Луанн Райс - Созвездие верности Страница 22

– Что я говорила? Ты даже не хочешь жить у нас – я так и знала! Что человек с «рэйндж-ровера» забыл на Мысе Хаббарда? Особенно в коттедже у Винни? Ты же привык к особнякам, верно? В Малибу, или где там еще расслабляются VIPы?

– Малибу.

– Тогда вам надо было снять местечко в Фенвике, это на том берегу реки. Там у них огромные дома и миллионеры, среди них есть даже кинозвезда. Вы не должны были занимать коттедж Винни, а оставить его для семьи, которой он пришелся бы по душе. Для детей, которым нравятся песок, скалы и крабы. Понял?

– По-моему, мы уже выросли из песка, скал и крабов, – хохотнув, сказал Майкл.

Девчонка запустила руку в ведро с приманкой и, завопив как безумный ниндзя, швырнула в него пригоршню рыбьих голов.

– ОУ-ВАУ-ОУ! Ты-то, может быть, и вырос! – крикнула она.

– Ты больная, – пятясь от нее и стряхивая с футболки чешую, сказал Майкл. – И почему ты, кстати, не в школе? Наверняка тебя выгнали, такую психопатку. Вот черт!

– Я не психопатка! – прошипела она; очки сползли ей на кончик носа, когда она дернула пусковой трос своего мотора, и тот отозвался приветливым урчанием. Отчаливая, она окинула Майкла зловещим взглядом.

А он стоял и наблюдал за тем, как ее лодка медленно удалялась от берега. По гладкой поверхности бухты растекалась легкая рябь. Потом девчонка развернула свое корыто и направила его носом к морю.

Майкл смотрел ей вслед, пока она осторожно огибала остров, словно там до сих пор лебеди вили гнезда. Затем она проплыла под пешеходным мостиком, прокричала что-то неразборчивое, врубила мотор на полную мощность и унеслась по узкому каналу, подняв блестящую завесу брызг и оставив Майкла далеко позади.

Румер выставила на стол фарфоровый сервиз матери, жалея, что в эту трудную минуту рядом с нею не было Клариссы Ларкин. Ей казалось, что она не доживет до ужина, на который обещал прийти Зеб с ее племянником. Когда прошлой ночью она наткнулась на Зеба, ее чуть было не хватил сердечный приступ. Она думала, что подготовилась ко всему и уже ничто не могло выбить ее из привычной колеи.

Но стоило ей заметить Зеба за живой изгородью, как весь лед в ее жилах разом растаял. Ее пробрала дрожь от радости, отрицать которую было бессмысленно – словно каждая клеточка ее тела до сих пор помнила их прежнюю детскую любовь. Однако затем разум взял свое, ведь еще до сих пор были свежи совсем другие воспоминания, и холод отчуждения сковал ее сердце.

Теперь она не могла даже принарядиться нормально. Ей бы очень хотелось произвести хорошее впечатление на Майкла. Первым делом она напялила светло-синий сарафан «в стиле Элизабет», потом сменила его на хламиду, которая пришлась бы по душе Винни, и, в конце концов, проклиная себя за идиотизм, выбрала то, что собиралась надеть с самого начала: джинсы и белый хлопчатобумажный свитер.

На стене висели картины, вышитые ее матерью. Почти все они изображали пейзажи Мыса: лебеди на острове, дом миссис Лайтфут, маяк Викланд-Рок и еще целая серия, которую Румер так любила в детстве… они с Элизабет прозвали их «Гобелены с единорогом».

Кларисса Ларкин частенько добавляла элементы преданий Мыса в свои работы. Некоторые из них она создала в этом самом доме, еще будучи молоденькой девочкой. Однажды, когда ей было лет десять, она со своей подружкой Лейлой Турнель увидела в вечерних сумерках настоящего единорога. Белого-белого, с роскошной гривой и жемчужным рогом: он стоял среди азалий и лавровых кустов и смотрел на них нежными черными глазами.

Лейла выросла и вышла замуж за пилота – Джейкоба Мэйхью. Кларисса тоже выросла и открыла небольшой магазинчик с вышивкой у конгрегационалистской церкви в Блэк-Холле. И назвала его «Гобелен» – в честь магически прекрасных гобеленов с единорогом, выставленных в парижском музее Клуни и музее Клойстерс, что в Нью-Йорке.

Кларисса все дни проводила в магазине, вышивая собственные сюжеты: единорог Мыса ведет их с Лейлой среди дубов, остролистов, сосен и цветущих грушевых деревьев, его перламутровый нарвалов зуб нацелен на здание маяка. Под кустами азалий прятались кролики Мыса Хаббарда. Гармоничный зданий план создавали насыщенные краски темно-синего неба и зеленого коттеджа.

Именно в тот магазинчик, пока Кларисса воплощала в жизнь свою очередную задумку, одним чудесным июньским днем зашел Сикстус Ларкин. Он был учителем и приехал из Галифакса, чтобы преподавать в школе Блэк-Холла; и под мышкой у него был образец той вышивки, которую его мать сделала еще в детстве.

– Хотелось бы отреставрировать вышивку, – расстилая ткань на прилавке, хрипло сказал он.

– Какая прелесть! – мягко вздохнула Кларисса, разгладив своими нежными руками канву, которая была заляпана чем-то и побита молью.

– Хранил у себя в багажнике… Хотел было выкинуть, но потом вот увидел ваш магазин. Дай, думаю, пойду и посмотрю, можно ли что-то сделать.

– Вы правильно поступили, – сказала Кларисса, и когда ее взгляд встретился с его опустошенными голубыми глазами, их дальнейшие судьбы были предрешены. Кларисса всегда твердо верила, что их свел единорог с Мыса, и хотя Румер знала, что отец предпочитал научный подход во всем – даже в любви, она не сомневалась, что уж если Сикстусу об этом сказала его дорогая Кларисса, значит, так оно и было…

С востока задувал ветер, а Румер стояла у кухонного окна, посматривая на дорогу и море, надеясь, что погода испортится только после завтрашней свадьбы. И стоило ей увидеть во дворе мужчин, как сердце ее опять неистово забилось.

Майкл… Он так вырос за эти годы! Румер наблюдала за тем, как Зеб пролез через дырку в ограде, что-то сказал сыну и, нахмурившись, стянул с головы Майкла красную бандану. Все произошло настолько быстро, что она успела мысленно отметить лишь раздражение в глазах Зеба, недоуменное выражение на лице Майкла, электрический разряд в своем сердце от предвкушения встречи с Зебом и накрывшую ее целиком волну любви к племяннику.

– И кто это к нам пришел? – сказала она, точно так же, когда Майкл был совсем малышом.

– Хелло, – пробормотал Зеб. Их взгляды на мгновенье пересеклись. Румер почувствовала, что он раздумывал, обнять ее или нет, как прошлой ночью, и быстро проскочила мимо него. Тут был Майкл, ее повзрослевший племянник, прямо здесь, у ее дверей, и от одного его вида у нее на глаза навернулись слезы.

– Майкл, это твоя тетя Румер, – сказал Зеб. – Ты помнишь…

Румер не дала ему возможности ответить. Она шагнула вперед, поднялась на цыпочки и как следует обняла его. Когда-то он был таким маленьким, а сейчас просто огромный.

– Боже мой! Майкл! Мне просто не верится. Это и вправду ты?

– Ага, – кивнул он смущенно.