Не отдавай меня ему (СИ) - Романова Ульяна Страница 22

А когда нашла взглядом, то улыбка мгновенно сошла с лица.

— Злишься? — тихо спросила она, когда я подошел вплотную.

— Злюсь. Но не за то, что ты пришла к маме, а за то, что снова себя не бережешь. Как твоя голова? Может, зайдем к врачу, пока мы здесь?

— Все в порядке, — выдохнула она. — Я была на приеме утром, анализы в норме, доктор подтвердил, что это осложнения после сотрясения.

— Точно?

Сердце застучало в груди.

— Да, со мной все в порядке. Мне выписали другие обезболивающие, более длительного действия. Головные боли еще будут беспокоить какое-то время, но все не критично. И я просто по-человечески хотела поддержать твою маму, вот и пришла.

— Я понял. Садись в машину.

По телу прошла волна облегчения. Я смотрел, как Маша садится на заднее сидение, удерживая ребенка на руках, и только в тот момент понял, насколько сильно ждал результатов анализов.

— Какие планы на вечер? — спросил уже по дороге.

— Я буду с Агатой сегодня допоздна, Вадим на работе, — нахмурилась она.

— А Мила?

Маша отвела взгляд, но ничего не ответила. До ее дома мы ехали молча, лишь иногда она сюсюкала с Агатой. А я наблюдал за ней, снова выбрав самую дальнюю дорогу.

Но и она закончилась.

Припарковался у ее подъезда и обернулся:

— Я позвоню.

— Я… — Маша запнулась, напряглась и снова отвела взгляд. — Марат, может, нам не стоит больше видеться? У меня слишком много проблем, нужно искать работу и… Я просто не могу сейчас, — понизила она голос до шепота.

— Да? — жестко протянул я. — Ну, иди. Только предупреждаю сразу: мне твое самопожертвование нахер не нужно, поняла? И к матери моей больше не суйся, мать Тереза чертова!

— Я…

— Мне твоя жалость не нужна! И помощь тоже! Два раза я не повторяю, явишься в больницу — пожалеешь. А теперь вали!

Я саданул рукой по рулю, не понимая вообще ничего. Сука, все ж нормально было, какого хрена, Маша⁈

Она вышла на улицу и почти бегом убежала в подъезд, а я вжал педаль газа в пол и рванул подальше.

Сука, почему все так сложно? Почему она такая сложная? Ярость снова затопила с головой. Чтобы не сорваться, поехал на работу.

Сжал зубы и приказал себе выбросить ее из головы навсегда. Такие, как она, не выбирают таких, как я. Они их, сука, жалеют! И Маша пожалела, вот и ответ.

Нахрен, все. Забуду, заблокирую, удалю. Вытравлю на хрен. Хватит, достало! Я больше не пацан с карандашом, который стоял за углом, рассматривая старшеклассницу.

Я взрослый, сильный, меня боятся, и я одиночка.

Только, сука, почему так больно-то⁈

Глава 22

Глава 22

Маша

Мне казалось, что из меня вытянули все силы. Опустошили до дна, оставив только ледяной холод внутри. Как сомнамбула, шла домой, удерживая на руках Агату, и даже плакать не получалось. В голове пустота и страх.

На автопилоте я поднялась в квартиру, открыла дверь, сняла одежду, невидящим взглядом глядя по сторонам. Привычные, механические действия давались легко, а осознание пока не приходило.

Я раздела Агату, которая сегодня, словно в поддержку мне, почти не капризничала. Покормила зевающую малышку, которая нагуляла сон и аппетит, взяла на руки, легла с ней на диван, и мы вместе уснули. Я просто отключилась от реальности, которую не получалось воспринимать адекватно.

Казалось, я смотрела на себя со стороны. Видела испуганную, вечно занятую, суетливую девушку, которая пыталась угодить всем.

Сон был без сновидений, словно я упала в черную пустоту, в небытие.

Проснулась словно от толчка. Открыла глаза и вздрогнула. Агата спала.

Я подложила подушку, чтобы племянница ненароком не упала, и отправилась в ванную. В отражении была не я. Кто-то другой, безумно уставший, с темными кругами под глазами и бледной кожей.

«Все хорошо, все хорошо», — как мантру повторяла я, убеждая себя и не допуская больше ни одной мысли. Гнала все, особенно те, что касались Марата.

Так будет лучше для нас обоих. Всем будет лучше, если мы прекратим любые контакты. Нельзя пускать его в свое сердце, нельзя быть рядом, нельзя.

