Пышная проблема физрука (СИ) - Фиори Рина Страница 23

– Моих знаков внимания ты не понимаешь? – ещё один небольшой шаг и короткое «два».

– П-понимаю, – отвечаю, стремительно теряя смелость и становясь перед выбором: куда идти?

Мне сейчас либо бежать нужно, либо опять к стенке. И второе я выбирать точно не хочу, но первое, не окончив разговор, тоже неправильно.

– Так, скажи мне, Вера, с какого такого перепугу я должен был прийти к Мымре, если мне ты нравишься? – выстреливает в лоб вопросом-признанием, окончательно обезоруживая меня и в клочья разрывая некрепкую броню.

Ошарашено выпучиваю глаза и забываю, как моргать. Смотрю на Саныча, на его идеальное тренированное тело, на красивое по-мужски лицо, острые скулы и выразительные глаза. И вот этому парню практически с модельной внешностью понравилась такая, как я?

Делаю ещё несколько шагов и вновь упираюсь спиной в стену, явственно ощущая, как ловушка, искусно расставленная охотником, захлопывается. Испуганно озираюсь по сторонам и понимаю, что мы совершенно одни, никого нет по близости, ведь уже вечер, и за зданием школы в это время пусто.

Физрук за несколько секунд преодолевает разделяющее нас расстояние и на этот раз по обе стороны от меня выставляет руки, упираясь ими в стену.

– Ни Маврина, никакие другие девчонки мне не нужны, – повторяет полушёпотом, хоть нас и некому подслушивать. – Я не знаю, что ты со мной сделала, да и знать не хочу, только одно меня интересует: ты. Ты одна, – проводит рукой по моей щеке и подцепляет пальцем подбородок, вынуждая приподнять голову.

Смотреть в его лицо, когда оно так близко, сродни пытке, но я стойко выдерживаю это испытание. И игнорирую щёлкнувшее в мозгу «три», даже не пытаясь увернуться, когда красивые чётко очерченные губы неизбежно приближаются к моим полуоткрытым.

Вспоминаю наш несостоявшийся поцелуй тогда в тренерской, но то, что происходит сейчас ни в какое сравнение не идёт с тем невинным касанием.

Словно сорвавшийся с цепи зверь, Степан буквально пожирает мои губы. Кажется, будто боится, что я сбегу, если он вдруг прекратит целовать меня.

А я, может быть, и сбежала бы, но сделать это на ватных ногах непросто. И с неработающим превратившимся в желеобразную субстанцию мозгом тоже далеко не уйдёшь.

Не знаю, какие такие инстинкты руководят мной, когда я нерешительно кладу одну руку на плечо парня, пальчиками впиваясь в лямку его майки.

Глухой рык вырывается из мужской груди от моего невинного прикосновения, Степан даёт волю своим рукам, крепко прижимая меня к себе.

И единственное, что меня тревожит сейчас, так это мысль о том, что нас может кто-нибудь увидеть. Но и она тонет в море новых незнакомых ощущений, которые захватывают моё тело от действий Ильина.

Глава 22

Глава 22

«Мне нужна ты одна» – звучат в голове слова Степана. Настойчиво, нетерпеливо, требовательно. Словно поставленные на повтор, они крутятся и крутятся, образуя огромную воронку, в которую меня буквально утаскивает силой.

– Степан Саныч… – упираюсь ладонями в его грудь и, немного отстранившись, пытаюсь перевести дыхание. Я в полнейшем замешательстве от того, что творится, и потому мне даже в глаза физруку посмотреть сложно.

– Что, Вера Мышкина? – хмыкает парень и укоризненно качает головой, будто бы ему что-то не нравится.

– Вы… меня поцеловали, – говорю очевидное. Просто мозг ещё не вернулся в работоспособное состояние, и я сейчас любую околесицу ляпнуть могу.

– Я заметил, – отвечает Степан, которого моя растерянность явно забавит. – И выкать мне после этого теперь не стоит, ага?

– Угу… – отвечаю, не особо задумываясь.

В смысле, не выкать?

– Ааа… я пойду? – пытаюсь вывернуться из-под его захвата.

Взгляд бегает то туда, то сюда, ища для меня возможные пути отступления. Не знаю, о чём там думает Саныч, но я разговаривать о случившемся точно не планирую. Иначе просто от стыда сгорю, не дожив до выпускного – так себе перспектива.

