Ты теперь мой враг (СИ) - Тесса Тиана Страница 23

Впервые так рано.

Мне снова снится Демид, и у нас всё хорошо: он мой, тот, прежний, и в отличие от меня, не знает, что это сон. А я не говорю. Он обнимает меня, прикасается губами, целует, мы оказываемся на нашей кровати, в нашей квартире, и я снова схожу с ума. Как раньше, как всегда с ним. И пусть это неправда, пусть это мазохизм, но тело покрывается мурашками, несмотря на тянущее чувство безысходности в груди, мне хорошо с ним даже в иллюзии.

А потом его руки становятся холодными, прикосновения грубыми, неприятными, они мне теперь не нравятся и вызывают отвращение, я пока что не понимаю, почему так происходит, и хочется просто сбежать. Вот только теперь он не даёт, держит, проводит пальцами по моему лицу и шепчет:

— Лика…

Тревога сковывает тело, оно тяжелеет, руки и ноги словно наливаются свинцом, больше не могу пошевелиться, потому что вдруг понимаю — голос не его.

— Лика, девочка моя…

Распахиваю глаза как раз в тот момент, когда к губам прижимается Глеб, мгновение и понимаю, что он пьян, потому что чувствую резкий запах спиртного, хочу освободить руки, но Астахов не дает, напротив, прижимается сильнее, но я упираюсь:

— Прекрати, Глеб! Отпусти!

Пытаюсь его оттолкнуть, но силы неравны, он будто меня не слышит, обхватывает сильнее, а я бью его по груди. Только он от этого лишь сильнее напирает, Астахов явно сейчас не в себе, обычно уравновешенный, теперь он на взводе.

— Глеб! Перестань, пожалуйста!

— С Демидом быть хочешь, а я не нужен, — произносит хриплым голосом, забираясь рукой в мои волосы, его движения неприятны, он пока что не переходит к иным действиям, но чувствую — может.

— Чем он лучше меня, Лика? Что вы все в нем находите?

— Давай просто поговорим, — пытаюсь удержать его на расстоянии.

Снова не слышит, целует в шею, ниже, снова в шею, находит губы, которые я отчаянно сжимаю, в какой-то момент он обхватывает ладонями моё лицо: в свете от окна замечаю его взгляд — он затуманен. Меня обволакивает настоящий ужас.

Пожалуйста, Глеб, не порть то шаткое, что у меня связано с тобой. Пусть не чувства, но я же доверяла тебе.

Понимаю, что сейчас произойдет за секунду до того, как он переходит эту грань, полностью наваливается, а я собираю все силы и отталкиваю его с криком:

— Я никогда тебя не прощу, Глеб, прекрати! Не прощу! Никогда! Никогда…

Чувствую, как он замирает, и мои глаза тут же наполняются слезами. Астахов отстраняется, как будто сам пребывая в растерянности, теперь он напуган. И раньше я его таким никогда не видела.

Он медленно меня отпускает, а я продолжаю мотать головой, но как только понимаю, что опасность миновала, быстро сажусь и подбираю ноги, убираю прилипшие пряди с лица, обхватываю коленки, а Глеб садится на край кровати и забирается руками в свои волосы.

— Лика, — произносит он растерянно, смотрит сквозь меня, хочу встать, но Астахов хватает меня за руку, я выдергиваю её тут же. И вскакиваю. Но выбежать из комнаты не получается, Глеб не даёт пройти: удерживает за плечи, и кажется, только сейчас приходит в себя.

Сердце колотится быстро-быстро, я набираю воздух в лёгкие, но мне его не хватает. Я обнимаю себя, сбрасывая руки Глеба с плеч, и делаю шаг в сторону, но он снова пытается меня задержать:

— Не трогай меня, — говорю, глядя исподлобья. — Не надо, Глеб.

— Лика, я бы не сделал этого.

— Дай мне уйти, — говорю, чувствуя, как глаза снова начинает печь от горечи.

— Я не могу, Лика, — произносит тихо. — Думал, что могу, но не получается. Я давно хочу тебя отпустить, но не выходит.

Он делает шаг, но я выставляю руку, уверенно пресекая его попытки приблизиться:

— Не подходи, пожалуйста.

— Чёрт, — он снова хватает себя за волосы. Я вижу, как он сдерживается и, наверно, если бы не то, что только что происходило, наплевал бы на мои слова и сделал ещё попытку остановить. Но сейчас замирает и просто смотрит в глаза. Он понимает, что это конец. Возможно, только сейчас.

