Шалунья - Софи Ларк Страница 22

Мне нравится, что она молчит, когда на ней ошейник. Мне нравится пытаться угадать, о чем она думает.

Сейчас догадаться несложно. Шалунья голодна. И ее собираются накормить.

Я открываю дверцу холодильника и достаю коробку со сливками. Ее маленький розовый язычок высовывается, пробегая по губам.

Я наливаю сливки в блюдце и несу его одной рукой. Другой рукой я подхватываю ее и несу, как кошку, подставив локоть под ее попку и прижав ее ноги к своему телу.

— Давай, девочка-шалунья.

Ее шокирует, как легко я ее поднимаю. Она напрягается, но потом опускается, прижимается головой к моей груди, ее очаровательные пушистые ушки щекочут мой подбородок.

Неся ее на руках, я испытываю то же чувство покоя, что и раньше, хотя сейчас она не плачет, а просто трется носом о мою шею. В том, как ее тело прилегает к моему, есть что-то такое, словно она принадлежит мне.

Я опускаю ее на ковер.

Шалунья стоит на коленях, положив ладони на бедра, и выжидательно смотрит на меня.

Я окунаю пальцы в крем.

Она слизывает его с кончиков моих пальцев, холодный, насыщенный и густой.

От ощущения ее языка мой член набухает. Я окунаю средний палец в крем и провожу им по ее нижней губе. Она закрывает рот вокруг кончика моего пальца и нежно посасывает его, причмокивая языком.

— Жадная девочка.

Она улыбается, облизывая губы.

Я окунаю палец и касаюсь им своего языка, пробуя то, что пробует она. Я наклоняюсь вперед, чтобы поцеловать ее. Она облизывает мои губы, как маленький котенок, а затем пробирается языком в мой рот, чтобы взять еще.

Мой член выпирает из штанов. Шалунья бросает на него голодный взгляд.

— Сядь назад, — приказываю я.

Она аккуратно садится на пятки. Ее поза послушна, но глаза следят за моей молнией, как кошка за мышиной норой. Что бы ни вышло наружу, оно будет съедено.

Мой член прыгает мне в руку, поднимаясь, как теплый хлеб. Я обхватываю его под головкой и окунаю кончик в блюдце. Глаза Шалуньи расширяются, а губы раскрываются, когда она смотрит на мой член, с которого капает сливка.

С головки свисает жирная белая капля. Она падает в замедленной съемке и попадает на плоскую поверхность ее языка. Шалунья закрывает глаза и сглатывает.

Я подношу свой пропитанный кремом член к ее губам. Она берет в рот головку, посасывая ее нежно, как мороженое.

Тепло ее рта после прохлады крема — это как снежная баня в сауне. Я таю на ее языке.

Она массирует головку моего члена, облизывая, причмокивая. Она пытается погладить мой ствол рукой, но перчатка костюма мешает.

— Вот…

Я нахожу ножницы и стягиваю перчатки с ее рук, растягивая костюм так, чтобы разрезать его у запястья. Теперь ее руки полностью обнажены.

Шалунья набрасывается на мой член, захватывая его ствол и проводя рукой вниз, пока не нащупывает под головкой. Она сжимает его так сильно, как только может, и тянет до тех пор, пока мой член не устремляется прямо вниз.

Ощущение такое, будто вся кровь из моего тела вытесняется в член, пока он не запульсирует, как барабан, а ее пальцы не сомкнутся в тисках под головкой. Другая ее рука проскальзывает в мои брюки и обхватывает мои яйца.

— Господи! — Мои колени начинают трястись, каблуки упираются в пол.

Шалунья ухмыляется. Она зажимает рот вокруг моего члена, двигая рукой вверх-вниз по стволу и слегка подталкивая мои яйца. Эффект немного напоминает бросание " Mentos" в бутылку диетической колы. Моя сперма начинает бурлить.

Она засовывает мой член глубже в рот, покрывая головку густой слюной из задней стенки горла. Ее рука остается под моими яйцами, кончики пальцев поглаживают их.

Черт. Она не просто хороша — она волшебница в том, чтобы заставить этот член исчезнуть.

Меня никогда не сосали в такой позе, без устали натягивая на себя. С каждым движением ее головы я становлюсь все горячее, тверже, пульсирую, словно вот-вот лопну.

Я окунаю пальцы в крем и капаю им на ствол своего члена. Она открывает рот, позволяя крему стечь на язык. Она слизывает его длинными мазками, ловя каждую капельку, которую пропустила.

Она берет мой член, погружает его глубоко в блюдце и высасывает крем с головки, слизывая длинные, медленные капли с пальцев. Капелька стекает по ее запястью. Она проводит языком по тыльной стороне руки, слизывая ее.

Я хватаю ее за волосы и прижимаю ее рот к своему члену, наклоняя ее голову, чтобы найти правильный угол для глубокого проникновения в ее горло.

Горло разогревается так же, как и киски, становится мягким, набухшим и восприимчивым. Чем дольше я трахаю ее рот, тем больше густеет ее слюна. Головка моего члена проникает глубже.

Молочный жир делает ее язык скользким. Из моего члена вырывается теплая струя, смешиваясь со сливками.

Шалунья стоит на коленях между моими коленями, ее голова покачивается, руки работают. Она не просто профессионал, она, черт возьми, абсолютная звезда. У меня никогда не было такого дикого и неустанного минета. Это все, что я могу сделать, чтобы не взорваться.

— Подожди. — Я останавливаю ее, чтобы дать себе минуту перевести дух.

Она ухмыляется, слизывая крем с губ.

Я наклоняюсь и распахиваю промежность ее нового костюма, обнажая ее голую мокрую киску, шокирующе розовую на фоне темного материала.

— Потри свою киску, пока будешь сосать мой член.

Шалунья садится на пятки, разводит колени в стороны, чтобы обнажить маленький узелок клитора. Она знает, как выставить себя напоказ, как показать мне то, что я должен увидеть. Она теребит свой клитор левой рукой, а правой поглаживает мой член. Я наблюдаю за тем, как она прикасается к себе: то проводит пальцами вверх-вниз по клитору, то нажимает и трет круговыми движениями.

Сначала она делает это для меня, прикасаясь к себе легко и красиво, так, как, по ее мнению, мне нравится. Но это слишком приятно, и вскоре ее темп ускоряется, она нажимает сильнее, а ее глаза закатываются.

Она издает нетерпеливые звуки, приподнимая бедра, трахаясь с пальцами. Ее правая рука дергается на стволе моего члена.

Я беру ее за затылок и ввожу член глубоко в ее рот. Головка ударяется о заднюю стенку ее горла, проникая в него, как в киску. Ее горло теплое и мягкое. Ее веки трепещут, когда она стонет при каждом ударе.

Она трет свою щель так сильно, что можно разжечь огонь. Ее хватка вокруг моего ствола все еще настолько крепкая,