Принимающий удар - Пайпер Лоусон Страница 22

Его пальцы впиваются в мое обнаженное бедро.

— Что потом?

Я моргаю, глядя на него.

— Тогда я попрошу больше.

Но мои слова звучат тихо даже для меня самой. Я не могу представить, как прошу у Джеймса больше денег.

— На основании чего? — тут же уточняет он.

Когда пальцы Клэя находят широкую штанину моих шорт и скользят вверх по внутренней стороне, я икаю.

Я должна остановить его. Знаю, что происходит, когда я теряю бдительность с Клэем.

— Судя по тому, сколько талисманов с тобой он продает в «Медвежьей пещере» каждую ночь, на этом я заработаю больше, чем ты за неделю.

Вместо того чтобы выглядеть довольным, морщины на его лбу становятся еще глубже. Неправильный ответ.

— На самом деле, вероятно, больше, чем за день, — поправляюсь я. Я всегда была достаточно хороша с цифрами, чтобы подсчитывать в уме. — А фанаты любят новые сувениры.

Его глаза встречаются с моими. Что-то в них заставляет меня вздрогнуть. С каждым вздохом я становлюсь смелее и бесстыднее, и это возбуждает его.

Я чувствую себя могущественной, и это странное и пьянящее чувство.

— Сколько ты заработал в этом году? — спрашиваю я.

Он поднимает плечо.

— Сорок миллионов. Плюс-минус.

Я стараюсь не упасть в обморок от возмутительной цифры.

— Тогда я уже выигрываю, — решаю я.

— Уверена? — его голос хриплый.

— Да, — я указываю на наше положение. — Ты заработал сорок миллионов долларов… Но я та, кто управляет тобой.

Клянусь, его улыбка озаряет меня.

12

НОВА

Я в третий раз сверяюсь с часами, сидя в кресле у кабинета Джеймса Паркера.

— Сегодня напряженный день, — полуобвиняюще говорит женщина за столом. Она берет телефон и набирает номер. — Да, сэр. Нова здесь, — ее взгляд переходит на меня. — Да, конечно, — ее палец нажимает на кнопку, вероятно, она выключила звук, судя по тому, что обращается ко мне в полный голос. — Он приносит свои извинения, но говорит, что будет лучше, если вы продолжите работу над стеной.

— Боюсь, я не смогу двигаться дальше, пока мы не поговорим.

Ее губы поджимаются, и она снова нажимает на кнопку. Прежде чем она успевает ответить, дверь распахивается, и появляется голова владельца.

— Нова. Пожалуйста, входите.

В тот единственный раз, когда я вела переговоры о своей зарплате в дизайнерской фирме, мне отказали, сославшись на проблемы с бюджетом. Но это оставило у меня ощущение, что я ничего не значу, как будто моя работа не имеет значения.

В первую неделю пребывания здесь я так переживала, что все испорчу, что мне и в голову не приходило, что я не получаю свою долю.

Разговор с Клэем помог мне понять, как я могу отстаивать свои интересы, причем справедливо и разумно, даже на незнакомой территории.

Он широко распахивает дверь, и я следую за ним внутрь.

— Хотите присесть?

— Нет, спасибо, — я достаю блокнот.

Вчера вечером, вернувшись от Клэя, Брук застала меня за поиском в интернете расценок на заказные работы. Когда я рассказала ей о своих планах, она сразу же поддержала меня.

— Получи свое, Нова. Ты безумно талантлива и должна знать себе цену.

Теперь я смотрю, как Джеймс рассматривает эскиз.

— Что это?

— Увеличенный объем стены. Вы сказали, что совету понравилось направление с горизонтом, но будет более значимо, если у вас будут разные уровни связи. Здания представляет Денвер, а игроки — баскетбол, лица — эту команду. Вашу команду.

— В таком случае, я впечатлен и одобряю, — он передает мне блокнот, и я беру его.

— Я пришла не только за вашим одобрением. Вы предложили мне двадцать тысяч за этот проект. Я хочу еще двадцать, плюс процент с талисманов.

Его брови приподнимаются, как и уголки рта. Забавная реакция. Это не то, на что я рассчитывала. Крепче сжимаю края своего блокнота, игнорируя желание одернуть юбку, как школьница в кабинете директора.

Он обходит стол, прижимаясь бедром к углу, его глаза не отрываются от моих.

— Вы когда-нибудь изучали экономику, Нова?

— Да.

Полкурса в муниципальном колледже, которые я проспала, потому что работала дни напролет.

— Тогда вы знаете, что ценность человека не имеет ничего общего с тем, что он создает. Речь идет о рыночной стоимости.

Мне не нравится, куда он ведет.

— Есть ли конкурирующее предложение на ваше время? — продолжает он. — Может быть, от другого работодателя или покровителя?

Он загоняет меня в угол, не двигаясь с места.

Клэй и другие игроки делают свою работу телом, как шахматные фигуры, передвигающиеся по деревянной доске. Этот человек делает это силой мысли.

Я медленно качаю головой.

— Тогда вы понимаете, почему я не хочу перезаключать договор. Кроме того, — продолжает он, поправляя галстук, — это хорошая реклама для вас. Вы должны быть благодарны за проект.

— Я благодарна, но…

— Да?

У меня голова идет кругом.

— Конкурирующие предложения работают в обе стороны.

Он хмурится, наклоняя голову.

Я продолжаю.

— Если я не закончу работу, вам придется искать кого-то другого. Можете ли вы честно сказать мне, что есть другой художник, который сможет работать в ваши сроки и обеспечить такую степень исполнения?

Его глаза сузились.

— Мотивированные люди всегда найдутся.

Я оглядываюсь на вход, на тяжелое дерево.

— Это вы выбрали эту дверь?

— Да. Вишневая, привезенная издалека. Внешний вид имеет значение.

— Сколько людей проходит через эту дверь каждый день? Десять? Двадцать? — я поднимаю плечо. — Это только дверь вашего кабинета. А моя работа будет перед парадной дверью вашего стадиона. Двадцать тысяч человек каждую ночь будет видеть ее, — его глаза сверкают, и я понимаю, что зацепила. — Если вы сомневаетесь, стоит ли оно того, поверьте мне, стоит. Каждый, кто увидит ее, поймет, что