Дьявол всегда рядом со мной (СИ) - Сью Ники Страница 22

— Твоя? — Разрывает безмолвие Череп, сокращая расстояние между нами до вытянутой руки. Он движением головы показывает, что речь обо мне. Да оно итак понятно, других девушек здесь нет.

— Моя! — Молниеносно отвечает Кирилл, не задумываясь ни секунды. И даже в этой ситуации, его слова заставляют смутиться. Хотя он кинул в меня булыжник, кричал острые, как лезвие, слова, сейчас я понимаю, что все это было лишь во благо, без злого умысла.

— Теперь ты понимаешь? — Напирает Череп, сжимая губы в тонкую нитку.

— Понимаю, — холодно отзывается Соболев. О чем эти двое, что они не поделили. Господи, как вообще Кирилл умудрился связаться с гопниками.

— Что будешь делать? А, малой?

— Можешь добить меня, но ее не трогай!

— Что? Кирилл! — Вскрикиваю я, вжимаясь в его, и без того, едва живое тело.

— Не вмешивайся, — ледяным тоном обрушивает Соболев свою мужскую позицию. Но он явно плохо меня знает. Смотреть, как избивают дорогого мне человека, я не буду. Никогда. Ни за что.

— Уверен? — Вскидывает бровь Череп, всматриваясь в глаза Кирилла. А у него там айсберг размером с десятиэтажку. Откуда только это геройство берется. Неужели от побоев рассудок пошатнулся.

— Я не отойду от тебя, понял! — Стискиваю зубы, и рычу ему на ухо.

— Уверен.

— Кирилл! — Слетает крик с моих губ.

— Парни, — махает головой Череп своим псам и те моментально реагируют. Двое подходят к нам: один высокий и худой, а другой широкоплечий с сигаретой во рту. Оба выглядит так, будто отсидели пару лет за особо тяжкие.

— Ребята, пожалуйста, — начинаю умолять я, наплевав на гордость и всякие там эмоции. Зачем он жертвует собой! Зачем ради меня!

— Иди с ними, Арин, — шепчет Кирилл холодно и пытается разъединить наши пальцы. А я хватаюсь за его ладонь, как за спасательный круг в огромном пустом океане. Не могу, не могу его отпустить.

— Кирилл, — с глаз слетают слезы. Те двое хватают меня за локти и силой утаскивают, разрывая наш контакт с Соболевым. Я прикусываю нижнюю губу до крови, не сдерживаю больше рвущиеся наружу всхлипы. Ноги трясутся, рук почти не чувствую. Дергаюсь, как загнанное в угол животное. Влево, вправо, пытаюсь освободиться, а эти твари как назло сжимают сильней, не дают мне вырваться. Сердце разрывается, удары становятся невыносимыми. Страх сковывает, острыми иглами проникает в каждую клеточку.

Соболев же молча расправляет руки в стороны, да твою ж мать, откуда у него этот героизм взялся. Зачем он так, почему не бросит меня здесь.

— Пожалуйста, ребята! Не надо! Прошу вас! — Слетает с моих уст мольбы о пощаде, но никто из парней не слышит. Они заняты зрелищем, они ждут мяса.

Череп вытаскивает из кармана кастет, надевает его на руку и одним уголком губ улыбается. Ненормальный. Делает шаг, хмыкает, задирая голову. А Кирилл лишь молча смотрит, продолжая держать расправленными руки.

Глава 15

15.1

— Пожалуйста, — одними губами шепчу я, все еще пытаясь хоть как-то освободиться.

Череп замахивается правой рукой, его глаза стреляют молниями в Кирилла, но лицо выражает полное спокойствие.

Я отворачиваюсь. Не могу на это смотреть. Не хочу.

Все из-за меня.

Если бы я только не пришла.

Все сложилось бы иначе.

— А ты не из робкого десятка, я смотрю, — усмехается Череп, и я рефлекторно поворачиваю голову. Рука парня зависла в воздухе возле челюсти Соболева.

— Братишь, ты чего? — Рычит тот, что Клапан, который был в красных кедах. Он все еще отходит от удара в живот, но уже выглядит лучше.

— Кирилл, да? — Обращается Череп, не слыша голоса друзей. Делает шаг назад и опускает кулак вниз.

— Да, — спокойно отвечает Соболев, не моргнув и глазом. Его стойкости можно только позавидовать, а вот я уже еле стою на ногах. Если бы не братки, что держат меня за локти, наверняка, прильнула бы к земле.

