Ложь, которую ты плетешь (ЛП) - Лоррейн Трейси Страница 23

— Я все улажу, — заверяю ее. — Тебе просто нужно отдохнуть.

Она кивает, явно не имея сил бороться со мной.

— У тебя есть обезболивающее? Моя голова… — Она замолкает, на самом деле ей больше не нужно ничего говорить.

— Конечно. Я принесу.

В ту секунду, когда передаю ей таблетки, Летти глотает их, прежде чем снова устроиться под моим одеялом. И, черт возьми, если вид ее там не трогает что-то внутри меня.

Ложась рядом с ней, я смотрю прямо перед собой.

— Расскажи мне, что случилось, — требую я.

— Думала, что ты не хочешь говорить?

Ее слова вызывают боль в моей груди.

— Я… кто-то причинил тебе боль?

— Да, ты это сделал.

Я открываю рот, но выходит лишь долгий выдох.

— Зачем ты это сделала? — продолжаю я, несмотря на ее нежелание общаться.

— Что именно? Тебе нужно уточнить, — бормочет она.

— Камеры. — Я решаю начать с самой легкой части всего этого.

Девушка выдыхает, прежде чем спокойно ответить.

— Потому что не думала, что у меня есть выбор. Виктор угрожал моей семье… и я не знала, что мой отец уже был связан с ним.

— Мне жаль.

— За то, что он в этом замешан, или за то, что не сказал мне?

Я пожимаю плечами.

— И то, и другое. Не то чтобы я имел какое-то отношение к тому, что он был частью этого.

— Ч-что он делает? — нерешительно спрашивает она.

— Тебе действительно нужно немного отдохнуть, — говорю я, пытаясь увести разговор в сторону от этой темы.

— Скажи мне, — резко бросает она, резкости в ее тоне достаточно, чтобы заставить меня посмотреть на нее.

Летти лежит с закрытыми глазами, так что я понятия не имею, как она сейчас себя чувствует.

— Он организует распространение. Гараж — это прикрытие.

— Господи. Не могу поверить, что он завязан.

— Из того, что я слышал, у него не было особого выбора. Его семья была в опасности.

— Ясно, — вздыхает она.

— А как насчет… а как насчет остального? — спрашиваю я, хотя все еще не уверен, что готов узнать, но чувствую, что мне нужно максимально использовать это маленькое перемирие между нами.

— Ты читал мое письмо? — Я смотрю на пол, куда, как я знаю, он упало, когда Рид ворвался в комнату.

— Нет, — признаюсь я.

— Я написала его не просто так.

Мои губы приоткрываются, но снова не выходит ни слова. Все, что я чувствую — это вина и боль. Сожаление топит меня за все то, что я мог бы сделать по-другому, за все ошибки, которые я совершил. Почти все из которых касались Летти.

— Хорошо, — шепчу я.

Девушка не отвечает, и когда ее дыхание выравнивается, и тело, наконец, расслабляется, я вздыхаю с облегчением, что она получает отдых, в котором нуждается ее тело.

Я же, с другой стороны, просто лежу, уставившись в стену, и пытаюсь набраться смелости, чтобы прочитать то, что Летти хотела мне сказать.

Понятия не имею, сколько прошло времени, но, когда я, наконец, встаю с кровати и беру конверт, солнце уже давно взошло и струится сквозь щель в занавесках.

Прежде чем сделать что-то еще, я хватаю ее сумочку и достаю телефон.

Он разрядился, поэтому я подключаю его к зарядному устройству и жду, пока включится.

Требуется всего две попытки, чтобы взломать ее пароль. Кажется, я слишком хорошо ее знаю.

Там есть пропущенные вызовы и голосовые сообщения от Луки, Леона, и от всех ее соседей по общежитию.

Я колеблюсь, пытаясь придумать лучший способ справиться с этой ситуацией. Я вряд ли смогу ответить Даннам так, как она, они увидят подделку. Точно также я вряд ли смогу сказать им, что она со мной, это их не успокоит.

В конце концов, я открываю одно сообщение и нажимаю «Набрать».

— Где ты, черт возьми? — раздается сонный, хриплый голос в трубке.

— Это Кейн, — шепчу я, не желая будить Летти. — Она со мной. С ней все… в порядке.

