Здрасьте, я ваш папа (СИ) - Филимонова Лина Страница 23

- Я же собирался тебя проводить.  

- Ненавижу прощания и проводы! - выпаливает Юлька. - Не хочу, чтобы ты ехал со мной в аэропорт. 

- Э… Ну ладно. Я не поеду. Давай посидим здесь. 

И мы сидим. 

Но разговор как-то не клеится. Юлька молчаливая и задумчивая - ее вообще не узнать! 

Я пытаюсь развлекать ее шутками, но она лишь слабо улыбается и снова погружается в свои мысли. 

- О чем думаешь? - не выдерживаю я. 

- Да, о разных там делах. Которые ждут дома. Переключаюсь из отпускного режима в рабочий. 

- Понятно. А я мешаю этому переключению? 

- Ага. Я все же поеду в аэропорт. Всего два с половиной часа осталось.

- Да тут ехать пятнадцать минут! - возражаю я. 

Но она вызывает такси. 

- Когда мы увидимся? - спрашиваю я. - Давай послезавтра вечером. Я заеду за тобой, отвезу в мой любимый ресторанчик. Диктуй адрес. 

- Нет, - Юлька отрицательно мотает головой. 

- Что - “нет”? 

- Мы не будем больше встречаться. 

- Ты же сказала…

- Это был шантаж. 

- Да какая разница! 

Я не понимаю, почему она так упрямится! Просто какая-то ослиная порода лягушки. 

Подъезжает такси, я закидываю Юлькин чемодан в багажник. А она говорит: 

- Пока. 

- Еще увидимся, - отзываюсь я.  

- Ну, разве что случайно где-то встретимся…

Она опять начинает! 

И продолжает: 

- Спасибо тебе. Это был чудесный курортный роман. Лучший из возможных. 

Я не успеваю ничего ответить. И поцеловать ее мне тоже не удается. Юлька юркает в машину и захлопывает дверь. Такси отъезжает.

А я стою, одинокий и потерянный... 

Конечно, это глупо. 

Но я не могу так просто ее отпустить! Поэтому ловлю такси и еду за ней. 

Прошу водителя прибавить газу и оказываюсь в аэропорту немного раньше Юльки. И, когда она выбирается из такси и идет к терминалу, я встречаю ее у входа. 

Она меня не видит. Идет, опустив голову. Лицо такое… Блин, я никогда не видел такой мою Царевну-лягушку! 

Она едва не проходит мимо, реально меня не заметив. Поэтому я делаю шаг в сторону и преграждаю ей путь. Она пытается меня обойти. Я не даю…

Наконец, она поднимает глаза… и я вижу, что по ее щекам катятся слезы. 

29

Юлианна

Я с самого начала знала, что это ненадолго. 

Всего на пять дней. 

Жаркий курортный роман… то, что нужно одинокой работающей мамочке, которая очень сильно затрахалась в последнее время. Но не в том смысле. 

А хотелось бы в том!

И я сполна получила то, что хотела. 

О таком мужчине и таком романе можно только мечтать… И вспоминать холодными одинокими вечерами. 

Что ж, впечатлений я набралась на  несколько лет вперед. И я точно знаю, кто мне теперь будет сниться в откровенных эротических фантазиях.

А то, что Андрей не любит детей, особенно чужих - так это не препятствие для курортного романа. Может, это даже плюс. 

Сразу - никаких глупых надежд, никаких скрытых от самой себя ожиданий. 

Так что в последнюю ночь я решила отпустить все тормоза. Не то чтобы я до этого сильно себя сдерживала… Но все же выяснилось, что еще было что отпускать. И чем удивлять друг друга. 

Но потом настало утро.

И меня начало колбасить. Я не ожидала от себя таких эмоциональных качелей. Мне то хотелось смеяться, то реветь, то целовать Андрея нежно-нежно и долго-долго… А потом снова реветь. 

Но я не ревела. До того момента, как осталась одна в такси. 

И тут меня прорвало…

Мне было стыдно перед водителем, но я ничего не могла с собой поделать. Слезы лились градом, нос хлюпал, меня трясло, как в лихорадке. 

- Кто-то обидел, красавица? - спросил меня немолодой представительный южный джигит. 

- Нет. Все хорошо, спасибо. 

