Мой сводный идеал (СИ) - Попова Елена Страница 23

Она уже раз двадцать позвонила папе, но он не брал трубку. От отца Кости тоже не было новостей, кроме одной: лиц на записях с камер совсем не видно. Обе камеры, под которые попали похитители, были припорошены снегом, и это очень усложняло задачу полиции.

 Пока что не удалось даже установить марку автомобиля.

— Какой хороший у тебя друг! А главное — смелый! — качала головой Катя, когда Костя ушел в туалет. — Не каждый осмелится связываться с бандитами.

Я вспомнила, как уверенно Костя шел на них с битой, и вдруг услышала насмешливый внутренний голос:

«Надо быть осторожней с желаниями, милая. Они имеют свойство сбываться».

Ведь еще сегодня днем я думала, что этот парень не станет пачкать руки, заступаясь за девушку. И вселенная мне тут же поторопилась доказать обратное. Преподав жестокий урок, она заставила меня забрать свои слова, засунуть их куда подальше и пересмотреть свое отношение к Косте.

Я поняла: никогда не стоит судить о человеке по внешности, одежде и манере общения. Останься с ним вдвоем против компании отморозков, и ты сразу о нем все поймешь.

Друг познается в беде. И сегодня я в полной мере ощутила смысл этого выражения. И теперь я совершенно точно была уверена в том, что смогу чувствовать себя с ним защищенной.

 Входная дверь хлопнула, в прихожей послышался шорох и, спустя несколько секунд в кухню заглянул Руслан.

— Всем привет, — сухо поздоровался он и направился к лестнице.

― Русь, у нас сегодня такое произошло… ― начала Катя.

― Давай потом мам. Завтра.

Руслан быстро поднялся на второй этаж, и через несколько секунд там хлопнула дверь.

Катя печально вздохнула и устало подперла рукой подбородок.

— И зачем только Лика вернулась? Ведь все только-только начало налаживаться…

Я догадалась, что Лика — это и есть та девушка, из-за которой мы едва не угодили в аварию. Но сегодня расспрашивать о ней у меня не было никакого настроения. Все мысли были только о поимке отморозков.

— Может, еще чайку? ― взбодрилась Катя, когда Костя вернулся в кухню.

— Нет, спасибо, — улыбнулся он.

Затем обошел мой стул и, приобняв меня, наклонился к лицу.

 — Ты как, зай? Рука ноет еще?

Я только открыла рот, чтобы ответить, что обезболивающее здорово выручило, но вздрогнула от громкого голоса Князя.

— Всем хай! Чем таким вкусненьким у нас пахнет? — он вошел в кухню с широкой улыбкой и потирая ладони. Но увидев Костю, резко застыл в дверях.

Я наблюдала, как с его лица медленно исчезала улыбка.

— Тим, садись давай. Я сейчас тебе все подогрею, — Катя встала из-за стола.

— Сиди мам, сиди, — он пробурил взглядом Костю и недовольно бросил. — Я позже поужинаю.

― Да что это с ними сегодня? ― развела руками Катя и, глядя в сторону лестницы, крикнула: ― Тимур, у тебя во сколько поезд?

 ― В одиннадцать тридцать, ― послышалось с лестницы.

― Он куда-то уезжает? ― нахмурилась я.

― В Казань, на соревнования, ― Катя вдруг хлопнула себя по лбу и, выскочив из-за стола, забегала по кухне. ― У меня же ничего не собрано! Ни бутерброды, ни термос!

Проводив Костю, я поднялась в свою комнату и впервые за последние несколько часов мои губы тронула улыбка.

Если бы меня попросили нарисовать идеальную комнату, то она бы выглядела точно так же, как моя новоиспеченная.

Светлые стены, светлая мебель, занавески цвета морской волны, продуманное освещение: помимо точечников, несколько светильников свисали над столом и два — над кроватью, которая была заправлена мягким пледом.

Я легла на нее, словно инвалид, повернулась на правый бок и провалилась в сон.

Но рано я обрадовалась, что этот ужасный день наконец-то закончился…

Глава 26

Покой и сон оставили меня примерно в час ночи, когда вернулся папа. Он разбудил меня и устроил сорокаминутный допрос о тех типах, что на меня напали.