— Ты действительно думаешь, что я в это поверю? — На заднем плане слышится шорох, а затем глубокий рокот мужского голоса.

— Она спит в моей постели, так что не могла бы ты, пожалуйста, отозвать поисковую группу?

— Зачем мне это делать? — огрызается она, внезапно проснувшись.

— Потому что ты хороший друг, Элла.

Девушка выдыхает свое разочарование.

— Ты обещаешь мне, что не причинишь ей вреда.

— Обещаю. Когда проснется, я попрошу ее позвонить тебе. Но мне нужно, чтобы ты отозвала остальных, и…

— Дай угадаю, не говорить Даннам, что она с тобой?

— Ну, если не хочешь столкнуться с их гневом.

— Хорошо, — вздыхает она, голос ее звучит измученно и раздраженно. — Отлично. На этот раз я сделаю за тебя грязную работу. Но только в этот раз.

— Я ценю это. Слушай, я знаю, что все так…

— Хреново.

— Я хотел сказать «сложно», но и так пойдет. Но я никогда не трону и волоска на ее голове, мне нужно, чтобы ты поверила в это.

— Что случилось, Кейн? Ты меня пугаешь.

— Это не моя история, но с ней все в порядке, и я попрошу ее позвонить тебе.

— Отлично. Хорошо. Думаю, мне просто придется довериться тебе.

— Знаю, что это будет непросто, — невозмутимо отвечаю я. — Но я ценю это.

— Теперь я могу снова заснуть?

— Да, как только ты сообщишь новости остальным.

— Хорошо. Пока.

Элла вешает трубку прежде, чем я успеваю раскрыть рот.

Ну, ладно. Я знал, что она разозлится.

Положив телефон сбоку, я снова поднимаю письмо с колен и смотрю на ее почерк.

Втянув воздух, переворачиваю его и просовываю палец под клапан, открывая его.

Мое сердце бешено колотится, когда вытаскиваю бумагу. Понятия не имею, что Летти здесь написала, но меньше всего я ожидаю, что из сложенного письма выпадет маленький квадратик.

Я поднимаю его и ахаю.

— Срань господня. — Моя рука дрожит, когда я смотрю на нечеткое черно-белое изображение.

Я смотрю на легко узнаваемого ребенка, и моя грудь сжимается от этого зрелища.

Это мой ребенок?

Желая узнать больше, я осторожно кладу снимок на бедро и открываю письмо.

Кейн,

Мне было так страшно.

Я была так чертовски напугана. Не могу придумать ни одного слова, которое могло бы по-настоящему выразить то, что я почувствовала в тот день, когда смотрела на тот положительный тест.

Все мои мечты сбылись. Я жила своей лучшей жизнью. А потом ворвался ты и перевернул все, ради чего я работала, с ног на голову.

Я никогда не ненавидела тебя так сильно, как в тот момент. И позволь мне сказать, что я чертовски ненавидела тебя еще до того, как это произошло, так что это действительно о чем-то говорит.

Я должна была сказать тебе. Знала это тогда, и знаю сейчас. Все, что могу сделать сейчас, это извиниться и сказать, что я была слишком напугана.

Я боялась, что ты подумаешь, что я лгу, пытаюсь заманить тебя в ловушку, наказать. Была миллион и одна вещь, которую я придумала, чтобы объяснить, почему рассказывать тебе было бы катастрофой.

Той ночи не должно было случиться. Тебя там не должно было быть. Но ты был, и посмотри, что произошло.

У меня никогда не было выбора. Возможно, в тот момент я ненавидела тебя всеми фибрами души, но я никогда не смогла бы избавиться от нашего ребенка.

Я была готова к тому, что ты не захочешь иметь с нами ничего общего. Честно говоря, я ожидала, что так и будет, и мысленно приготовилась стать матерью-одиночкой.

Хотя я никому об этом не говорила.

Наверное, мне было стыдно за то, что я не была более осторожна.

Я была смущена. Ведь принимала противозачаточные, но, очевидно, этого было недостаточно, и я чувствовала, что потерпела неудачу. Подвела тебя. И, да, как ты догадываешься, я была напугана.

Я знала, как отреагирует мама, и мне была ненавистна мысль о том, чтобы разочаровать ее.

Так что я просто… продолжала надеяться, что придет время, когда я найду в себе силы сделать все, что нужно.