- Что, он, собака, оказался женат?

- Нет…

- Уехал и не оставил адреса, подлый гад? - выдвинул новую догадку водитель.

Видимо, опытный в курортных любовных делах.  

- Это я уехала. И не оставила адреса, - ни с того ни сего разоткровенничалась я. 

На что джигит покачал головой, пожал плечами и дал мне упаковку бумажных платочков. 

Ладно. Все. Я успокоилась

Больше не реву. 

Не реву, я сказала! 

Иду в здание аэропорта, ничего не видя перед собой. Я почти справилась с эмоциями. Но перед глазами все еще мутная пелена. 

И, когда посреди этой пелены возникает встревоженное лицо Андрея, мне кажется, что это какой-то глюк. 

Я брежу! Андрей остался в городе. Я одна приехала в аэропорт.

Но этот настырный глюк обнимает меня. Гладит по волосам. Шепчет что-то успокаивающее.

И я с наслаждением вдыхаю его запах, за пять дней ставший таким родным. Я столько раз прижималась к этой теплой сильной груди… Меня столько раз гладили эти нежные руки…

Не в силах сдерживаться, я обильно поливаю слезами его футболку. Пару минут. И слушаю, как он повторяет: 

- Все будет хорошо. 

А потом вдруг резко прихожу в себя и набрасываюсь на него: 

- Что ты здесь делаешь? Я же сказала, что ненавижу прощаться! 

- Юль, почему ты плачешь? 

- Я не плачу! 

- Ладно. Пошли. Найдем твою стойку регистрации. 

- Я сама могу ее найти. 

- Я знаю. Но я все же хочу тебя проводить. 

В небольшой очереди на регистрацию мы стоим молча. Рядом люди, выяснять отношения не хочется. Вообще ничего не хочется… 

Хочется, чтобы настало завтра и я была уже дома. 

Я сдаю багаж и получаю посадочный талон. До вылета еще полно времени. Андрей тащит меня пить кофе. 

- Ты же не думаешь, что я из-за тебя ревела? - с вызовом спрашиваю я, когда мы усаживаемся. 

- Кто ревел? - он делает удивленные глаза.

Молодец… Но это не поможет.  На его футболке до сих пор мокрое пятно - отпечаток моего заплаканного лица. 

- Думаешь, не может быть других причин? 

- Да ничего я не думаю, - успокаивающе произносит он. 

И тут я внезапно придумываю вполне правдоподобное объяснение.   

- У меня просто критические дни начались. Знаешь, что это такое? 

- Знаю.

- Так вот, у меня всегда крышку срывает. Пять дней перманентной истерики. Типа того, что было недавно. 

- Бедная моя лягушатина!

- Рядом находиться невозможно! - пугаю я его. 

- Невозможно на потолке спать, - выдает он. 

- Чего?

- Одеяло падает. 

Я улыбаюсь. Невозможно не улыбнуться тому, с каким серьезным видом он это произносит. 

- Давай закажем тебе шоколадный торт, - предлагает Андрей. - Говорят, шоколад поднимает настроение. 

Я соглашаюсь. Вряд ли торт мне поможет, но хоть будет, чем занять рот, чтобы не грубить.  Он же сейчас опять начнет твердить, что нам нужно встретиться... 

И я сорвусь. 

Потому что на самом деле я тоже этого хочу. Очень! 

Но знаю, что нельзя. Ни к чему хорошему это не приведет. Лучше сразу все обрубить, чем потом еще сильнее мучиться. 

Андрей ни слова не говорит о новых встречах. Он вообще на удивление не разговорчив.  

Сидит, пьет кофе, смотрит на меня. Молчит…

И это еще хуже! 

Я с трудом высиживаю минут двадцать. А потом говорю: 

- Мне пора. Скоро посадка. 

- Ну, давай, - произносит Андрей. 

И не трогается с места. 

А я уже придумала, как буду отбиваться от его прощальных поцелуев… Но он не собирается меня целовать. 

Просто “ну давай”? 

Серьезно? 

После всего, что между нами было?! 

Я вскакиваю. Подхватываю сумочку. И ухожу. Я даже не уверена, что он смотрит мне вслед… 

А я еще из-за него ревела! 

30

Андрей

Юлькины слезы просто вывернули меня наизнанку.