Кристина Лорен - Темная дикая ночь Страница 23

— Возможно, он прав, — говорит она. — Тогда это полный отстой. И да, выходит, что история должна быть романтической, чтобы стать коммерческим кино. Мы ведь не делаем из этого арт-хаус, а продали идею крупной студии. Прибыль тут — ключевое понятие. И в общем-то я знала, на что шла.

Я прекрасно понимаю, о чем она, но внутри у меня все сжимается.

— Ты не станешь оспаривать?

— Конечно, стану, — говорит она. — И я знаю, о чем ты скажешь, но думаю, я хочу осознавать, что принимаю правильное решение. Видел бы ты ту встречу. Анджела и Ройя не сказали и по три слова, но они ведь исполнительные продюсеры. А по контракту у меня не очень много места для маневров.

— Правда? — я вполне в курсе обсуждения образов женских героев в индустрии создания комиксов, но по-прежнему удивлен, что фильм Лолы в общем-то ей не принадлежит.

Она кивает.

— Мне двадцать три. Я первая женщина, по комиксу которой создадут большое кино, и одна из немногих авторов, которые сами создают себе иллюстрации. Будь я Стэном Ли[31] или Джеффом Джонсом[32] — да хоть неизвестным парнем моего возраста и опыта — я могла бы им в подробностях объяснить, какого хрена им нужно делать, и все бы послушались. У мужчин твердое убеждение, что только у таких же, как они, есть так называемое деловое чутье. А если я приду туда как Лола Кастл и начну спорить, скажут, что я бесцеремонная, и что со мной не сработаться. Может, кто-нибудь даже использует термин сука.

Я чувствую, как моя челюсть сжимается. Знаю, она права, но все же.

— Это же хрень какая-то.

— Так устроен мир, — замечает она. — Первый вопрос, на который мне приходится отвечать, — это каково быть женщиной в индустрии комиксов? И так на каждом интервью. Второй вопрос — читает ли кто-нибудь из моих подруг комиксы.

Охренеть. Я никогда не думал об интервью в таком ключе. Кажется, там задают разумные вопросы, но чуть в сторону — и вылезает подобный бред.

— Как думаешь, Брайана Майкла Бендиса[33] кто-нибудь когда-нибудь спрашивал, читают ли его друзья комиксы? — спрашивает она.

Невесело усмехнувшись, я отвечаю:

— Наверное, нет.

— Мы на каждой встрече спорим о куче нюансов, но я хочу готовиться к ним заранее, — говорит она. — Мне нужно сначала убедить саму себя, что эти изменения необходимы, потому что уверена: еще будет от чего впасть в шок, и я не хочу, чтобы обсуждения проходили за моей спиной.

И сейчас, вот прямо в это мгновение, я хочу сделать ей предложение.

Хочу остановить машину и встать на одно колено прямо на пыльной узкой обочине шоссе. Потому что Лоле не важна та чушь, и она понимает, что ей нужно действовать осторожно. Она найдет лучший способ сражаться за то, что создала.

Мы проезжаем мимо выглядывающих из-за пышных деревьев и железных оград домов не за один миллион, после чего сворачиваем на Сансет[34] и въезжаем в подземный паркинг.

Кругом чистейшие лифты и отполированные до блеска мраморные полы. Мы находим себя в списке в лобби, еще один ждет наверху. Пока идем, Лола берет меня за руку, но не в романтичном смысле; уверен, это ясно нам обоим. Просто именно это мы хотим сделать, прежде чем шагнуть из одного мира в другой. И наши руки как якорь друг для друга.

Это такая вечеринка, где все в черном, а официанты — в основном модели и актеры — ходят по залу с серебряными подносами, уставленными бокалами с шампанским и изысканными закусками. Грохочет музыка, и людям приходится ее перекрикивать. Зал не сильно переполнен любителями тусовок, но похоже, их все равно здесь немало.

Нас замечает какой-то парень у бара и машет Лоле рукой.

Он на десяток сантиметров ниже меня и повседневно одет — в футболку и джинсы — и среди продуманно одетых гостей он выглядит чуток отстойно.

— Лолс! — приветствует он и, подойдя, заключает ее в крепкие… и почти нескончаемые объятия. Господи. По моим подсчетам, они видятся всего лишь второй раз. — Я так рад, что ты пришла!

Она благодарит его за приглашение и жестом показывает на меня.

— Остин, это мой друг Оливер.

— Оливер, — удивленно повторяет он. Я наслаждаюсь тем, как он, наклонив голову, меня рассматривает. По его ухмылочке сразу понятно, что он собирался сегодня трахнуть Лолу, и я надеюсь, теперь он пересмотрит свои планы. Не уверен, могу ли я претендовать на ее сердце, но хуй ему, а не ее тело, даже полмиллиметра.

Уж прости, дружок.

Он крепко пожимает мне руку.

— Приятно познакомиться.

Больше нам сказать друг другу нечего, поэтому после нескольких секунд молчания он поворачивается к Лоле.

— Хочу тебя кое-кому представить, — он оглядывает зал, показывая нам людей, которых видно с места, где мы стоим.

Парень в черных брюках и рубашке — это сценарист. Другой парень в черном — режиссер. Женщина в черном коктейльном платье — вице-президент какой-то киностудии.

Лола сюда прекрасно вписывается. Наши девочки всегда шутили, что она похожа на крутую супергероиню, и это чистая правда. У нее аура спокойной силы и уверенности в себе, потому что она всегда доводит начатое на конца.

— Теперь пошли, — говорит ей Остин, и она хватает меня за руку. Ее ладонь липкая и с дрожащими пальцами. — Давай найдем Лэнгдона.

Я делаю шаг назад, а из-за того, что Лола держит меня за руку, ей тоже приходится резко отступить и посмотреть на меня.

— Иди занимайся своими делами, — тихо говорю я. — А я что-нибудь выпью и перекушу. Со мной все будет окей.

— Уверен? — спрашивает она.

— Абсолютно, — мне только сейчас пришло в голову, что мероприятие закончится довольно поздно, и мы сегодня домой не вернемся. — И еще забронирую нам номера где-нибудь побли…

— Уже, — с улыбкой успокаивает меня она.

Мое сердце начинает громко биться в груди, а Лола не сразу отворачивается.

— Спасибо, что позаботилась, — наклониться и поцеловать ее в низ щеки, у самой шеи, ощущается настолько правильно, что я так и делаю.

Возможно, сейчас я нарушил все границы, но по тому, как улыбается и сжимает мою руку, кажется, она не против.

Я сижу в баре, пью, закусываю и рассматриваю окружающих.

Это любопытно и сильно контрастирует с моей ежедневной жизнью. Мои покупатели — самые обычные люди, вращающиеся в кругах, где ценят скорее комфорт, нежели роскошь.

Буквально никто из моих знакомых, кроме Харлоу и Анселя — а теперь и Лолы — сюда бы не вписался. Но это новая реальность Лолы, поэтому в каком-то смысле и моя тоже.