Двадцать лет спустя (СИ) - Ибель Аля Страница 22

Мы лежим вдвоем на кровати. Так хорошо рядом с ней, уютно и спокойно.

«Если мы так и дальше не будем предохраняться, то вскоре ты рискуешь, стать отцом» напоминает мне Лина.

«А я и не против. Хочу девочку» отвечаю я и улыбаюсь ей в ответ.

«Только если будет похожа на тебя, такая же красивая, с твоим цветом глаз…»

Было бы неплохо. Но все же, ей нужно получить образование. Хватит думать только о себе. Следующий день провожу весь в работе, возвращаюсь только поздно вечером. Ангелина давно не работает. Проводит время дома и всегда ждет на кухне или на диване в гостиной перед телевизором. А тут вхожу в дом. Лины нигде нет. Вхожу в спальню. Лежит в кровати. Спит. Странно. Ложусь рядом, обнимаю за талию и чувствую, что ноги холодны, как лед.

«Лина, ты здорова?» беспокоюсь я.

«Да. Давай сегодня спать. Я устала…» вдруг шепчет она и съеживается в калачик. Я обеспокоенно заключаю любимую в объятия. Не стряслось бы чего. Может быть, волнение накануне выпускного вечера? Поговорим завтра.

Она проснулась в ужасном настроении… Встречаю ее на кухне и вижу, как Лина сидит перед остывшим чаем. Сажусь рядом, кладу свою ладонь на ее руку. Не понимаю в чем дело.

«Солнышко, ты в порядке?» спрашиваю тихо я.

«Я хочу, чтобы ты поговорил с Оксаной. Иди к ней и скажи ей о разводе прямо сейчас» говорит твердо и решительно Лина. Она смотрит мне в глаза непонятным мне взглядом, но полным уверенности. И какая муха ее укусила?

«У меня плотный график. Сегодня навряд ли получится…» говорю ей, вспоминая, что сегодня снова придется задержаться на работе.

«Влад, я хочу, чтобы ты развелся с Оксаной!» повышает голос Ангелина. Меня начинает напрягать ее тон.

«Если я сказал, что разведусь с ней, то разведусь. Мне нужно время»

Ангелина встает из-за стола и кидает на меня свой гневный взгляд. Не пойму, что с ней произошло.

«Влад! Ты поговоришь с ней сегодня, иначе…» Лина останавливается на полуслове. Не договаривает и уходит в спальню. Иначе, что? Уйдет от меня? Это странное поведение начинает меня пугать. Будто за сутки ее подменили. Я вхожу в спальню, при этом смотрю на наручные часы. Опаздываю на работу. Нужно бежать.

«Хорошо, я поговорю с ней» соглашаюсь я, неуверенный в своем обещании опять же из-за плотного рабочего дня, а может, потому что все еще боюсь этого разговора…

«Обещаешь?» спрашивает Лина. Она лежит под одеялом в кровати. Одни только голубые глазки торчат. Сажусь рядом и глажу ее по голове.

«Обещаю»

Лина молча отворачивается от меня и еще больше закутывается в одеяло. Трогаю ее лоб. Не горячий. Но ее самочувствие мне не нравится.

«Может, тебе вызвать врача?»

Лина молчит. Время на часах вновь напоминает мне о том, что пора на работу. Ухожу в недоумении.

На работе ЧП. В съемочном павильоне прорвало трубу. Затопило технику. Ремонтные работы почти на весь день. Получается выходной. Выхожу из здания. Вспоминаю свое обещание. Мне стыдно ехать. Дома я отсутствовал долгое время. Мне стыдно перед Оксаной, перед сыном. Ничего не объясняя, я просто исчез. Нужно было объясниться, прежде чем окунаться в омут с головой. Внутри начинает потряхивать. В горле пересохло. Я стою на пороге своего двухэтажного коттеджа. Не решаюсь войти. Надо. Сам заварил всю эту кашу. Вхожу.

«Владислав Игоревич!»

Меня встречает Глафира. Рад видеть эту старушку.

«Что-то долго вы были в своей командировке»

«В командировке?» переспрашиваю я.

«Да, Оксана Павловна так сказала»

Ясно. Достойное оправдание перед знакомыми и близкими. Сын наверняка тоже так думает. Соскучился по нему.

«Егор дома?» спрашиваю я.

«Да, в своей комнате, позвать его?»

«Папа!»

Егор опережает Глафиру. Бежит ко мне и обнимает. На душе скребут кошки. Я обнимаю сына, и во мне просыпается он: червь сомнения. Маленький злобный червячок, который медленно отравляет мой разум своими сомнениями. Правильно ли я собираюсь поступить? Но, как же Лина? Без нее я тоже не могу. Она единственная причина, по которой я просыпаюсь по утрам.

