Муж понарошку (СИ) - Князева Мари Страница 22

– Твой отец хотел, чтобы мы поженились, ради твоей репутации. Хороша же она будет, если ты, будучи замужем, начнешь гулять с какими-то мальчиками!

Надя нахмурилась и недовольно поджала губы:

– Пожалуйста, уточни этот вопрос у папы, когда он в следующий раз тебе позвонит. Не думаю, что он хотел, чтобы ты изолировал меня от общества!

Утром, выйдя из дома, Надя неожиданно обнаружила Васю за забором возле калитки.

– Привет! – улыбаясь во все 32, воскликнул молодой человек.

– И тебе не болеть. Чем обязана?

– Что, я не могу просто заскочить к тебе по пути на работу сказать привет?

Надя удивленно приподняла брови и пожала плечами:

– Мне показалось, что Алексей вчера запретил тебе...

– Запретил! Мне! Да мне отец родной ничего запретить не может, а тут какой-то незнакомый мужик..!

Надя фыркнула и покачала головой.

– Да не дрейфь, Надюха! Я все разрулю! Слушай, может, ты все-таки дашь мне свой номер телефона, чтобы я не делал крюк каждое утро?

Надя весело усмехнулась:

– Нет уж, это вряд ли.

– Чёрт! – обаятельно улыбнулся Вася. – Ну тогда пошли сегодня после обеда костер на Стрелке жечь. Народ соберется, весело будет, обещаю!

– Разве можно на Стрелке костер жечь?!

– Нельзя. Но если очень хочется, то можно. Как говорится, не пойман – не вор.

– Я в любом случае не могу. Меня… не отпустят.

– Кто? Алексей этот, что ли? Чет он на папу не похож, молодой больно.

– Нет. Не папа. Муж.

Вася недоверчиво нахмурился:

– Да ты гонишь!

– Ничуть.

– Для мужа он староват…

– Тебя забыл спросить, мелкий ушлепок! – послышался из-за Надиной спины голос ее «любезного» супруга. Она вздрогнула, обернулась. Алёша приказал ей тоном, не терпящим возражений: – Иди домой.

По-хозяйски скользнул рукой по ее талии, подтолкнул к крыльцу. Надино сердце бухнуло, но как-то безрадостно. Ей хотелось, чтобы он делал так совсем при иных обстоятельствах.

– Алёша, пожалуйста, не надо… – попросила она жалобным, но настойчивым тоном. – Вася не хотел ничего плохого.

– Я сам разберусь, – бросил муж, и в его тоне ясно послышались стальные нотки.

Что за нелепая тирания?! Но какое-то шестое чувство подсказало Наде, что не стоит закатывать скандал. Вместо этого она, на негнущихся от волнения ногах, подошла к мужу, встала на цыпочки, обвила его шею руками и шепнула на ушко:

– Пожалуйста, Алёша, всего на одну секундочку! – и потянула его за руку к дому.

Он буквально окаменел, но в этой неподвижности ощущалась вовсе не власть гнева, а скорее замешательство из-за ее непривычного поведения. Они ведь совсем не утруждали себя изображением счастливой супружеской пары на людях, и вот – первый перфоманс. Надо признаться, Наде нравилось, как реагировал муж. Было не похоже, что он к ней равнодушен…

Алёша все же поддался и пошел за ней, но не стал заходить в дом, а еще на пороге шепнул:

– Ты зря так беспокоишься! Я не собираюсь его бить – просто объясню, что к чему.

– Он и сам все понял! Я ведь сказала, что замужем.

– Надя, ты хорошая девушка. Красавица и умница…

«Но при этом круглая дура!» – невесело подумалось ей. Похоже, именно так он считает.

– Но твой отец поручил мне решать подобные вопросы, поэтому, пожалуйста, просто иди домой, а я сам… – Тут он оглянулся на калитку и обнаружил, что Васи и след простыл. – Ну вот! Нужный момент упущен!

Надя облегченно рассмеялась:

– Ничего страшного! Если он упущен, у тебя еще будет шанс. Но я думаю, Вася не дурак и сам все понял. Вряд ли он снова придет.

Ох, как она ошибалась!

Глава 17. Горько!

Через несколько дней, направляясь в канцелярский магазин за новой тетрадкой (заочка заочкой, но учебу и домашние задания никто не отменял!), Надя встретила ту девушку, Лизу, с которой познакомилась давеча на площади.

