Теперь всё для тебя (СИ) - Орлова Ирма Страница 23

– Кстати, моя мама просила тебя кое о чем спросить, – вдруг вспоминает Оля. – Помнишь мою племяшку, Ксюшку?

– Этот лопоухий ангелочек? – уточняю я.

– Ангелочек вырос и окончил девятый класс. И уже успел впасть в депрессию.

– Серьезно?

– Ага. Одноклассники задолбали. Сама говоришь – лопоухий ангелочек… Сильно ей за это достается. Она, кажется, только из-за этого и решила не идти в десятый.

– Жестокие подростки.

– Точно, – говорит подруга и плюхается со мной рядом на диван. – Мама попросила заказать у тебя фотосессию. Ты же знаешь, как она всегда тебя хвалит. Вот, теперь хочет, чтобы ты сделала Ксюшке хоть несколько нормальных фотографий, а то у нее на аватарке – какие-то кошаки бесконечные, просто испанский стыд.

– Стесняется, наверное, – осторожно отвечаю я.

Вообще-то с подростками я почти не работала, ко мне чаще обращаются уже взрослые и вполне счастливые люди, которые хотят запечатлеть себя в самом лучшем образе. Бывало, приходили еще классные руководители – хотела, чтобы я отсняла выпускные альбомы, – но я всегда отказывалась. Это работа на потоке, мне такое не нравится. Не успеваешь вложить душу, как на нормальных фотосессиях со взрослыми людьми. А что мне делать с девочкой, которая и лицо-то боится показывать? Я же не психолог какой-нибудь, чтобы показывать, как раскрыться. Обычно ко мне записываются люди, которые сами готовы показать что-то миру. Ну, или хотя бы своему инстаграму.

– Так поможешь? Пожа-а-алуйста. С меня – бесплатное пиво, если однажды открою все-таки бар под домом.

– Договорились. Пусть напишет мне, договоримся.

***

Договариваться было сложно. С Ксюшей мы виделись несколько раз, когда она была еще ребенком – в том возрасте, когда одногодки еще не так сильно придираются к внешности. Потом, похоже, ее сильно поломали. Даже в ее приветственном сообщении прозвучало что-то грустное, будто бы она сама не очень хочет фотографироваться. Неудивительно.

Нет, это красивая девочка, но уши действительно слишком выделяются на фоне миловидного личика. Ничего такого, что портит остальную красоту – но этого вполне достаточно, чтобы уронить подростковую самооценку ниже плинтуса.

Мы договорились встретиться в торговом центре и чуть прикупиться для съемок. Олю взяли с собой – для моральной поддержки и спонсирования.

Прежде чем войти в ТЦ, я приняла неожиданный дневной звонок от Сергея. Удивительно! Обычно он звонит вечером, днем же – весь в делах.

– Привет труженикам! – бодро говорит он в трубку, и я счастливо улыбаюсь. Так случается каждый раз, когда границы нашего общения становятся чуть шире – вот, уже и до дневных звонков добрались. Кому-то это покажется естественным, но у меня – случай особый. Я вообще со временем поняла, что «как у всех» у нас не будет. А потому бессмысленно сравнивать наши с Сергеем отношения с другими – у нас все наоборот. Сначала чуть не случилась ночь вместе, а потом уже пошли признания, откровенные разговоры, романтичные поцелуи.

– А что, сегодня только я труженик? Разве ты не на работе?

– Перекур. Захотелось услышать тебя. И увидеть.

Это приглашение?! Да, да!

– Занята? Может, подъеду через час?

Сердце радостно бьется в предвкушении встречи, но разум призывает обернуться на торговый центр. Взять и все отменить никак не получится. Да и не стоит – видно же, с каким трудом Ксюше далось согласие на эти съемки. Второй раз я точно не смогу ее вытащить.

– Ну… Вообще у меня сейчас дела. И явно не на час.

– Значит, не прогадал с «труженицей», – вздыхает Сергей. – Жаль. Собирался проехать в поля, в твоей компании это было бы веселее.

Черт… упускаю редкий шанс по собственной воле, но иначе – не могу. Просто не могу подставить племянницу Оли.

– Разве что вечером, – аккуратно предлагаю я.

– Вечером уже у меня не получится. Ладно, Наташ, тогда давай расходиться по делам. Вечером спишемся. Обнимаю.

Последнее слово еще долго звучит у меня в голове. Такого он еще не говорил. Сколько еще всего у нас будет «первого»?

