Между морем и ветром - Иринья Коняева Страница 22

Мама новости о балконно–оконных разборках лишь порадовалась. Ей тоже надоели бесконечные крики днём и ночью. Но заинтересовалась не особо. Куда больше её волновало грядущее переселение дочери.

– Точно прямо сегодня поедешь? – допытывалась она уже в дверях. – Может, всё–таки завтра?

– Нет, мамуль, договорились сегодня, значит сегодня. Буду пока устанавливать дипломатические связи с Мурзиком, а то он за сутки одуреет и может завтра меня встретить совсем по–другому. Знаешь ведь, коты – существа непредсказуемые. Кстати, видела объявление в подъезде про котёнка? Такой симпатичный, – завела она старую шарманку, хотя особо ни на что не надеялась.

– Какой–то хам составлял, сразу видно, – отрезала мама, даже не обратив внимание на намёк. Живности в её квартире не было, нет и не будет. – Слушай, может, мне с тобой поехать? Первая ночь…

– Ма! – перебила Ксюша недовольно. – Угомонись. Что с тобой сегодня? Я за границу сколько моталась, ты так не нервничала.

Наталья Романовна грустно вздохнула, опустила глаза и призналась:

– Это другое. До меня только дошло, что ты выросла, скоро выскочишь замуж, съедешь. Как я тут без тебя?

Слёзы матери. Разве может быть что–то ужаснее для ребёнка? Ксюша бросила сумки, не заботясь о содержимом, обняла родную, бесконечно любимую маму. Не выдержала, прослезилась.

– Мам, ну мы как две курицы, – всхлипывая, поставила диагноз девушка чуть погодя. – На пустом месте в истерику. Я просто еду две недели пожить у твоей же подруги, тут идти–то – рукой подать. А замуж… Ой, боюсь, как бы мне того не хотелось, Севу ещё не скоро раскручу, так что не расстраивайся заранее. Скорее, ты выйдешь замуж, – хмыкнула она.

– Я не расстраиваюсь, я настраиваюсь. Ты так неожиданно выросла. Ой, ладно, – оборвала Наталья Романовна жалобную речь, – иди. Со мной всё в порядке, позвоню девочкам, позову пить шампанское и обмывать тебе косточки.

– Всё, убежала. Надеюсь, такси там не уехало, поставив мой номер в чёрный список. Пока!

Машина такси стояла ровно напротив подъезда и довольный задержкой пассажира водитель, спокойно стоял и курил рядом, невзирая на все запреты.

– Вы ко мне? – кивнул он на намытую до блеска новенькую тойоту камри.

– Ага. Уф, – пропыхтела Ксюша. Чемодан был совсем не тяжелый, ещё и на колёсиках, но две сумки, набитые вещами, о которых она вспомнила в последний момент и которые не уложила как следует, сильно мешались, ещё и били острыми углами непонятно чего, выпирающего сквозь ткань.

– Давайте я, – мужчина предупредительно отобрал и сумки, и баулы, составил в багажник, попутно комментируя: – Что же вы никого не попросили помочь? Такая красивая девушка…

Таксист болтал без остановки, и Ксюша чуть было не уехала, когда обнаружила, что сумочку с кошельком и телефоном оставила дома. Извинившись и объяснив ситуацию, побежала бегом наверх, благодаря маму, которая приучила её пользоваться одной и той же службой такси с принятыми в штат водителями, а не людьми с улицы. Хотя бы за багаж можно было не волноваться.

Но всё же она торопилась. Уже с клатчем в руках, выскочила из лифта и побежала вниз, к ожидающей на улице машине. Любимые кроссовки мягко пружинили, и Ксюша по привычке перепрыгивала ступени, набирая скорость. Дверь подъезда открывалась наружу, поэтому она обычно вылетала как пробка из бутылки шампанского. Не изменила своей методике и сейчас.

Это должно было рано или поздно случиться. И мама не раз говорила ей так не делать.

Ровно в тот момент, когда она подбегала к двери, та открылась, и Ксюша практически на полной скорости влетела в огромного мужчину. Словно в стену врезалась.

– Мяу! – раздалось недовольное на уровне её лица.

Девушка осторожно убрала руки с мужской груди и отошла подальше от разгневанного котофея. Если бы она летела чуть левее, точно бы ходить ей расцарапанной. Котёнок смотрел не испуганно (его ведь прикрывал обеими руками его человек, чего бояться?), а угрожающе и надменно.

Эту наглую шерстяную физиономию она узнала сразу – потеряшка из объявления в лифте. Короткий взгляд на владельца, неловкое «Извините» – и Ксюша летит прятаться в такси. Вслед донеслось: «Вот уж познакомились».

Когда машина тронулась и опасность в виде разгневанного угрозой своей жизни кота миновала, она хмыкнула. Затем рассмеялась. Действительно, вот и познакомилась с новым соседом. Голос у него запоминающийся: чарующий, приятный. А вот кот вредный, по нему сразу видно – вылитый пират.

«Ох, надеюсь, Мурзик – это толстый, важный кот, достаточно любвеобильный, чтобы разрешал себя гладить».

С именем Мурзик не ассоциировались коты солидные и с родословной. Ксюша воображала себе милого серого полосатика дворянской породы, ну, или обиженного «предательством» хозяйки любимчика, а оттого и не очень милого. Первое время.

Котов девушка обожала, и они обычно отвечали ей взаимностью, но здесь предстояло сосуществование на протяжении двух недель, а не погладить и почесать под подбородочком и уехать домой, так что повод переживать был.

«Милый котёночек» встретил временную хозяйку у двери и смотрел с интересом за её нелепыми телодвижениями. Ошалевшая Ксюша нервными движениями собирала рассыпавшуюся мелочёвку из сумки, которую выронила, как только увидела хозяина квартиры. То, что хозяин здесь именно он, а не какая–то «человечка» Оксана, не поддавалось сомнениям.

Огромный рыжий котяра с длинным пушистым хвостом, трёхсантиметровыми кисточками на ушах и взглядом властителя Вселенной больше походил на хищного лесного зверя, но никак не на домашнего питомца. Ксюша, у которой опыта общения с мейн–кунами пока не было, застопорилась в подъезде. Заходить было страшно.

– Привет, – нерешительно поздоровалась она с Мурзиком. В голове не укладывалось, как можно назвать его Мурзиком. – Я – Ксюша и буду жить с тобой, пока Оксана не вернётся, ладно?

Ксюша и сама не знала, откуда эти просящие нотки в голосе, но коту они явно понравились. Он посидел ещё пару секунд, затем поднялся и отошёл в сторону, словно приглашая.

– Ой, какой умница, – умилилась новая постоялица отеля «У мейн–куна», затаскивая чемодан и сумки. – Думаю, мы подружимся. Я тебе витаминки вкусные купила, буду подлизываться.

Кот ходил хвостиком за Ксюшей и любопытничал, а она всё не могла не любоваться таким красавцем. Несмотря на презрительное выражение кошачьей морды чувствовалось, что Мурзик – Ксюшу буквально передёргивало каждый раз, когда она вынуждена была называть его по имени, вслух или про себя – не важно – добрый и ласковый, просто пока держится насторожено, привыкает.

Время было довольно позднее, когда девушка, наконец, осмотрела свои временные владения, накормила кота сухим кормом и витаминами, разложила вещи и устроилась на ночь.

– Нет,