Несчастья бывшего парня (ЛП) - Блэк Шайла Страница 22

— Чтобы она не контролировала тебя твоим членом?

Он пожимает плечами.

— В конце концов, мне просто пришлось вычеркнуть Тони из своей жизни. У меня был миллион причин, так что это было нетрудно. Ты находишься в другом положении. Мой лучший совет — оставаться на шаг впереди нее. Ты знаешь это… но я готов поспорить, что в последнее время не та голова занималась твоими мыслями.

Ага.

— Спасибо. Я немного подумаю над этим.

— Хороших выходных.

Я желаю ему того же, а потом он уходит.

Пока мой мозг бурлит идеями, я машу своему помощнику, выхожу из офиса и запрыгиваю в «Порше». Сидя в жуткой пробке, я делаю несколько телефонных звонков, пока не придумываю отличный план.

На то, чтобы проехать несколько миль, уходит сорок пять минут, но это в пятницу вечером. Хорошая сторона в том, что до шести еще две минуты, когда я вхожу в дверь.

Как и следовало ожидать, Эрин ждет голая, за исключением бюстгальтера на косточках без чашечек, необходимого для поддержки ее пышной груди. Она стоит на коленях и смотрит на меня голодными глазами.

— Добро пожаловать домой.

Когда она тянется к моей молнии, я хватаю ее за запястья и поднимаю на ноги.

— Как хорошо быть дома. Новые правила на выходные, дорогая. Больше никаких минетов.

Она бледнеет.

— Ты их любишь.

— Да, и ты это знаешь слишком хорошо. Но у меня уже несколько дней не было возможности полакомиться твоим телом. Черт, я даже не был внутри тебя, кроме твоего рта. Сегодня все изменится.

Она вырывается из моей хватки.

— Но…

— Никаких "но". Ты привезла платье?

— Одно. Ты сказал, что мы будем ужинать с твоей семьей.

— В конце концов, я надеюсь на это. А пока надень его.

— Но…

Я прижимаю палец к ее губам.

— Никаких вопросов. Да, и не утруждайся надевать трусики. Ты — десерт.

Затем я посылаю ей жадную улыбку и исчезаю в ванной. Когда я выхожу из душа и надеваю свежие угольно-черные брюки и белую рубашку, дверь в ванную Эрин уже закрыта. Я хмурюсь. Она проводит там много времени. На самом деле, большую часть времени — если только она не отсасывает мне.

Это прекратится в эти выходные.

Звук дверного звонка пентхауса разносится по всему дому. Я бросаюсь в фойе и открываю дверь, чтобы увидеть пару официантов в белых халатах и фраках, выкатывающих тележку из лифта.

— Добрый вечер, мистер Куэйд. Где бы вы хотели поужинать?

Я провожу их в столовую. Когда прохожу мимо кухни, там слегка пахнет, как будто Эрин готовила. Я бросаюсь к плите и снимаю крышку с кастрюли. Какая- то курица в легком винном соусе. Я надеюсь, что это сохранится. Сегодня я хочу, чтобы она насладилась тем, что я заказал специально для нее.

Десять минут спустя суетливое накрывание стола превращается в идеальную сервировку, от которого мне не терпится избавиться, доведен до совершенства. Горят свечи, вино охлаждается, посуда с серебряными куполами элегантно смотрится рядом с хрустальными бокалами и хрустящими салфетками. Позади я слышу шаги и поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Эрин.

Я чуть язык не проглатываю.

На ней красное платье. Не ярко-красного цвета для вечеринок, как на Рождество, которое уже не за горами. Но кроваво-красного. Сексуального красного цвета. Цвет ее раскрасневшихся губ, когда я целую их, пока они не распухают. Короткие рукава спадают с ее плеч и обнимают руки. Крест-накрест атлас льнет к ее груди, заканчиваясь узором на талии, обхватывая ее утонченную стройность. Юбка слегка расширяется и заканчивается чуть выше колена. Помада в тон, чернильные локоны, обрамляющие ее лицо, и черные туфли на высоком каблуке завершают ансамбль.

— Ты выглядишь потрясающе, — с трудом выговариваю я.

Она на мгновение опускает глаза, словно не зная, как отнестись к моему комплименту, а потом смотрит на меня сквозь густую бахрому ресниц. Она не флиртует, но это производит впечатление поддразнивания. Мой член дергается в предвкушении.

— Спасибо, — бормочет она.