С сожалением убираю телефон от уха и иду в ТЦ. Оля и Ксюша уже ждут меня. А я вдруг ловлю себя на мысли: впервые я отказалась от свидания, которого так хотела. Ради дела, которое для меня важно. Не в этом ли суть хорошей работы?

Глава 21

Оля и Ксюша уже ждут меня в центре торгового центра. Подружку я замечаю быстро, а вот Ксюша на ее фоне потерялась – кажется, специально прячется среди людей на лавочке возле фонтана. Оверсайз-свитшот серого цвета, какие-то бесформенные джинсы. Не люблю осуждать чужой вкус, но девочка явно не стремится привлекать к себе внимание.

– Привет! – здороваюсь я, и Оля бросается ко мне, как утопающий к соломинке.

– Туся, спасай! Я пытаюсь уговорить ее на платье, а она в отказ!

Ксюша бросает на нас взгляд – уставший какой-то. Совсем не подходит девочке-подростку. Представляю, как ей тяжело было выбраться сюда. Волосы она расплела, стремясь закрыть ушки, и это единственное, что сейчас спасает ее внешний вид. Она красива, но прячет это, слишком сконцентрировавшись на том, что другие (не считая ее придурков-одноклассников) едва замечают.

– Ну не хочет платье – и не надо, – пожимаю я плечами. Ксюша недоверчиво смотрит на меня.

– Привет. Неужели хоть кто-то на моей стороне?

– Мы же делаем съемки тебе, а не Оле. Так что будет так, как ты захочешь. Но раз уж пришли сюда – давай хоть немного по магазинам пройдемся. Так, развеяться.

Ксюша нехотя соглашается. Я чуть придерживаю подругу за локоть:

– Не настаивай ты на платье. Подбери что-нибудь, в чем ей будет комфортно.

– Очередной мешок? – фыркает Оля. – Черт, знала бы, что у нее беда с гардеробом, давно бы вытащила прибарахлиться.

– Не дави, – прошу я, и мы наконец идем по отделам.

Ксюша поначалу морщится от всего. Потом бросает неуверенный взгляд на кеды – и я решаю начать с них. К кедам, конечно же, нужно штаны, которые не свисают до пяток и хоть немного подчеркивают подкачанные стройные ноги. Их Ксюша, наверное, стесняется просто по привычке. По себе помню: стоит услышать какой-нибудь антикомплимент об отдельной части тела, как начинаешь ненавидеть всю себя. Это проходит со временем, когда постепенно смиряешься с мыслью, что тебе в этом теле торчать до конца жизни, и ничего с этим уже не поделать.

Наконец мы с Олей еле как уговариваем Ксюшу примерить яркую футболку, всю в мультяшках «Рика и Морти», и она выходит из гардероба довольная.

– Нравится? – спрашиваем мы в два голоса, а я уже по взгляду вижу – нравится еще как. У нее даже походка изменилась, спина выпрямилась. Ну, так, на пару градусов, но уже прогресс.

Без бесформенной одежды Ксюша преображается. Еще стесняется, это видно, но чисто внешне – выглядит отлично. Девочке повезло с фигурой и чертами лица, и на фоне всего этого торчащие ушки совсем не заметны.

Вообще я скачала на телефон фотографии Ондрии Харди – модели, у которой ушки топорщатся куда сильнее, чем у Ксюши. Но сейчас решаю, что показывать их ни к чему. Мысль, что то, за что тебя травили всю школу, может быть преимуществом, вряд ли дастся подростку в одночасье. Лучше просто не заговаривать об этом и обратить внимание на другие ее плюсы – благо их в избытке.

– Ну что, образ готов. Поехали в парк? – спрашиваю я, но замечаю, что Ксюша колеблется. Каким-то шестым чувством угадываю, чего она хочет: – А может, сделаем пару снимков здесь, в торговом центре?

– Давай!

– Сейчас что-нибудь придумаем.

Я оказываюсь в привычной среде. Вижу, где можно сделать интересные кадры – не просто «я стою и выбираю, что купить в Остин», а что-то чуть более оригинальное. Ксюша по моей просьбе намотала несколько километров на эскалаторе, пока не получилась хорошая, живая фотография. За это спасибо Оле – она устала торчать со мной внизу и начала корчить племяннице рожицы, из-за чего на кадре у Ксюши получилась очень милая улыбка.