Я тебя забуду (СИ) - Коваленко Марья Сергеевна "Solazzo" Страница 22

— Доверься. — Чертит пальцами линию от груди к животу и легко касается влажной зацелованной плоти.

Этот жест вместе с приказом отключает во мне что-то. Боль пока не утихла, но я принимаю член глубже и глубже. Страх все еще мешает расслабиться, но горячие пальцы в развилке ног гладят так правильно и нежно, что не могу сопротивляться.

— Марк... — Одновременно с его именем сама делаю первое движение навстречу.

— Охуенная девочка.

Не позволяя сделать самой себе больно, Шаталов притормаживает меня. И ласкает все быстрее и настойчивее. Платит удовольствием за каждый свой толчок.

— Это... — Перед глазами все кружится.

Еще минуту назад не хотела и думать о таком сексе, а сейчас уплываю от новой заполненности и сладкой боли. Слишком стремительно для прежней осторожной Лизы. И идеально — для какой-то незнакомой, безумно-отчаянной.

— Так, хорошая моя, так.

Марк считывает мои эмоции лучше меня самой. Замечает перемены и ускоряется. Сносит своей заботой и порочной лаской все запреты и страхи. Пропитывает насквозь желанием и свободой.

— Я тебя... — Признание в любви рвется с губ вместе со стонами и рыданием. Уже не могу себя сдерживать. Ни в чем.

Кажется, ни одна сила на земле не способна остановить. Хочу ему сказать. Плевать, что будет потом. Неважно, что не вовремя и что не услышу никакого ответа.

События сегодняшнего вечера, словно фрагменты мозаики, встраиваются в одну яркую картину. На ней лишь я и Марк.

Но оргазм взрывается такой яркой вспышкой, что теряюсь во внезапной глухоте и немоте. Задыхаюсь от нахлынувшей волны жара и наслаждения.

Превращаюсь во что-то незнакомое. Безвольное и слабое. Такое доступное и счастливое, что выплескиваюсь вся.

Пульсацией. Крупной дрожью, которую невозможно остановить. Смехом, разрывающим легкие. И водопадом слез.

Глава 24. Счастливая

Чем больше в мужчине тайн — тем сильнее притяжение.

После нового опыта я не могу избавиться от ощущения, что мы с Шаталовым стали ближе.

Может быть, просто очень хочется этого. Может, что-то другое. Но встреча с блондином теперь кажется далеким прошлым, а все мои страхи — женскими глупостями.

Без них словно крылья за спиной вырастают. Наверное, именно так чувствуют себя люди со старческой деменцией или слабоумием. Никаких тормозов. Никаких опасений Только улыбка, которая не сходит с лица и во сне.

Необычное для меня состояние. Каждый раз, когда вижу Марка, мысленно признаюсь в любви. А в реальности целую, даже когда ему неудобно или он чем-то занят.

Последствия настигают быстро. Спустя неделю такого амурного безумия я забываю и о предстоящем суде, где должна дать показания, и о прошлом Шаталова.

Как последняя дура, начинаю стоить планы и селю в спальне Марка свои тапочки и расческу. Не думаю ни о чем, кроме учебы и любимого мужчины. Но за пару дней до судебного заседания Марку звонит следователь.

Обычный звонок, отличающийся от сотни других только тем, что мы в машине возле университета, а я за день соскучилась так сильно, что не хочу ждать ни минуты.

— Да. Понял. Можешь отправить кого-нибудь с документами? — Шаталов тоже старается говорить быстро. Выстреливает слова как пули.

— Нет. Какое ждать? Мы договаривались, что я ознакомлюсь с ними заранее, — злится спустя пару секунд.

— У кого дома? Кому ты передал?.. Ясно. Вечером заеду сам. Заберу. — Так и не дождавшись ответа, он нажимает отбой и ставит трубку на подставку.

— Что-то важное?

Не хочется говорить ни о каких делах, это наше время. Но не дает покоя обещание заехать вечером.

— Кое-какие документы. Глебов не застал меня в офисе. Отдал партнеру, чтобы тот передал.

Марк никогда не рассказывал о своей работе. Благодаря интернету я знаю лишь о строительной компании его отца. Так что фраза об офисе уже прорыв.

— Они нужны так сильно, что вечером тебе придется поехать домой к этому твоему партнеру? — Взглядом указываю на телефон.