Пользуясь растерянностью Астахова, быстро обхожу его и теперь точно знаю, что больше в этой квартире не задержусь, какая бы опасность мне не угрожала.

— Лика, я бы не сделал… — повторяет он и ударяет кулаком по стене, когда я вылетаю из комнаты. — Я не сделал бы, — слышу вслед. Возможно, он уговаривает сам себя — в его голосе сомнение.

И от его интонации становится не по себе. Все мои убеждения, все мои установки на данный момент бессильны, я не собираюсь сейчас разбираться в причинах его поступков. Всё, что мне хочется — просто уйти.

Не слышу, что он ещё говорит, но если осознает, что только что чуть не совершил, то за мной сразу не пойдет, у меня пара минут, не больше.

Сумка на выходе, я успеваю лишь взять телефон с тумбы, возможно, остались какие-то вещи, но сейчас мне плевать, главное побыстрее отсюда убраться. Я понятия не имею, куда пойду, ночью, но хватаю с вешалки плащ, не мешкая, быстро всовываю ноги в кроссовки и выбегаю в подъезд. За спиной тут же слышу голос Глеба:

— Лика, остановись! Лика! — кричит он. Его голос эхом разносится по подъезду, отбивается от сырых стен и обдает холодом, в нём столько отчаяния, что сердце всё же сжимается. Но я уже бегу вниз, перепрыгивая разом через три ступеньки.

Глеб не пойдет за мной. Он знает, что мне нужно хотя бы успокоиться.

Такси решаю дождаться у соседнего дома, ещё раз оглядываюсь, прислушиваюсь, проверяя, нет ли шагов позади, но Глеб, к счастью, за мной действительно не идёт. Отойдя на приличное расстояния, всё-таки оборачиваюсь на дом.

Замечаю в светящемся окне мужской силуэт, и хоть лицо с такого расстояния рассмотреть невозможно, точно знаю, что смотрит Астахов именно на меня.

Я ещё не в состоянии оценить, что произошло. Я просто действую на автомате: сажусь в подъехавшую машину, уточняю адрес, разглядываю яркие огни проносящихся мимо фонарей, и лишь спустя некоторое время, понимаю, что мы уже приехали.

— Спасибо, — киваю, протягиваю купюру и выхожу из машины. Начинают стучать зубы, дождь мелкими каплями срывается с неба вновь, и я задерживаю дыхание, чтобы унять внезапную дрожь.

Плащ надет прямо на топ, в котором спала, но тело сковывает спазмом не от холода.

Перед глазами стоит затуманенный взгляд: никогда не думала, что Глеб способен на подобное, но сильные эмоции вместе с алкоголем творят неимоверные вещи. Мне ли не знать.

Глава 14

Моя «ауди» так и стоит на парковке напротив дома Оксаны, именно сюда меня привозит такси.

Я роюсь в сумке, в карманах, но ключей нет. Ругаюсь вслух, глядя, как капли ударяются о металл и отлетают с брызгами. Хочется выть от досады: выбегала я вообще себя не помня, и вполне могла оставить брелок на тумбе в прихожей, что совершенно не радует. Вернуться в квартиру Глеба не могу. Никак. Не сейчас уж точно. Но и уехать без ключей не выйдет.

Это не единственное, что меня расстраивает. Потому что банковской карты тоже не обнаруживаю, хотя обычно кладу её в маленький карман под молнию, но сейчас её там нет. С таксистом расплачивалась наличкой, её осталось совсем немного, и я понятия не имею, что теперь делать.

Так и стою возле машины какое-то время, промокая всё больше, пока не принимается трезвонить телефон. Почти уверена, что это Астахов, слышать, а тем более слушать его нет ни желания, ни сил, достаю мобильный, чтобы отключить, но удивленно поднимаю брови.

С этим человеком тоже всё неоднозначно, вот только время звонка заставляет задуматься. К тому же я нахожусь возле её дома.

— Да, Оксан, — вздыхаю устало, подняв трубку. В прошлый раз она не очень-то была разговорчива. — Внезапно вспомнила какие-то подробности?

— Я просто за тебя переживаю.

— Ночью?

Усмехаюсь. Почему нельзя просто оставить меня в покое?

— Увидела тебя возле своего дома, — тихо отвечает Оксана. Видимо, до остального я должна сама додуматься. Я молчу, ей не помогаю, и она вздыхает.