Я рассказала ему все как было, и с трудом отговорила ехать среди ночи в полицию, уверив, что там уже занимались этим вопросом люди высоких чинов.

Папа, нервно вздохнув, прижал меня к себе и поцеловал в макушку со словами: «Я чуть с ума не сошел, когда узнал!»

Я слышала, как они с Катей еще долго о чем-то беседовали в спальне. А потом, когда на часах было около двух ночи, я спустилась в кухню попить воды и увидела папу сидящим за столом и в гордом одиночестве попивающим виски.

Выпивал папа в двух случаях: либо на праздниках, либо когда очень сильно нервничал. А так как я не припомнила никакой знаменательной даты, это означало, что он, таким образом, пытался прийти в себя после того, что со мной произошло вчера вечером.

Я налила воды, села напротив и мы около получаса болтали с ним о всякой ерунде. Не знаю почему, но именно в эту ночь папа вдруг решил узнать о том, как у меня шла учеба, расспрашивал о Косте и том, какие у нас с ним отношения, интересовался, нравилась ли мне жизнь в столице, все ли меня устроило в моей новой комнате.

Он задал так много вопросов, как будто до этого момента мы с ним не виделись целую вечность.

Это напомнило мне случай из детства, когда он потерял меня в супермаркете. Сколько мне тогда было?..  Лет семь-восемь, наверное. Помню, как застряла на отделе игрушек, а обернувшись, заметила, что папы уже не было рядом. Видимо, я бросилась искать его в одну сторону, а он ― в другую. А когда меня привел к нему охранник, папа прижал меня к себе так же крепко, как сегодня, когда пришел в мою спальню на «допрос». Потом отвел в кафе-мороженое и точно так же болтал со мной обо всем подряд.

Как будто только едва не потеряв меня, он начинал осознавать, как мало уделял мне внимания, и из-за постоянной занятости практически не интересовался моей жизнью.

Около трех часов ночи я вернулась в кровать, но из-за ноющей боли в руке и нахлынувших жутких мыслей о тех отморозках, мне совсем расхотелось спать.

Я зашла в соцсеть, увидела в онлайне Костю и у нас тут же завязалась с ним переписка.

«Больше не было новостей от папы?»

«Нет, зай. Пока безрезультатно».

«Капец… Я не смогу спокойно спать, пока их не найдут», ― ответила я, кутаясь в одеяло, а через пару секунд вздрогнула от громкого рингтона звонка.

Костя сказал, что он просто захотел услышать мой голос и после этих слов мы проболтали с ним почти до шести утра.

Чего я только не узнала о нем за эту ночь. Никогда бы не подумала, что этот парень окончил школу с золотой медалью и дважды становился чемпионом Москвы по шахматам. А еще меня очень удивил один момент: как в семье, состоящей из отца генерал-майора и матери ― следователя по особо важным делам, вырос такой раздолбай?

Когда Костя рассказывал мне о своем детстве, чесслово, у меня зашевелились волосы на голове.

― Выходить из-за стола первее отца считалось неуважением к нему. Все дожидались, когда он закончит трапезу и встанет. И плевать он хотел на то, что мы с мамой сидели с пустыми тарелками и куда-то опаздывали, ― усмехнулся он в трубку. ―  С пеленок мне внушали, что я буду служить в полиции. Постоянно примеряли на голову фуражки и ахали от того, как они мне шли. Я с малых лет сидел за одним столом с людьми в форме и всякий раз отец, что-то рассказывая им обо мне, хлопал по моему плечу со словами: «Правда, наш будущий генерал?» ― не своим голосом сказал Костя, и в трубке послышался его вздох. ― Но я разрушил все его надежды, когда однажды всерьез увлекся разработкой видеоигр.

― Вау! Серьезно? ― удивилась я. ― Теперь понятно, почему ты выбрал факультет компьютерных технологий. Вот только как твой отец позволил тебе сделать это?

― Позволил, ага.… Как бы не так! ― усмехнулся он. ― Не забыть как в тот день, когда я рассказал отцу о своей идее продавать видеоигры, он, сидя в кресле и глядя на меня поверх очков, поманил пальцем. А когда я подошел, он резко схватил меня за руку и выворачивал запястье до тех пор, пока я не пообещал ему выбросить из головы эту дурь.