– Привет! – сказала та манерно, а потом вдруг схватила Надю за локоть и потащила в сторонку. – Я видела, ты тогда уходила с Васей Шехониным… Ты с ним поосторожнее, он, знаешь, какой!..

– Какой? – захлопала глазами Надя.

На самом деле ей не было никакого дела ни до Лизы, ни до Васи, ни до их тайн Мадридского двора. Но ведь не скажешь такое человеку прямо: обидится.

– В постель тебя затащит, а потом бросит! – зашипела Лиза, как змея. – Да еще хвастаться всем будет!

"В какую еще постель?!" – хотела воскликнуть Надя, но поняла, что это лишнее: ей не нужны никакие уточнения и грязные подробности, тем более, что она даже не знает, правду говорит Лиза или сочиняет. Самой ей было странно обсуждать такие темы с кем бы то ни было: ни одна из ее подруг не интересовалась постелью ради постели. Все они считали, что близость может прилагаться только к любви, но последняя никогда не начитается с первой, поэтому и опасности такой для них не существует – оказаться обесчесченной, брошенной и осмеянной.

Надя в очередной раз с тяжелой печалью подумала про оставленных в Москве подруг. Папа строго-настрого запретил ей общаться с ними и даже сообщать, куда она уехала и почему...

На обратном пути, пересекая все ту же площадь, она увидела, как Лизина подруга Саша пристает к тихой и неприметной девочке в старых потрепанных штанах с пузырями на коленках и оскорбляет ее ни за что ни про что:

– Че, Маштакова, на рынок перестали завозить отстойные штаны? Ты, как урвала последние пять лет назад, так и носишь? Так они тебе уже маленькие, смотри, ноги твои волосатые торчат!

У Нади сердце обливалось кровью от этих слов. Она даже понять не могла, откуда во взрослых с виду людях может быть столько мелкопакостной злости. "Это от боли, – твердила она себе, направляясь решительным шагом к девушкам. – Наверное, Сашу кто-то очень сильно расстроил – вот она и срывается".

Надя встала между агрессорами и жертвой и мягко попросила:

– Саша, не надо, пожалуйста! Зачем ты ее обижаешь?

– Чего? – разозлилась Лиза. – А ты зачем защищаешь? Вообразила себя доброй феечкой? Вали на свою скамейку запасных, столичная штучка! Без тебя разберемся!

Саша двинулась на Надю, как будто хотела вцепиться ей в волосы, но тут к ним неожиданно подскочил Вася Шехонин, которого раньше и видно не было:

– Девчат, че за терки?

– Тебя только не хватало! – продолжала гневаться Лиза. – Отвали, сами разберемся!

– Че, ты к маргиналам опять цепляешься? – засмеялся Вася. – На кой они тебе сдались?

– Тебя забыла спросить!

– Зачем вы так людей называете?! – возмутилась Надя. – Здесь нет ни одного маргинала, только приличные люди, а вам должно быть стыдно, Василий! Одним дамам руки целуете, а других с грязью смешиваете! Это недостойно культурного человека!

Вся Лизина компания громко и визгливо засмеялась в ответ на эту обличительную речь, а Надя взяла под руку девушку в поношенных штанах и увела ее в сторону. Они медленно пошли по направлению к Алёшиному дому.

– Спасибо, – тихо сказала та, – но не стоило. Вряд ли это изменит мою жизнь к лучшему – скорее, наоборот, а теперь еще и тебе достанется.

– Я их не боюсь! Ни один человек не имеет права унижать достоинство другого, основываясь на различиях в материальном достатке. Тебя как зовут?

– Таня, – девушка улыбнулась осторожной, как будто извиняющейся за саму себя улыбкой.

– А я Надя. Ты давно с ними знакома?

– Мы в школе в одном классе учились. Вроде, все закончилось и прошло, а презирают меня по-прежнему. Впрочем, понятно, почему, – она глянула на свои штаны и грустно вздохнула.

– Глупости! Если даже они так мелки, что судят человека по штанам, то права его оскорблять уж точно им никто не давал.

– Не только по штанам. Моя мама всю жизнь уборщицей работает в школе, а теперь и я ей помогаю…

– И что? Всякий труд почетен. Вы же не воруете – честно зарабатываете.

Таня посмотрела на Надю удивленным, уважительным взглядом:

– Очень мало людей думает так, как ты.