Извращённые узы - Кора Рейли Страница 23

Мы устроились на диване плечом к плечу, и я включила телевизор.

— Я выбрала «Джейн Эйр», «Дьявол носит Прада» и «После тебя».

— Здорово. Я даже не помню, когда в последний раз смотрела романтический фильм. Фабиано ненавидит их и отказывается смотреть их со мной, как бы я его ни умоляла.

— Я никогда не прошу Нино смотреть их со мной, — хихикнула я, беря кусок суши. — На самом деле он не любит фантастику и кино. Он предпочитает документальные фильмы и тому подобное.

— Понимаю. Он не мог бы понять всю эмоциональность вещей, но Фабиано мог бы, если бы захотел.

Я пожала плечами.

Я не рассказывала Леоне о недавнем развитии Нино, о том, как он сказал мне, что любит меня, и имел это в виду, как ему больше не нужно было имитировать эмоции для меня.

Это казалось таким личным, что делиться этим было бы равносильно предательству.

Леона обмакнула морковную палочку в сладкий картофельный хумус, который я приготовила, затем ее взгляд поднялся к потолку, будто она смотрела на что-то над нами.

— Странно, что у нас девичник, а другая девушка заперта в спальне Римо где-то на верхнем этаже.

— У нее есть своя спальня. — сказала я, будто от этого стало лучше.

Леона подняла бровь, и мы обе рассмеялись.

Леона закрыла глаза, покачала головой и улыбнулась.

— Действительно не могу поверить, что это реальность. Моя жизнь всегда была другой, но теперь она достигла нового уровня странности.

Я протрезвела.

— Знаю. Но Серафина в порядке, учитывая все, что происходит. Хотела бы я, чтобы она была здесь, с нами, но Римо и Нино никогда бы этого не позволили.

Леона кивнула.

— Фабиано предупредил меня, чтобы я не говорила об этом с Римо. Он говорит, что его Капо немного напряжен в данный момент.

— Так и есть. С Серафиной все очень сложно.

Леона склонила голову набок, растерянно глядя на меня.

— Насколько сложно?

Я прикусила губу.

— Даже не знаю. Думаю, что чувства могут быть вовлечены с обеих сторон.

Леона поперхнулась.

— Ты думаешь, у Римо Фальконе есть чувства к девушке?

Я потянулась за бутылкой совиньон блан, которую мне открыл Нино, и щедро налила нам с Леоной. Леона не знала Римо так хорошо, как я, хотя я и не знала его по-настоящему.

— Может, я и ошибаюсь, но… просто забудь об этом. Давай не будем об этом говорить.

Я подняла свой бокал, и Леона чокнулась со мной.

Я включила телевизор.

Мои собственные глаза время от времени поднимались к потолку, задаваясь вопросом, что делает Серафина и чувствуя себя виноватой, но в конце концов количество алкоголя, которое мы с Леоной выпили, заставило меня забыть обо всем остальном.

Я не знала, сколько было времени, когда в комнату вошли Нино и Фабиано. Мы с Леоной все еще сидели плечом к плечу, висок к виску, едва в силах держать бокалы. Дьявол Носит Прада играл на экране, но я почти ничего не замечала, слишком пьяная. На столе валялись две пустые бутылки из-под вина.

Нино и Фабиано обменялись взглядами, прежде чем подойти к нам.

Нино поднял пульт с пола, куда я уронила его полчаса назад, но не смогла поднять, потому что у меня закружилась голова, как только я посмотрела вниз.

Он выключил телевизор, пока Фабиано пытался поставить Леону на ноги. В конце концов он сдался и поднял ее на руки.

Улыбнувшись мне и кивнув в сторону Нино, он вынес ее из комнаты.

Леона легонько помахала рукой и с больным видом закрыла глаза.

Нино опустился рядом со мной и осторожно взял бокал с вином из моей руки, прежде чем он поднял мою голову и осмотрел мое лицо.

Я усмехнулась, ничего не могла с собой поделать.

— Сколько ты уже выпила?

Я кивнула в сторону пустых бутылок и застонала, когда перед глазами все поплыло.

Нино коснулся моего лба и встал.

— Жди здесь. Не двигайся. Я принесу тебе немного кока-колы. Это может помочь.

— Не уходи, — пробормотала я.

Нино поколебался, затем открутил одну из бутылок с водой, которую мы проигнорировали, и протянул ее мне.

Я только смотрела, слишком уставшая, чтобы даже поднять руку. Нино сгорбился передо мной и поднес бутылку к моим губам.

— Маленькими глотками. Не хочу, чтобы ты подавилась.

Я сделала, как он просил, все время наблюдая за его безмятежным красивым лицом.

— Вначале твоя красота почти пугала меня. Вся эта холодная красота, и татуировки… этого было почти много, чтобы принять.

С легкой, веселой улыбкой Нино опустил бутылку.

— Ты слишком много выпила. Мне нужно уложить тебя в постель.

— Я серьезно. — Я возилась с пуговицами его рубашки и, наконец, расстегнула несколько. — Этот, он напугал меня в самом начале, — я указала на череп, проглотивший лезвие. — И тот, что у тебя на спине… и этот тоже.

— Феникс, поднимающийся из пламени, это что-то позитивное, нет? — с любопытством спросил Нино.

— Покажи мне.

— Ты видела его много раз. — мягко сказал Нино.

— Покажи.

Он встал и расстегнул рубашку, затем стряхнул ее, прежде чем обернуться.

Я с трудом поднялась на ноги, и мне пришлось ухватиться за бедра Нино, чтобы не упасть.

— Теперь я думаю, что он прекрасен.

Я проследила за замысловатыми оранжевыми перьями фантастической птицы, ее раздвинутым клювом, свирепыми темными глазами и красными когтями. Часть татуировки исчезла за поясом Нино.

Я протянула руку и попыталась расстегнуть его брюки, но не смогла своими дрожащими пальцами.

Руки Нино потянулись ко мне на помощь, и наконец я смогла опустить их, открыв длинный горящий хвост Феникса и гневное пламя, от которого он улетал. Они покрывали его ягодицы.

Я судорожно сглотнула, когда проследила за мышцами Нино, как они оживляли его татуировки, когда он двигался.

Мои руки скользнули по каждому дюйму его спины, затем по его упругой заднице. Прижавшись ближе, я поцеловала лопатку Нино, затем потянулась, коснувшись его груди, затем ниже, пока моя рука не обвилась вокруг его эрекции.

Я глубоко вздохнула, прижимаясь лбом к коже Нино, когда двигала рукой на нем.

Его дыхание стало глубже, и его знакомый мускусный запах послал волну желания через мою пьяную дымку.

Он медленно повернулся, не оставляя мне выбора, кроме как отпустить его. Я позволила себе снова опуститься на диван, оказавшись на уровне его глаз.

Грудь Нино тяжело вздымалась, когда я наклонилась вперед и взяла его в рот. Всякая неуверенность испарилась с его лица, и постепенно он начал