Её вина - Анна Джолос Страница 22

– Умеешь ты ненавязчиво подвести к теме разговора, – цедит он, осуждающе глядя на Ренату.

– Ну а что тянуть, да и я – не ты, прелюдий мастер, –   улыбается она, искусно поигрывая бровями.

– Дура…

– Так о чём речь? – спешу вмешаться.

Весь вечер слушать их препирательства нет никакого желания.

Официантка приносит шоты, которые я заказала несколькими минутами ранее.

– Я хотел поговорить насчёт Громова, – поворачивается ко мне Захар.

Ставит локти на стол и внимательно отслеживает мою реакцию.

– Статья вышла в одной газетёнке, – нетерпеливо выдаёт Корецкая, и мне одним моментом становится нехорошо...

Глава 12 Арина

Сердце падает куда-то вниз, я в смятении смотрю на друзей.

– Да не дрейфь, Ариш, твоя фамилия там не фигурирует, – заметив тень испуга и ужаса, застывшую на моём лице, сообщает Рената.

Я шумно выдыхаю. Как и прежде, меньше всего на свете, я хочу, чтобы детали того ДТП были преданы огласке. Не из-за собственной шкуры, нет. Я переживаю за репутацию отца.

– Я случайно на неё наткнулся, – Захар кладёт на стол глянцевую газету и пододвигает её ко мне.

Нехотя подсвечиваю экраном статью.

«Громов. Попал не на олимпиаду, а в ДТП»

«Не так давно на улице Академика Скрябина снова сбили пешехода. Им оказался пловец сборной России, двукратный призёр чемпионата мира, двадцатишестилетний Максим Громов.

Как нам стало известно, ДТП произошло ночью, около месяца тому назад. О случившемся сообщил тренер Громова. Рассказать правду о спортсмене пришлось после того, как выяснилось: Громов не сможет поехать на олимпиаду по состоянию здоровья. Как пояснил в кратком интервью Никита Сергеевич Краськов, Максим получил серьёзные травмы и чудом остался в живых.

На сегодняшний день о состоянии спортсмена мало что известно. Громова выписали из больницы, но он отказывается встречаться с журналистами и не даёт интервью.

В ленте одной из социальных сетей удалось найти ветку о том ДТП. Однако и там большинство сообщений удалены. По какой причине – остаётся лишь догадываться. Как уверяют очевидцы, Громова сбил чёрный седан марки Мерседес, за рулём которого была девушка, находящаяся в состоянии алкогольного опьянения…

Читаю текст, но информацию улавливаю лишь отрывками.

– Я не пила тогда… – оправдываюсь тихо.

– Арин, забей, это ж паршивая жёлтая газетёнка! – успокаивает меня Рената.

— Оказывается, тот парень – профессиональный пловец, – задумчиво произносит Захар. – Ты знала? Борис или отец упоминали об этом?

– Я не спрашивала, говорила ведь уже, – отвечаю раздражённо.

– Да не факт, что это он вообще! – снова вклинивается Рената.

– Да ну конечно! Слишком до хрена совпадений. Дата, улица, марка авто и его фамилия.

Я молча смотрю на фотографию.

Он. Точно он. Только без бороды.

Я всё никак не могла вспомнить тот роковой момент… и его лицо. Но сейчас… каким-то шестым чувством ощущаю, что это и есть тот самый парень. Парень, которого я сбила.

– А он очень даже хорош собой… — замечает Рената,  разглядывая изображение пловца.

– Кто о чём, – устало вздыхает Троицкий.

На снимке Громов демонстрирует медаль и улыбается.

– Арин… – осторожно зовёт меня Захар. – Как думаешь, это всё-таки он?

– Он, – киваю и подношу к губам стакан.

– Ну и к чему ей эти подробности? Вот ты не мог смолчать про эту газетёнку, да? – начинает нападать на Троицкого подруга.

– Я посчитал нужным сказать ей, ясно? – тут же в ответ вспыхивает он. – Она же сама мучается, не видишь?

– О, ты несомненно помог ей сейчас! В очередной раз напомнил о том, что из-за неё чуть не откинулся пешеход!

– Корецкая, да ты себя послушай… – морщится словно ему неприятно с ней разговаривать.

– Она бы уже забыла обо всём, если б не ты! – ругает Захара Рената. – Пилишь и пилишь её методично, день ото дня!

– Я хочу, чтобы она снова стала собой, понятно? Ты дальше своих утиных губ ничего не замечаешь, не? – орёт на неё он.

Так, ладно, с меня достаточно.

Опрокидываю в себя ещё один шот и встаю.

– Ты куда? – хмурится Захар.

– Домой, голова болит весь вечер, – бросаю на стол купюры и забираю сумку.

– Арин, давай я отвезу тебя, – поднимается следом, но я останавливаю его, касаясь рукой плеча.

– Не надо, Захар, спасибо. Я хочу прогуляться. Одна.

Он хочет сказать что-то ещё, но я прощаюсь с ними и уверенно направляюсь к выходу.

Хочется поскорее уйти из этого клуба, хотя именно здесь я и собиралась снять напряжение.

Хочется сбежать от своих друзей. Потому что я не готова выворачивать душу наизнанку. Даже в благодарность за то, что они беспокоятся обо мне.

Хочется спрятаться. Снова. Так и живу весь июнь. Сама себя жалею. Утешаю. Оправдываю. Уговариваю. И пытаюсь... Пытаюсь вычеркнуть тот страшный день из памяти. Ведь парень жив, и это главное. Наверное…

Вспышка молнии разрезает почерневшее небо. Раскаты грома вынуждают прибавить шаг. Каблуки спешно стучат по новенькой плитке, которой касаются первые крупные капли дождя. Ветер подхватывает мои волосы, и вскоре начинается самый настоящий ливень. Хлещет по лицу, пробирается за шиворот, и дрожь вполне теперь можно списать на холод.

Такси удаётся поймать не сразу. В салон потрёпанного жизнью Рено я запрыгиваю уже мокрая до нитки. Называю адрес и снова отдаюсь мрачным мыслям на растерзание. И все они конечно связаны со статьёй, текст которой намертво отпечатался в моей памяти.

Квартира встречает меня оглушительной тишиной. Скидываю насквозь мокрые туфли и, не зажигая ламп, плетусь на кухню. Достаю с полки бутылку дорогого виски и