Зачем я пошла к его маме, я не знала. В тот день я себе не принадлежала. Поддалась порыву, очень хотела поддержать ее и его, а в итоге наделала глупостей.

Я поймала себя на том, что умывалась так долго, что успела замерзнуть. Отключила воду, вытерла лицо и вышла, заметив на пороге ботинки Вадима.

Вдохнула побольше воздуха в грудь и постаралась улыбнуться. Ругаться с зятем я не хотела.

Вошла в кухню, по дороге проверив Агату, которая сладко посапывала во сне.

Вадим сидел за столом и ел суп. Тот самый, который я приготовила днем. Для мамы Марата.

— Привет, — робко улыбнулась я. — Как дела? Ты рано сегодня.

— Освободился, — отрезал Вадим, не глядя на меня.

— Нам нужно поговорить, — решилась я.

— Маш, я устал, — он отвел взгляд. — Поем и пойду спать, Агата сегодня на тебе. Деньги на тумбочке.

Я снова была виновата. В том, что потеряла работу, в том, что отказала в близости. В том, что теперь он единственный добытчик и имеет право диктовать нам условия.

— Хорошо, — хмыкнула я, понимая, что чувство вины, которое мне пытались навязать, больше не приходит.

Все та же пустота внутри. И холод.

Громко хлопнула входная дверь, послышался топот, и взбешенная Милана появилась на пороге кухни.

— Ненавижу тебя! — кричала она.

— Агата спит, тише, — взмолилась я.

— Плевать мне на Агату. Ты… ты… сука ты, Маша!

— За языком следи! — жестко осадила я.

— «Не водись с Маратом, я тебе запрещаю», — издевательски процитировала она меня. — Сама запала, да? Думала, я не узнаю? Думала, что сможешь спокойно спать с ним за моей спиной, сестренка? Да какая ты мне теперь сестра? Ты предательница!

Я не узнавала Милану. В нее словно бес вселился. Она кричала, топала ногами и обвиняла меня во всех смертных грехах, нисколько не стесняясь в выражениях, не обращая внимания на плач проснувшейся Агаты. Она ненавидела меня.

— Я с ним не спала, — отрезала я, поднимаясь.Ушла в гостиную, взяла племянницу на руки и молча вернулась в кухню. Достала из холодильника детское пюре, ложку и села на табуретку.

— Зачем ты вообще с ним виделась? — топнула ногой Милана.

— Так нужно было.

— Ты… Ты знала, что он мне нравится. Знала. И специально с ним, да? Ты все делаешь так, чтобы мне было плохо!

— Правда?

Боли не было, обиды тоже. Только осознание, что Марат был прав — мое самопожертвование никому не нужно. Я та жертва, о которой он говорил, о меня просто вытирали ноги, пользуясь моей добротой и заботой.

— Марат, значит, — зло прошипел Вадим. — Ты с ним трахаться ночью ходила? И не ночевала дома тоже из-за него?

— Что? — ахнула Милана. — Ты… ненавижу! Он мой, поняла? Марат мой, он ревнует меня, защищает меня, приезжает по первому звонку. Ты ему не нужна, поняла? Он играет с тобой, чтобы задеть меня, потому что приревновал.

— Да, — согласилась я, — все именно так.

Молча поднялась, передала Агату Вадиму и постаралась уйти, но Милана схватила меня за локоть:

— Не смей больше с ним видеться, поняла? Иначе ты мне больше не сестра.

Я выдернула локоть, вышла в гостиную, надела свитер потеплее, не обращая внимания на недовольство Миланы и Вадима. Взяла заряженный телефон с тумбочки, надела обувь, куртку, шапку, не чувствуя ничего.

Мозг выключил тумблер, отвечающий за чувства.

— Куда ты? — спросил Вадим, когда я потянулась к дверному замку.

— Трахаться с Маратом, — улыбнулась я так, что он вздрогнул.

Медленно вышла, заперла дверь и, пошатываясь, спустилась на два этажа ниже. Достала телефон, разблокировала его, набрала номер Тани. Он оказался выключен. Тогда я зашла в мессенджер, нажала на значок микрофона и заговорила мертвым безэмоциональным голосом:

— Ты мне нужна, слышишь? Ты мне сейчас как никто нужна, Таня. Побудь хоть немного старшей сестрой, прошу. Я не справляюсь, я ломаюсь. Прошу, позвони мне, встреться со мной, ты так мне нужна.