— Я может с виду, и кажусь гопотой отбитой, но не моральный урод. Девчонка, которую Комар обидел моя сестра. За нее любого сломаю. Сечешь, малой?

— Секу, — отзывается Кирилл. Они смотрят друг на друга, изучают будто. Я нервно сглатываю, но благодарю Бога, что Соболев вообще все еще стоит на ногах, что не приложили его лицом к асфальту.

— Если правду говоришь, дам тебе шанс. Найди Комара и ко мне приведи. Можешь в процессе сам втащить этой конченной твари, можешь не пачкать руки. А не найдешь, расценю…

— Найду! — Без раздумий соглашается Соболев. Парни вокруг нас начинают возмущаться. Явно не рады такому раскладу. Но стоит только главарю их цокнуть, как псы затыкаются и замолкают.

— Два дня даю тебе.

— Твои братки меня нехило приложили. Дай четыре дня, я в таком состоянии вряд ли смогу его приволочь к вашим покоям.

— Торгуешься что ли? — Хмыкает Череп, улыбаясь одним уголком губ.

— Факт констатирую.

— Ладно, — махает рукой главарь местной банды. — Но имей в виду, малой, не выполнишь условие договора, разговор приобретет другие краски.

— Понял.

— Отпустите девчонку! — Командует Череп, и я тут же падаю на землю. Ноги подкосило, дыхание перехватило, однако, кажется, мы все еще живы.

Поднимаюсь, но практически тут же обратно прилипаю к асфальту. Тело какое-то ватное, видимо от страха сковало мышцы. Предпринимаю еще одну попытку, и в этот раз выходит успешно. Настигаю Кирилла настолько быстро, насколько позволяют трясущиеся ноги. Стоит только мне оказаться рядом, как его пальцы сразу же находят мои, сплетая их в замок. Вновь утыкаюсь носом в плечо, и смотрю на Черепа, словно испуганный котенок.

— Девчонке своей спасибо скажи, малой. Авось не пришла бы она, забил бы до смерти тебя. А так… — качает головой главарь банды. — Раз за кого-то костями готовь лечь, значит не конченный ты человек. Пошли, парни. Оставим наших голубков. Дела еще есть.

15.2

Минуть пять мы молча ждем, пока компания не скроется за углом многоэтажки. Я жмусь всем телом к Кириллу, не замечая, как сама все еще трясусь. Однако его горячая ладонь согревает и помогает успокоиться. До сих пор не верится, что минуты ада позади. Не верится, что Соболев не пострадал.

Господи, никогда не принимала за истину факт твоего существования, но спасибо, за такой исход.

Кирилл поворачивается ко мне, но руку не отпускает. Он тяжело дышит, а в глазах усталость блестит, будто не спал и не ел трое суток. Делает шаг навстречу, хотя куда уж еще ближе, и неожиданно обнимает. Теряюсь от внезапной близости, но не отталкиваю почему-то.

— Сильно испугалась? — Шепчет мне на ушко, а затем опускает голову, упираясь лбом в плечо. Мурашки стаей пробегают по телу, и в какой-то момент меня даже в жар бросает.

— Дурак ты, — едва слышно отзываюсь, вдыхая такой знакомый запах. Мысли поплыли, а я вместе с ними, стоило только оказаться так близко. Сколько дней и недель мы не разговаривали? Сколько дней проходили мимо, ограничиваясь лишь молчаливым подглядыванием. Сейчас отчетливо осознаю, я скучала по Кириллу, так сильно, что готова простоять рядом целую вечность.

Неужели… неужели… у меня есть к нему чувства…

Если да, то какие…

Симпатия? Забота о ближнем? Или… нет, невозможно. Вряд ли. Точно нет.

Кирилл разъединяет наши пальцы и теперь уже обеими руками обнимает меня за плечи и талию. Вокруг темно и тихо. Дует прохладный декабрьский ветер. Безлюдный переулок, где никого кроме нас.

Мы не видим лиц друг друга, не произносим ни слова, но и отстранится, кажется, не в состоянии. Замерли, прислушиваясь к учащенному дыханию и громкому сердцебиению. На самом деле, мне все еще страшно. Кажется, что вот-вот из-за угла Череп и его ребята выйдут, что они просто пошутили. Страшно, что Кирилла будут бить у меня на глазах, а я не смогу ничего сделать.

Не знаю, почему и как, но мои руки оказались на поясе Соболева. То ли страх заставил меня это сделать, то ли странное желание не отпускать его от себя.

— Кажется, мне нужен диван и мазь от ушибов, — усмехается мальчишка, но не разрывает наше объятие.