Юлия Климова - По ступенькам декабря Страница 22

«Да, нам не по пути», – подумала она и зашагала обратно к дому.

И теперь она вдобавок к своим мечтам еще и безработная.

Но скоро Новый год, а значит, нужно ждать чуда!

– Я что, должен сам печатать письма и наливать кофе?! – рявкнул Воробьев в трубку. – Ко мне люди ходят! Нормальные люди! А у меня секретарши нет! Вы чем заняты? Вы отдел кадров или богадельня в дремучем лесу?! И вообще, я просил найти мне толковую помощницу – с мозгами и ногами… Тьфу! С мозгами и опытом работы! А вы ничего не можете! – Он бросил трубку и обматерил «каждую корову», которая переступает порог офиса, «приклеивается задом к стулу» и не желает выполнять свои обязанности. – А Натаха, зараза, не звонит…

Глеб Сергеевич отчаянно хлопнул ладонью по стопке бумаг и пригорюнился. Его пригласили на бесчисленное количество светских новогодних мероприятий, а ему не с кем пойти. Есть телефонный список давних подружек, есть список нынешних мимолетных увлечений, но никого звать с собой в рестораны не хочется.

– Птички-синички, но не Снегурочки! – прокомментировал свои сомнения Воробьев. – Да и надоели они хуже горькой редьки…

Нет праздничного настроения, и взять его неоткуда.

«А звонить Наташке я не стану, но если она все же сама… тогда да…»

Надежда еще оставалась, правда небольшая, и Глеб Сергеевич, цепляясь за соломинку, принялся мечтать. Значит, она ему звонит и говорит: «Лапусь, прости, я была неправа, жизнь без тебя невыносима! Давай я приеду прямо сейчас и заглажу свою вину… Лапусь, ты же знаешь, как я тебя люблю, и вчера я купила новое нижнее белье…» А он недовольно, ворчливо спросит: «А белье сексуальное? Или парашюты какие-нибудь?» А она: «Лапусь, ну конечно сексуальное, как ты можешь сомневаться?..» Тогда он поломается немного и скажет: «Ладно, приезжай, уж так и быть, прощаю тебя». Натаха примчится и они… наверстают упущенное.

Воробьев размяк, превратился в горячую вареную сгущенку и растекся по столу. Возможно, она еще позвонит… но тогда нужно подготовиться, чтоб уж наверняка… чтобы до Нового года ей уже никуда метаться не захотелось… А потом… а потом она будет у него как шелковая. Кто в доме хозяин?

– Куплю Наташке какую-нибудь фигню с брюликами, – решил Глеб Сергеевич, – и ей приятно, и мне спокойнее. Объявится – и подарю.

Молниеносно сорвавшись с места, он устремился в ЦУМ. Перекрестки, дома, светофоры мелькали, не задерживая внимания, – вперед, быстрее, быстрее. Точно от покупки зависел результат, точно Натаха уже сидела в приемной и ждала подарочка и его – воробьевского – мурлыканья.

Припарковаться удалось с трудом и пришлось топать метров сто до стеклянных дверей магазина, но расстояние Глеб Сергеевич преодолел быстро, потому что спешил и искренне считал, что его успокоение находится как раз на одной из бархатных подушечек ювелирного салона.

– Привет! – бросил он огромному, качественно сделанному Санта-Клаусу и свернул к зеркальным витринам. «Понаставили чужестранщины, – скривился Воробьев. – А где наши российские Деды Морозы? Где, я спрашиваю?!»

Подарок он выбирал придирчиво: нужно что-то дорогое, красивое и… подходящее! Белое золото, бриллианты. И не цветочки-василечки какие-нибудь, не ящерки и змейки, не скрипичные ключи и бабочки, а… зимнее, новогоднее. Снежинка подойдет, звездочка, сосулька… Будь она неладна! Где взять-то?

Он поднял голову в поисках консультанта и… примерз к полу. Левее, около серебристой витрины, украшенной тонюсенькими светящимися трубочками, стояла та самая незнакомка, которую он недавно подвез на улицу Образцова. В ее руках не было тюков и пакетов, шею обматывал только один шарф, а вязаную шапку она держала в руках. Воробьев автоматически посмотрел на ее ноги, но вместо валенок увидел стандартные сапоги без каблука. Неожиданно он почувствовал себя неловко и неуютно, будто эта дамочка-экскурсовод застукала его за постыдным занятием, будто покупка подарка сбежавшей Наталье в суде без лишних разговоров приравнялась бы к тяжкому преступлению со сроком лишения свободы от пяти до семи лет. Почему так?..

Бывшая пассажирка смотрела на украшения: спокойное выражение лица, губы сжаты, но глубокие глаза лучатся мягким голубым светом.

«Что она здесь забыла?» – рассердился Воробьев, прекрасно понимая: ни одна из этих побрякушек не по карману дамочке-экскурсоводу.

Она стояла на месте, не шевелясь, не тыкая пальцем в стекло – ее внимание было отдано чему-то одному, очень значимому, завораживающему.

Глеб Сергеевич подался вперед, но не увидел украшений на той витрине, тогда он бочком переместился левее и, сделав несколько шагов, спрятался за елочкой, которая если и могла кого-то прикрыть, то максимум похудевшего за месяцы зимы зайца или сбежавшую от тридцати охотников лису. «И не уходит же… – мысленно проворчал он, качая головой. – Такое мероприятие испортила!»

Но сам он отчего-то тоже не уходил, хотя на этаже располагалось еще два ювелирных салона.

– Вам помочь? – раздался сзади профессионально вежливый голос консультанта.

Воробьев от неожиданности вздрогнул, шагнул назад, вперед, налетел на елочку, потерял равновесие и замахал в воздухе руками.

– А-а-а! – заорал он, хватаясь за искусственные колючки. – А-а-а! – Девушка-консультант, проявив выдающиеся способности, достойные черепашек-ниндзя, Человека-паука, Мистера Фантастика и прочих героев-мутантов, в самый последний момент (до встречи с полом оставались считаные сантиметры), поймала Глеба Сергеевича и решительно поставила на ноги.

– Спасибо, – выдохнул он и встретил удивленный взгляд дамочки-экскурсовода.

Она подняла руку с шапкой, робко улыбнулась и осталась стоять на месте.

– Вам помочь? – повторно спросила консультант.

– Нет, нет, – протараторил Воробьев, суетливо устанавливая елочку. Закончив с этим наиважнейшим делом, принеся ничего не значащие извинения, он поплелся к своей незнакомке, бодрясь, проклиная неловкость. – Здрасте, – поежившись, сказал он и, возвращая душе прежнее уверенное состояние, расправил плечи и сунул руку в карман.

– Добрый день, – ответила она с улыбкой. – До чего же мир тесен, а впрочем, я всегда об этом знала. Иногда уедешь за тридевять земель и обязательно столкнешься там с близким человеком.

– Да, – согласился Глеб Сергеевич, не зная, что еще сказать. Развела банальную философию, делать ей больше нечего! Теперь и не отвяжется… – А вы здесь… зачем?.. – нелепо произнес он и осекся.

– Со знакомой встречалась… то есть собиралась встретиться… а у нее не получилось вырваться с работы… совещание… И я подумала, раз уж приехала к ЦУМу, то прогуляюсь… Давно здесь не была, – объяснила незнакомка и, точно стесняясь интереса к дорогим украшениям, сделала попытку отойти от витрины, но у Воробьева случился второй приступ любопытства (что она разглядывала?), и он не шелохнулся.