– Стоять! – едва я дёргаюсь в сторону, перед моим носом возникает рука физрука, которой он буквально врезается в стенку. – Ты куда это намылилась?

– Д-домой? – чувствую себя загнанным в ловушку зверьком, которого охотник в состоянии загипнотизировать одним только взглядом.

– Ве-ра, – тянет удивлённо, – я тебя обидел?

Как бы ни было страшно, но я не могу сдержаться, и поднимаю взгляд на Ильина. В его глазах сожаление?

– Н-нет…

Моего короткого ответа хватает для того, чтобы парень облегчённо выдохнул.

– Тогда почему ты так и норовишь сбежать от меня, Вера? Я тебе совсем не нравлюсь? – кажется, он даже сам не верит в то, что говорит. Потому что прекрасно всё видит, и понимает, что небезразличен мне.

Но ответить напрямую я не осмеливаюсь, лишь слегка приоткрываю рот, чтобы что-то сказать, и так и застываю, когда парень большим пальцем правой руки аккуратно касается моих губ. Дыхание вновь перехватывает и начинает кружиться голова.

– Я из-за тебя добился отмены уроков в вашем классе и заявление написал, чтобы, наконец, признаться. Не мог я пойти на это, будучи твоим учителем, – произносит полушёпотом.

Тело будто током пронзает от осознания того, на какие жертвы ради меня пошёл физрук. Бросить работу только ради того, чтобы признаться в чувствах? Это слишком даже для моей бурной фантазии.

– Неожиданно, – только и могу пролепетать в ответ. – Всё слишком неожиданно.

– И поэтому ты мне не веришь, да, Вера? – немного отстраняется и словно сканером проходится по мне, будто делает какие-то замеры. Не внешности, нет, чего-то такого, что невозможно увидеть невооружённым взглядом.

– Нет, я не вам… тебе не верю, наверное, мне трудно поверить в то, что я могла кому-то понра… – не успеваю договорить, потому что на мой рот опускается тяжёлая ладонь и запечатывает его наглухо.

– Никогда! Никогда не смей говорить подобное, – произносит Степан едва ли не приказным тоном.

Убирает руку и вновь целует. Сначала нежно, потом глубже и напористее, словно пытаясь доказать свою искренность.

– Больше ничего не говори, – отстраняется и практически сбивает меня с ног своей решительностью. Инстинктивно впиваюсь в его широкие плечи, чтобы не упасть. – Я докажу тебе, что мои чувства – настоящие и искренние, и намерения тоже.

Он смотрит на меня напоследок: так, что кожу обжигает, и хочется, чтобы поцеловал ещё раз. Стыдно признаться, но мне понравилось, да. Я как дурочка, стою, смотрю на парня и едва сдерживаю улыбку.

А он вдруг разворачивается и уходит, оставив меня одну, наедине с самой собой переваривать и осмысливать случившееся.

Минут через десять я отмираю и понимаю, что до бесконечности стоять и подпирать стенку школы невозможно, поэтому на негнущихся ногах ухожу.

Прохожу мимо спорткомплекса, и к своему великому огорчению, нагоняю одноклассников, у которых как раз закончилась репетиция вальса. Меньше всего на свете я сейчас хотела бы видеться с кем-то из класса, включая даже моих дорогих подруг.

Будут вопросы, я в этом уверена, и в том, что дать на них ответы не смогу, тоже. Поэтому замедляю шаг и жду, когда основная толпа покинет территорию школы.

Один за другим, одноклассники выходят через калитку, и когда я уже готова вздохнуть с облегчением, Рягузов умудряется повернуться.

Мишка замечает меня и смеряет недобрым взглядом.

«Только молчи, только молчи!» – проносится в голове, но парень мои мысли читать, увы, не умеет. Криво усмехается и громогласно объявляет о том, что я нашлась, заставляя тем самым добрую половину класса повернуться в мою сторону.

Создаётся стойкое ощущение, что Рягузов мне мстит за то, что оставила его без пары на репетиции. А что, это вполне в духе Мишки, как бы он не пытался в последнее время показать себя с лучшей стороны, я прекрасно знаю его гнилую подлую натуру.

Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что бежать мне особо некуда. Да и дамой уже идти пора, а не по школьному двору бегать в попытках спрятаться от любопытных одноклассников. Ещё и Маврина, как назло, тоже выходит и спортивного комплекса и идёт в мою сторону.