И сердце на куски - Марина Князева Страница 23

Посидев немного на стуле и выровняв свое дыхание и сердцебиение, я легла рядом со Смоленцевым. Он тихонько сопел, и я была этому рада. Вряд ли у меня хватило бы сил оправдываться перед ним за свою непонятную реакцию на его друга.

Стараясь не думать о последнем получасе, я прижалась к Ваньке и попыталась уснуть. Но эти чертовы стоны, так ярко отпечатавшиеся в моей голове, и грязное предложение Клима не давали мне уснуть, будоража мое сознание и пробуждая во мне греховные мысли. Это было так пошло, так откровенно со стороны Клима. Ему, кажется, не привыкать. А мне было страшно и стыдно. И я не знала, что со всем этим делать. Но в одном была уверена. Я любила Смоленцева и ни за что его не предала бы.

Не помнила, как уснула. Не помнила, что снилось. Наверное, ничего. Проснулась от того, что слишком жарко и где-то возле уха настойчиво вибрирует телефон.

- Малыш, отключи, его! Сейчас башка взорвется, – прохрипел сквозь сон Смоленцев.

Я выбралась из его объятий и схватила лежащий на тумбочке телефон. Звонила мама. Чтобы не мешать Смоленцеву, я рванула в ванную. Сбросить мамин звонок не могла. Никогда так не делала. Где бы ни находилась, и чтобы ни делала, я всегда отвечала на звонки родителей.

- Ян! Тут из свадебного салона звонили. У них там окно появилось. Зовут нас на примерку, – тут же начинает тараторить мама. – Может ты приедешь? Знаю, что вы отдыхаете. Но у нас там запись только через месяц, а ты знаешь, какие сроки у нас маленькие. Мы ведь ничего не успеем. Будем бегать в мыле. А так хоть с платьем вопрос закроем.

Я смотрела в зеркало на себя и не узнавала. Все-таки я не выспалась. И ночь без сновидений все равно была короткой и тяжелой. А еще этот Ванькин «малыш». Он никогда меня так не называл. Говорил, что так зовут всех вертихвосток, чтобы не запутаться в именах. А я у него одна. Янка – сладкая девчонка. А тут малыш. Так неожиданно. Ведь Смоленцев не был примерным до меня. Это не секрет. Так что, либо старая привычка всплыла, либо спросонья.

Отогнав странные мысли, я снова попыталась вслушаться в слова мамы.

Возвращаться в город, а потом обратно не было никакого желания. Но это мама. Это моя свадьба. Это мое платье. И все это придает мне сил и уверенности в том, что Клим Горячев в моей жизни вообще никто. И у него не получится разрушить наши отношения со Смоленцевым.

Через пятнадцать минут я уже стояла на выходе из турбазы в ожидании такси. Оставив администратору просьбу организовать аспирин Смоленцеву и перезвонить мне, я со спокойной душой покинула место отдыха.

А еще через полтора часа мы с мамой уже были в салоне и снимали мерки для моего будущего платья на заказ. Его я выбрала из каталога, но классический пошив был немного узковат мне в бедрах. Поэтому пришлось снимать мерки, чтобы платье моей мечты подогнали под мою немного нестандартную фигуру.

Час, проведенный в свадебном салоне, пролетел незаметно. Здесь было так красиво, что захватывало дух. Все эти платья, ленты, кружева и несметное количество аксессуаров завладели полностью моим вниманием и любым посторонним мыслям вход был запрещен. Кроме одной. Я скоро стану невестой. Самой красивой, самой счастливой. А потом женой. Любимой и любящей. А большего мне было и не нужно.

Зарядившись атмосферой предстоящего праздника, я вернулась домой в хорошем настроении. Смоленцев мне не звонил. Я решила тоже его не беспокоить и со спокойной душой легла спать. Я не выспалась и мне хотелось хоть немного наверстать упущенный сон, прежде чем вернуться на турбазу.

А уже после обеда, когда я застегивала последние пуговки на груди на своем коротком летнем платье цвета фисташек, мне позвонил Смоленцев.

- Ты сильно злишься на меня? – в его голосе было столько страдания.

- Ну, как сказать? Я бы хотела твоего внимания чуть больше…

Смоленцев стонет.

- Сладкая, ты же вернешься на турбазу?

Я невольно смеюсь. Мне приятно волнение Смоленцева.

- Конечно, вернусь! Должен же кто-то тебе мозг вынести за твое поведение! Так что не рассчитывай, что тебе все сойдет с рук!

- Уже? Ты выходишь? – взволнованно переспросил Ванька.

– Минут через десять. А что? Боишься меня?

- Нет, сладкая. Хочу увидеть быстрее. Клим в городе и тоже выезжает с минуты на минуту обратно. Я ему сейчас позвоню, и он тебя захватит.

Меня словно кипятком обдало. Да я на все что угодно согласна, даже пешком дойти до турбазы, но только не один на один с Горячевым. Да еще почти два часа.

- Что? Нееет…

Мне не удалось сдержать эмоции.

- Что? Он тебя обижает? Ян? – Голос Смоленцева напрягается.

А я не знала, что сказать. Вернее, как.

Твой лучший друг собирается меня трахнуть и предлагает такие вещи, от которых у меня ноги трясутся. Смоленцев и меня, и Горячева на куски разорвет тогда.

- Ян! Ну, ты чего молчишь? Этот гад обижает тебя? Он приставал?

Я как-то нервно посмеивалась. Такие вещи по телефону не обсуждают.

- Нет, Вань! Просто он мне не нравится! Важный, грубый и эгоистичный придурок! Я таких на дух не переношу!

- Я знаю, сладкая, что он не в твоем вкусе! Но он мой друг и мне бы хотелось, чтобы вы если не подружились, то хотя бы не воевали.

- Да никто с ним не собирается воевать! Просто он противный! Но доехать с ним до турбазы доеду. Как-нибудь потерплю твоего друга, – я не хотела, чтобы Ванька переживал. – Так что звони ему и говори, что сейчас спущусь.

Ванька облегченно выдохнул, наговорил кучу нежностей и сбросил звонок. А у меня желудок сводило только от одной мысли, что я увижу Клима. Меня трясло, словно я шла на первое свидание. Хотя нет. Меня так не трясло перед первым свиданием. Оно было со Смоленцевым.