Греховные уроки - Бьянка Коул Страница 22

— Сэр, что Вы…

— Тихо, — рычит он, оттягивая другую сторону платья вниз и проделывая то же самое с другим соском.

Я стону, мои трусики мокрые между бедер, и я трусь о твердую выпуклость в его промежности. Потребность в нем настолько всепоглощающая, что кажется, будто она пытается поглотить меня целиком.

— Пожалуйста, сэр.

Он останавливается, глядя на меня с диким выражением лица.

— Пожалуйста, что? Чего ты хочешь, Камилла?

Я тяжело сглатываю, теряя храбрость, которая была у меня минуту назад, когда смотрю в манящие карие глаза.

— Я не уверена.

— Лгунья, — рычит он, кусая мою ключицу, как животное, пока я не убеждаюсь, что он собирается проткнуть кожу.

— Скажи мне, чего ты хочешь. — И тогда действительно он кусает меня достаточно сильно, чтобы проколоть кожу, слизывая мою кровь, как зверь. — Скажи мне, сейчас же.

— Вас, — хнычу я, моя киска такая влажная, что я чувствую, как мои трусики промокли между бедер. — Я хочу Вас, сэр.

— Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал? — Он прокладывает поцелуями дорожку вверх по моей шее, а затем прикусывает мочку уха, заставляя меня вздрогнуть. — Я хочу подробностей от твоего грязного маленького мазохистского ума.

Я нервно сглатываю.

— Всё. Я хочу, чтобы Вы сделали мне больно, сэр.

Он сильно щиплет мои соски, заставляя все мое тело содрогаться.

— Вот так?

Я киваю и хнычу.

— Да, и я хочу, чтобы Вы унизили меня. Чтобы обращались со мной как со своим питомцем.

Он гортанно стонет и трется твердым членом о мой центр.

— Расскажи мне больше.

— И я хочу, чтобы Вы дразнили меня и отвергали до тех пор, пока я не начну умолять Вас трахнуть меня.

Из его горла вырывается звериный рык, и он сильно кусает мою нижнюю губу, пока я не чувствую вкус крови.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, Камилла? Ты уверена, что знаешь, о чем просишь?

Я киваю в ответ.

— Да, сэр. Я хочу этого больше всего на свете.

Его ноздри раздуваются, когда он отстраняется и изучает мое лицо своими прекрасными глазами.

— Ты хочешь подарить монстру свою девственность? Всё верно, Камилла?

Я киваю, моя голова падает назад, пока он продолжает пожирать мою кожу зубами и губами.

— Я так сильно хочу Ваш член, сэр.

— Блядь, — стонет он, прижимая меня спиной к стене. Я чувствую его руку у себя между бедер, и он срывает с меня трусики, ткань рвется от его прилагаемой им силы.

— Такая охренительно мокрая. — Внезапно, без предупреждения, он вводит в меня два пальца, заставляя меня застонать, выгибаясь в его руках. — Такая грязная маленькая шлюшка, мисс Морроне. Моя маленькая грязная шлюшка.

— Ваша, сэр.

— Сегодня я накажу тебя как следует.

Я хмурюсь.

— За что?

— За тот оргазм во время нашего первого сеанса. Это было наказание, а не награда. — Он ставит меня на ноги, а сам опускается на колени, отодвигая одно из моих бедер. — Теперь будь хорошей девочкой и не двигайся.

Я вздрагиваю, когда он приподнимает юбку моего платья, не понимая, как это вообще может быть наказанием.

Его язык щелкает по пульсирующему клитору, и мои колени почти подгибаются. Однако он удерживает меня своей сильной рукой. А затем его язык проникает глубже между бедрами, и он пирует на мне, как зверь.

Моя голова откидывается назад, ударяясь о грубую кирпичную стену позади, и я изо всех сил пытаюсь набрать в легкие достаточно кислорода.

Это происходит на самом деле?

Я снова смотрю на него и обнаруживаю, что его неповторимые карие глаза прикованы к моему лицу, пока он сосет, покусывает и облизывает меня. Даже не верится, что Гаврил Ниткин находится между моих бедер и пожирает меня так, как я могла только мечтать в своих фантазиях.

Напряженность в его взгляде одновременно возбуждает и пугает меня, когда он толкает меня всё выше. Давление внутри нарастает с такой скоростью, что я не уверена, что смогу долго сдерживаться.

— О Боже, профессор, — стону, запуская пальцы в его темные волосы. — Я сейчас кончу.

Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, и тут он внезапно останавливается, оставляя меня задыхающейся и на грани освобождения.

— Но плохие девочки не кончают, Камилла. — Тон его голоса — чистое зло, он приподнимает бровь. — Ты не заслуживаешь оргазма.

Мое сердце бешено колотится в груди, когда я понимаю, что именно это и было его намерением с самого начала.

Наказать меня.

Я с трудом сглатываю.

— Вы серьезно?

На его губах играет дьявольская ухмылка.

— Смертельно. — Внезапно он сильно кусает меня за бедро, причиняя боль. — Я хочу продолжать подвешивать тебя на краю обрыва и смотреть, как ты корчишься в блаженной агонии, в то время как я отказываю тебе снова и снова, пока ты не заплачешь от отчаяния. — Он кусает меня за другое бедро. — И даже тогда я не отступлю.

Я содрогаюсь при мысли о том, что он будет так мучить меня, но какая-то часть меня наслаждается этой идеей. Что, черт возьми, со мной не так?

— Интересно, сломает ли тебя наконец это наказание? Является ли отказ от оргазма высшей карой для такой грязной девчонки, как ты, мисс Морроне?

Я тяжело сглатываю, зная, что то, что сказала раньше, было правдой. Все, что этот мужчина делает со мной, доставляет удовольствие, даже если он мучает меня до слез. Даже если в конце я буду умолять его об освобождении.

— Я не знаю, сэр.

Он слегка наклоняет голову.

— Давай выясним это.

А потом он снова поглощает меня, его глаза сосредоточены на моем лице, как будто выискивая на нем признаки того, насколько я близка к тому, чтобы развалиться на части.

Я еще сильнее выгибаю спину, прижимаясь к кирпичной стене, и провожу пальцами по его волосам, из-за чего раздается звериное рычание.

— Никаких прикосновений, Морроне.

Я убираю пальцы из его волос и тяжело вздыхаю, прижимая их к стене позади себя.

— Так несправедливо.

Он прикусывает зубами мой клитор, посылая волну шока по всему моему телу.

— Наказание никогда не бывает справедливым, Камилла.

Я стону, когда его язык снова подталкивает меня к краю, мое дыхание становится затрудненным. Невероятно, насколько он искусен в этом. Как легко он подталкивает меня к кульминации, наблюдая за моим лицом.

Я пытаюсь оставаться бесстрастной, но это невозможно. Удовольствие не похоже ни на что из того,