена не заметила.

Денис поглаживал ее тихонько по спине, и это было так приятно, так неожиданно здорово. А он и забыл, как это приятно – гладить женщину по спине!

– Странно, – поделился пришедшей мыслью Денис, – что Зоя Львовна не рассказывала нам друг о друге. Она же знает, чем я занимаюсь и чем занимаешься ты.

– Не странно, – поглаживала его грудь Лена.

И это было офигенно и невероятно, про такие ощущения Арбенин давно забыл.

– Когда мы познакомились, – объясняла она, – Зоя Львовна, узнав, кем я работаю, сразу покаялась, что прессу не любит ни в каком виде, даже новости не просматривает. Говорит, так напереживалась в девяностых от потоков разоблачительной информации, что сердце пошаливать начало. И перестала читать прессу: хорошего пишут мало, а плохого на ее жизнь уже хватило. Извините, говорит, Леночка, но я вашей работой интересоваться не буду. Мы с Васькой и не рассказывали ей о моей работе, так получилось. Вот Зоя Львовна и не знала, что у нас с тобой могут совпасть интересы.

– Пути Господни, как водится, – усмехнулся Арбенин. – Мои-то родители жаркие споры о политике устраивают. А Зоя Львовна все их утихомиривает: «Анечка, Васенька, зачем вам такие страсти?»

– Она классная! – отозвалась Ленка. – Мы с Васькой ее обожаем. Она нам родная.

Денис бы так лежал и лежал, но, скорее всего, недолго – ибо от того, что Ленка проделывала ручкой и ножкой, разгорался быстро и жарко. Но лежал бы и разговаривал ни о чем, вернее, слушал ее, говорить он не мастак.

Это ведь тоже из новых, неизвестных ему ощущений.

Но вдруг все закончилось в один момент!

Сразу!

Ленка повторила поглаживание от горла до паха, продолжила движение руки дальше, на бедро правой ноги, – и замерла!

Замерла вся, всем телом, даже дышать перестала, а Денис окаменел!

Все! Твою ж мать! Идиот!!

Он никогда! Никогда! Так не расслаблялся, растекаясь в неге!

Он даже забыл прикрыть ногу!