Любовь. Измена. Развод - Мария Николаевна Высоцкая Страница 23

Боже, куда катится моя жизнь?

— Едем?

Евгений пристегивается и упирается в подлокотник.

— Ладно, — сдаюсь, исключительно из интереса.

Мужик в спортивном костюме, на дорогущем мерсе, у которого есть свой юрист, зовет меня в шаурмичную. Что будет дальше? В забегаловке из-за штор выскочат люди и закричат «розыгрыш»?

Трогаюсь и медленно выезжаю на пустынную дорогу. Едем молча. Евгений залипает в телефоне, я же, не отрываю взгляд от своей полосы.

— А вы чем занимаетесь, Евгений? В смысле, кем работаете?

— Интересного мало. В основном инвестициями.

— В нашем городе? — не могу сдержать смешок. Ойкаю и извиняюсь. — Во что здесь инвестировать?

— Не только в нашем городе, — он отвечает спокойно. Его мои дурацкие реакции не напрягают и не задевают, слава богу.

— Ясно, — поджимаю губы и сворачиваю к заведению с горящей вывеской. Снаружи выглядит не как клоповник.

Внутри, кстати, тоже. Свет яркий, стены не грязные, мебель простенькая, но чистая. Столы протерты, и запахов гадких тоже нет.

Присаживаюсь. Евгений занимает место напротив, после того, как заказывает для нас кофе.

Осматриваюсь и улыбаюсь.

Мой новый знакомый приподнимает бровь. Смотрит с интересом.

Теперь-то я прекрасно вижу цвет его глаза. Серые. Не безликие, как это часто бывает. А очень яркие и выразительные.

— Что? — спрашивает, рассматривая меня так же пристально.

— В студенчестве мы часто вот так сидели, — вздыхаю, и будто в прошлое погружаюсь. — После клуба заваливались в какие-нибудь ночные фастфуды или кофейни. Болтали, смеялись. Такое классное время было. Никаких проблем, хотя тогда, кончено, казалось иначе. Мы приходили компанией, просили разрешения сдвинуть столики. Заказывали кучу всякой вредной еды и ждали, когда начнут пускать в общагу. Иногда по городу бродили. У вас не так было? Или вы местный?

— Я после школы сразу пошел работать. Мать нас одна с Максом тянула. Учиться в университете ни времени, ни возможности не было. В моем школьном аттестате всего одна четверка, остальные тройки. Все, что мне светило — это ПТУ или какой-нибудь паршивый колледж.

— Это ужасно, — искренне сожалею, — не тройки, а то что пришлось так рано начать работать.

— Я не жалуюсь. Хороший жизненный опыт, — Евгений пожимает плечами, и в этот момент нам приносят кофе.

— Спасибо, — касаюсь чашки и делаю маленький глоточек. — Вкусно, — прикрываю глаза.

Действительно, очень вкусный кофе. Честно говоря, даже лучше, чем в известной сетевой кофейне напротив нашего офиса. Удивительно…

— Твоя мама-герой. Одной воспитывать двоих сыновей…

— Она очень сильная женщина. Ты вон такая же боевая.

Он снова пристально смотрит, а я теряюсь. Это комплимент такой? Хороший или плохой? Быть сильной это же прекрасно, правда?

Улыбаюсь и быстро перевожу тему.

— Вы с братом очень похожи. У вас большая разница?

— Семь лет.

Опять смотрим друг на друга. Натянуто улыбаюсь и опускаю взгляд в чашку, нервно постукивая ногой под столом. Странная ночь.

Евгений закатывает рукава худи и меня берет оторопь. Все открытые участки кожи от кистей и выше изрисованы татуировками.

Эти картинки вызывают не самые приятные ассоциации. Мой отец сидел. Я не так часто видела его за свою жизнь, потому что он выходил, и снова садился. Раз за разом. Четко помню забитую наколками спину и вытатуированные на пальцах перстни.

У Евгения, конечно, нет ничего подобного. Это просто картинки. Возможно, со смыслами, а может, и без.

Он чувствует мою реакцию, ловит взгляд, потом смотрит на свои руки.

— Судя по всему, мне придется сводить рукава и полностью обновить гардероб.

Он говорит это с улыбкой, а я чувствую себя, какой-то стервозной тварью, которая оценивает человека исключительно по внешности…

— Простите, — бормочу. — Я сегодня в ужасном настроении. Не хотела вас обижать.

— Да ты и не обидела. Выкать только прекращай.

— Мы на брудершафт не пили, — тоже улыбаюсь.

— Организуем.

Он так резко поднимается с места, что я перестаю контролировать свои реакции и хватаю его за руку.

— Нет-нет. Я пошутила, — выпрямляюсь, все еще сжимая крупные мужские пальцы. Когда осознаю это, тут же разжимаю свои и делаю шаг назад. Задеваю стаканчик с кофе, и тот опрокидывается набок. Жидкость растекается по столу и начинает капать на пол. — Черт.

Краснею. Адски хочется уйти. Стыд заливает лицо.

— Мне домой нужно. Я поеду. Извините.

На улицу вылетаю пулей. Чувствую себя нашкодившей девчонкой. Давно в моей жизни не было подобных ощущений. В последние годы я не просто повзрослела, во мне появилось высокомерие. Оно отравляет.

Моя жизнь — это четкий график. Завтрак, фитнес, работа, обед, йога, ужин в ресторане, сон.

Последние годы мы с Ильей оба живем в этих графиках, у каждого он свой. Может быть, в этом и проблема? Мы перестали дурачиться, гулять пешком по ночным улицам и целоваться под дождем.

— Света! — Евгений выходит следом за мной.

Оборачиваюсь.

— Извините, — тянусь в сумку за ключами от машины. — Я правда поеду.

— Хорошо, — он кивает. — Если будут проблемы, звони.

Мы стоим друг напротив друга. Евгений перекатывается с пяток на мыски, сунув руки в карманы спортивок. А я вот куда свои деть, не знаю.

— Спасибо.

— Спокойной тебе ночи, Света.

Мужчина не улыбается больше. Просто смотрит в глаза.

— И тебе, Женя…

Глава 15

Илья

Одна только мысль, что у нее есть кто-то другой, рвет мозг в щепки. Твержу себе, что моя Света не могла! Не может она с другим, а гадкий голос в голове шепчет, что это уже случилось. Шаблон, что годами выстраивался в голове, расползается на глазах.

Смотрю на нее, а вижу перед собой сцены из порнофильмов с женой в главной роли.

Планку срывает капитально. Демоны лезут из котла, полностью теряя всяческие ориентиры. Поэтому и срываюсь.

Выливаю на нее все то, от чего я ее отгораживал. Все то, на что способен мой личный Сатана.

Угрожаю. Придушить ее в этот момент хочу. Она же моя. Всегда такой была. Я ее чувствую. Я ее знаю. Я ее больше этой гребаной жизни…

Люблю. Как умею. Беспощадно. Зависимо.

Она же моя, черт побери. Моя! Все десять лет. Без остатка. Каждый изгиб, каждая родинка…

Не может она с другим. Я же сдохну, если она будет с другим.

Переворачиваю