— Тебе принесли ужин. Я готовила…

— Я видел. Оно сохранится до завтрашнего обеда?

Она кивает.

— Что ты заказал?

Я отодвигаю ее стул.

— Садись, и ты все узнаешь.

Эрин бросает на меня подозрительный взгляд и подчиняется.

— Ты не должен идти на все эти хлопоты. Я здесь, чтобы служить тебе, помнишь? Я доставляю тебе удовольствие, кормлю тебя…

— И лишаешь меня возможности хоть сколько-нибудь осмысленно общаться с тобой.

Увидев ее гримасу, я сажусь рядом и беру ее за руку.

— Конечно, я догадался. Неужели ты думала, что я не догадаюсь?

— Я буду рада стараться еще больше, если мое выступление не будет достаточно хорошим.

Она швыряет мне в лицо придуманную мной договоренность и пытается вывести меня из себя. Она умна… но я не позволю ей сбить меня с толку.

— Милая, если бы твоя техника минета была хоть немного лучше, я был бы постоянно выжат и носил бы удовлетворенную улыбку на лице двадцать четыре на семь. Ты намеренно упускаешь главное. Я хочу быть с тобой, а не получать от тебя удовольствие.

Она поднимает бледное плечо.

— Семантика.

— Реальность. Ешь. А потом поговорим.

Я снимаю крышки с наших тарелок и откладываю их в сторону.

Ароматы пряностей наполняют воздух вместе с ее вздохом.

— Бараньи отбивные?

Впервые за этот вечер она выглядит слегка удивленной и восхищенной.

Я даже не пытаюсь подавить улыбку.

— Именно так, как тебе нравится. Картофель на гриле, жареная спаржа, зеленый салат с фетой и булочки на закваске. Все твое любимое.

Ее глаза на самом деле наполняются слезами, прежде чем она успевает сморгнуть.

— Ты помнишь.

— Что бы ни случилось три года назад, я хотел жениться на тебе, потому что любил тебя. Я хотел сделать тебя счастливой на всю оставшуюся жизнь.

Я поднимаю ее руку и целую костяшки пальцев.

Я хочу сказать ей, что ничего не изменилось. Слова вертятся у меня на кончике языка, пытаясь слететь с губ. Но я не смею. Она еще не готова их услышать. На самом деле, я подозреваю, что они будут иметь противоположный, чем предполагалось, эффект. Если я признаюсь, что все еще люблю ее, ее стены встанут между нами. То немногое, что мне удалось выжать из нее, улетучится.

Вместо этого я наблюдаю, чертовски надеясь, что она будет достаточно любопытна, достаточно сердита или достаточно тронута, чтобы спросить меня почему. Почему, если я любил ее, то оставил ее? Почему, если я хотел сделать ее счастливой, я исчез без объяснения причин?

Но нет. Она сжимает губы и смотрит на еду, ее подбородок дрожит.

— Эрин?

Она приклеивает пластиковую улыбку.

— Все выглядит потрясающе. Спасибо.

Я проглатываю проклятие. Это самый лучший ответ, который я получу от нее сейчас. У нее было три года, чтобы научиться ненавидеть меня, и чуть больше недели, чтобы смириться с тем, что я вернулся в ее жизнь.

— Пожалуйста.

Я хватаю ближайший пульт и включаю несколько романтических мелодий R&B, сохраняя низкий уровень громкости.

— Что ты сегодня делала?

— Я пошла в спортзал внизу. Ходила вокруг торгового центра некоторое время. Смотрела фильм.

Она вздыхает.

— Я не привыкла, что у меня так мало дел.

— Отпуск — это не так уж плохо.

Она ерзает.

— Это скучно. Кроме того, если бы у меня были настоящие каникулы, я была бы со своими сестрами, занимаясь чем-то веселым. Или пыталась это сделать. Элла предложила бы спа-день. Эхо голосовала бы за альпинизм. Я бы играла роль судьи и отдала решающий голос, как обычно.

Я улыбаюсь. Я вполне могу себе это представить. Мне нравится, что она близка со своими сестрами, несмотря на то что все они совершенно разные женщины.

— Когда вы в последний раз видели родителей? Они были на свадьбе Эллы?

— Нет. Она вышла замуж в последнюю минуту в Северной Каролине. Как и следовало ожидать, родные просто не смогли приехать.

А еще у нее есть внутренний циник, тот, кто верит, что всем на самом деле наплевать на всех, кроме них самих, за исключением ее сестер.