«Папа, идем наверх я покажу тебе новые постеры»

Сын держит меня за руку, словно боится, что я снова исчезну.

«Позже, мой хороший, мама дома?»

«В гостиной»

«Мы поговорим с мамой, и я приду к тебе наверх смотреть твои постеры, идет?»

Егор машет головой и бежит к себе. Иду к Оксане, словно на казнь. Она сидит в гостиной на кожаном диване и читает женский журнал. Или, по крайней мере, делает вид, потому что наверняка слышала мой приход. Я подхожу ближе и сажусь в кресло.

«Я думала, твоя девчонка уже никогда тебя не отпустит» говорит Оксана, не отрываясь от журнала.

Не могу ей пока ничего сказать. Думаю, как лучше начать наш серьезный разговор.

«Мог бы хотя бы изредка появляться дома. Я не знала, что уже говорить сыну и остальным. Эндокринолог твой звонил миллион раз, ты давно у него не был. Совсем со своей курицей мозги потеряли?»

Оксана выбрасывает журнал подальше от себя, далеко в сторону. Я пока молчу.

«Ладно, иди мой руки, будем ужинать. Скажу Глафире, чтобы накрывала на стол»

Вижу, что жена встает с дивана, чтобы уйти на кухню.

«Оксана… Я ухожу»

Она останавливается.

«На работу?»

«Навсегда»

В воздухе висит гробовая тишина. Слышу шумное дыхание Оксаны.

«Ты что… Ты не шутишь сейчас?»

Опускаю взгляд вниз, как нашкодивший котенок.

«Так, ладно, примем это за минутное помешательство» смеется истерическим смехом Оксана.

«Не ерничай, я, правда, пришел сказать, что хочу развестись, сказать прямо в глаза, а не бегать втихушку по адвокатам» отвечаю твердо я.

«Ну, надо же какой ты благородный, спасибо тебе»

Оксана садиться обратно в кресло. Чувствую скандала не избежать.

«Значит, Марго была права, это не просто мимолетное увлечение…»

«Марго?»

«Да. Марго, твоя верно влюбленная помощница! Она сразу забила тревогу, рассказала мне о твоем новом увлечении, только я не придала этому значения»

Значит, Марго рассказала про Лину. Оксана все знает.

«Что Ромашевский, на школьниц потянуло? Ранний кризис среднего возраста?» ерничает Оксана.

«Оксан, давай без скандалов» вздыхаю я.

«Без скандалов? Ты нормальный человек? Тебе мало, мою жизнь разрушить, надо еще и этой девочке сломать? Ладно, она, ей восемнадцать, она живет чувствами, а не головой, но ты взрослый мужик, ты соображаешь, что ты творишь?»

«Да я понимаю, как это выглядит со стороны, но ты и сама знала, что это рано или поздно случиться. Я не люблю тебя, и ты это знаешь»

Медленно выхожу из себя. Не люблю скандалить. У меня мягкий характер.

«Скажи еще, что ты ее любишь» с сарказмом отвечает Оксана.

«Да, люблю»

«Ты, правда, думаешь, что ваши потрахушки перерастут во что-то более серьезное? Бред полный. Пара тройка месяцев и ты наиграешься ей, как со всеми остальными. А ты ведь наиграешься, я точно знаю. Сколько их было у тебя? Десять? Двадцать? Уже со счета сбилась. И после всех этих *роституток ты шел ко мне… Как я себя при этом чувствовала, а? Понимаешь? Нет…»

Я молча слушаю исповедь Оксаны. Пусть выговорится, имеет право, а она, похоже, и не собирается останавливаться.

«… пришлось заплатить этой Дине, устроить ее на съёмочную площадку, чтобы трахалась с тобой. Чтобы больше не ходил по грязным *люхам, после которых нужно у венеролога проверяться»

«Ты заплатила Дине?» удивляюсь я.

«Ой, прости, а ты думал, ты ей нравишься? Да кроме меня ты никому не нужен. Ромашевский, не обольщайся. Возможно, ты, правда, нравишься этой девочке, только ненадолго. Пройдет время и весь этот запал «любви» кончится. Она найдет себе кавалера помоложе, а ты? Что будешь делать ты? Правильно, приползешь ко мне. Может, лучше пропустим это никому ненужное звено? Отпусти эту девочку Ромашевский, не мучай ни ее и никого другого»

Я слушаю ее довольно долгое время, а этот «злобный червяк» разрастается все больше. Что если Оксана права? Для Лины все это игры юношеского возраста… Нет, я не могу отступать. Мы с Линой теперь вместе, я люблю только ее.