Бывшая жена мажора - Злата Романова Страница 22

– Я как-нибудь постараюсь, – закатывает глаза Жека. – Можно подумать, мой Паша – единственный ребенок, который знает матерные слова. Ее в саду другие детишки и не такому научат.

– Жека, я тебя предупредил, – бросаю на него хмурый взгляд.

– Ладно, расслабься уже. Ты хоть скажешь, куда идешь?

– Скажу, когда вернусь, – обещаю я, зная, что иначе он не отстанет.

Объяснив Фиме, что скоро вернусь, я оставляю ее на попечение дяди Жеки, а сам еду к Лане. Она уже предупреждена и ждет меня, встречая на пороге в откровенной комбинации, которая не производит на меня впечатления.

– Оденься, пожалуйста, – прошу ее, переступая порог и перехватывая готовые обвиться вокруг моей шеи руки.

– Ты чего? – хмурит брови Лана, отступая на шаг. – Случилось что-то?

– Да, разговор есть. А, впрочем, не важно! К чему тянуть, я приехал сказать, что заканчиваю наши отношения.

– Что-о-о-о?! – удивляясь так, словно я сказал, будто у нее выросла вторая голова, пронзительным голосом спрашивает она. – Кир, что за шутки?

– Никаких шуток, – все еще стоя на пороге объясняюсь я. – Мы с тобой с самого начала обозначили статус наших отношений. Теперь я хочу все закончить.

– Но почему?! – не скрывая обиды, требует она ответ, складывая руки на полуобнаженной груди и ежась, словно от холода.

– Потому что я больше не хочу с тобой спать, – не считаю нужным придумывать отговорки. – У меня нет к тебе чувств, Лана. И нет желания продолжать встречаться.

– Ах ты гад! – резко прилетает мне по щеке звонкая пощечина. – Как ты смеешь так говорить со мной, словно я какой-то мусор под твоими ногами? Козел! Убирайся отсюда!

Разъяренная девушка толкает меня в грудь и я делаю шаг назад, покидая пределы ее квартиры, морщась, когда перед моим носом пронзительно хлопает дверь. Щека горит, но мне плевать, я чувствую лишь облегчение, что все закончилось. И закончилось намного быстрее и проще, чем я думал. Она даже не стала выедать мне мозг чайной ложкой, требуя ответов и устраивая истерики.

Еду домой в приподнятом настроении, а поднявшись в квартиру, понимаю, что успел за час.

– Как ты быстро! – удивляется Жека, сидящий на диване и копающийся в телефоне, пока Фима рядом смотрит мультики.

– Папа! – оживляется при моем появлении дочка.

– Тебе пора спать, зайчонок, ты почему еще не в кровати? – строго вопрошаю я.

– Дядя Зека включил Лапунцель! Мозно я досмотю?

Я бросаю взгляд на часы, не в силах устоять перед этими умоляющими голубыми глазками, и сдаюсь.

– Еще пятнадцать минут.

– Ула-а-а! – довольно улыбается малышка в оранжевой пижаме. Переодел я ее еще до своего ухода.

Мы с Жекой уходим на кухню и садимся за стол.

– Ты чего такой довольный? – допытывается друг. – Неужели к Лане своей ездил? А ты скорострел, старичок.

– Я расстался с ней, – выдаю приятную правду, игнорируя глупый выпад в свою сторону.

– Да? А что мы не в курсе?

– Я только что с ней расстался, тормоз! – поясняю я.

– Черт, теперь я понимаю это выражение свободного и счастливого человека на твоем лице! – смеется он. – Ну, тогда поздравляю. Об этом можно знать остальным, или мне придется хранить тайну?

– Можно, мне пофиг, – пожимаю плечами.

А потом едва скрываю довольную улыбку, потому что никто не разнесет эту новость быстрее, чем Жека и его жена. Не говорить же мне самому Асе, что я теперь свободен! Это было бы слишком очевидно.

Глава 12

– Поедешь ко мне? – шепчет мне на ушко Владимир, когда мы выходим из ресторана.

Я смеюсь, немного ошеломленная такой прямотой, ведь раньше он совершенно не напирал на меня, хотя и виделись-то мы нечасто, учитывая нашу занятость.

– Вот ты нахал! – игриво шлепаю мужчину по плечу.

– Ну почему же? – улыбается он. – Мы взрослые люди, Ася. Или предпочтешь и дальше вести себя, как чинные зануды из позапрошлого века?

– Нет, но сегодня этого точно не произойдет, – заявляю ему, потому что совершенно не готова.

Я не ханжа и мне нравятся поцелуи Володи, нравится он сам, но голову пока не сносит настолько, чтобы ринуться в омут с головой. Правда, я не исключаю мысль, что следующий наш вечер вместе может окончиться в постели. Потому что вроде как пора. И я действительно скучаю по сексу. Нужно только отбросить в сторону свои страхи и сомнения, ведь я немного теряюсь, когда он прикасается ко мне чуть интимнее, потому что Кир делал это не так. Вообще-то, Кир был куда как агрессивнее, но не в этом соль, а в том, что я никого, кроме него, не знала в этом плане за всю свою жизнь. Однако, рано или поздно придется надеть на себя трусики большой девочки и перестать воспринимать настоящее сквозь призму прошлого. Володя действительно очень хорош.

– Ага, правило третьего свидания, так? – спрашивает он меня, пока мы не спеша движемся к парковке. – Но ведь технически, если считать свиданием тот неловкий обед с твоим бывшим и нашими детьми, то сегодня и есть наше третье свидание.

Он говорит это в шутливой форме, за что я благодарна, потому что давление – последнее, что мне нужно, и я могу легко отмахнуться от него, не спровоцировав ссору между нами.

– Эти дурацкие правила действуют только в фильмах, – закатываю глаза. – Я не динамлю тебя по каким-то глупым условным причинам, Владимир. Просто сегодня неподходящий день.

– Блин, теперь понял, – посмеивается он и я с ужасом понимаю, что он воспринял мои слова как намек на критические дни.

Тем не менее, исправлять свою ошибку и заводить разговор о настоящих причинах мне не хочется, ведь прямо сейчас настроение у нас хорошее, а в случае серьезного разговора это изменится в два счета, так что я молчу.

– Знаешь, я хотел бы, чтобы ты позволила мне забирать тебя и подвозить, – говорит Володя, когда мы подходим к моей машине.

– Мне так неудобно. Без своих колес я как без рук, Володь, – вздыхаю я, глядя на него снизу вверх.

Мужчина возвышается надо мной, очень сексуальный со своими растрепавшимися от ветра темными волосами, в шикарном сером пальто свободного кроя, под которым на нем не менее шикарный костюм. В ресторане я не раз заметила взгляды других женщин, обращенные в его сторону, но к его чести, Володя их словно не замечал, сосредоточившись на мне одной. Мне очень льстит его восхищенный взгляд, настойчивость, с которой он рушит мои стены и даже тот факт, что он не уступил Киру с его дурным настроением ни на сантиметр, умудряясь не сдавать позиции несмотря