— Это на час. Не дольше.

— Целый час... — Мои руки замирают на резинке трусов. Желание играть вдруг резко улетучивается. — А по дороге заехать не получится? Или нам совсем не по пути?

— По пути, — словно нехотя признается Шаталов.

— Тогда давай сейчас к нему. Заберешь бумаги, и не нужно будет никуда кататься.

— Не самая хорошая идея. — Марк кладет руку на мое колено и медленно скользит вверх.

— Зато весь вечер я буду твоя. — Не хочу его останавливать. Знаю, что будет сладко. Только упрямство берет верх. — Сможешь научить меня чему-нибудь новому. — Накрываю его ладонь своей, притормаживая.

— Кто-то вчера рассказывал про зачет по анатомии. И что нужно готовиться.

Я тоже редко делюсь личным. Не хочу никакого прошлого или быта в наших отношениях, но Марк замечает каждую деталь и запоминает все, что говорю.

— Вот! — Широко улыбаюсь. — Будем изучать на практике! Детально и с усердием.

— Я с тобой докторов начну опасаться, — хмыкает Шаталов. Однако руку все же убирает и на повороте сворачивает влево, а не вправо.

— Тогда к уроку анатомии добавим сеанс психотерапии. — Я демонстративно облизываю губы и чувствую, как от всех этих обещаний сердце начинает колотиться быстрее.

— Напомни, ты мне досталась такой озабоченной? Или испортилась в процессе?

— До тебя я была приличной воспитанной девочкой. — Показываю этому умнику кончик языка.

— Девочкой, конечно. Как я мог забыть? — Теперь Шаталов уже не хмыкает, а смеется. Так непривычно и красиво, что я залипаю, забыв о дороге и планах.

Слишком редкая картина. На лице Марка нет и намека на мимические морщинки от смеха. Ни в уголках губ, ни возле глаз. У меня в девятнадцать есть, а у него в его тридцать — нет. Будто и не смеялся до меня никогда.

Совершенный во всем, самый опытный из всех знакомых мне мужчин. А в этом... девственник.

— Знаешь, иногда я думаю, что все же досталась тебе невинной. — Не удержавшись, касаюсь пальцем колючей щеки. И пока не ляпнула что-то еще, закрываю рот и откидываюсь на спинку сиденья.

***

Несмотря на час пик, дорога до дома партнера пролетает быстро. Мы умудряемся не встрять ни в одну пробку. Когда Шаталов паркует машину возле высокого особняка, еще большего, чем его собственный, я издаю восхищенное «Вау!».

— Побудешь здесь?

Марк мог и не спрашивать. С некоторых пор я не горю желанием встречаться с его знакомыми. Но он все же задает этот вопрос. А еще внимательно смотрит в глаза. Словно хочет чего-то большего, чем просто «да». Какую-то гарантию.

— С места не сдвинусь!

— Точно?

— Даже если на твою машину будет лететь метеорит и тарелка с пришельцами.

— Если будет метеорит, то можешь отогнать в сторону. — Шаталов больше не смеется и даже не улыбается. — Я постараюсь быстро. — Он толкает дверь.

Как только остаюсь одна, накатывает странная тревога. Для нее вроде бы нет причин. Зачет по анатомии я сдам, с подготовкой или без. До суда еще куча времени и консультация со следователем, который обещал рассказать, как все будет. У мамы тоже все хорошо. А в нашем с Марком доме — лучше, чем можно было мечтать.

Нет ни одного повода для волнения. Лишь для радости! Но с каждой минутой ожидания тревога пускает корни все глубже и секунды текут все медленнее.

«У тебя паранойя», — успокаиваю я себя.

«Или ПМС!» — пытаюсь спастись шутками.

Однако, когда спустя десять минут на пороге дома вместо Марка появляется знакомый блондин, тревога превращается в панику.

Кресло бэхи внезапно становится слишком жестким. Из-за того, что дверь закрыта, на меня накатывает странный приступ, похожий на клаустрофобию. А стоит выйти из машины — уже не могу себя остановить.

Забыв обещание, иду той же дорожкой, какой шел Марк.

Не поздоровавшись с Хаванским, хотя он что-то говорит и даже пытается схватить за руку, открываю дверь.