Трофей мажора (СИ) - Ирис Лана Страница 23

Невидимым током грудь прошибает, кровь по венам разгоняется, во рту становится сухо, а ноги предательски немеют. Мышцы скованные, как и дыхание, которое я пытаюсь всеми силами привести в годность.

Я явно действую вопреки здравому смыслу, и контроль уже утерян. Безвозвратно.

Сказанного не вернешь. Слово не воробей…

… и так далее.

А мажор не удивлен, ему все это в кайф.

Улыбнулся победно, губы медленно облизнул, повернулся и телефон на диван откинул, словно, уже за ненадобностью.

Для чего это? И причем тут вообще, его телефон?

Он этим действием сильно меня задевает, я определённо теряю остатки равновесия и благоразумия.

У меня и не было весомых причин ждать его ответных чувств, но обычно на такое признание говорят хоть что-то.

А он молчит.

И мне так пусто.

Я ведь не напугала его? Я же не клялась в вечной любви и преданности на крови, а лишь сказала о легкой влюбленности, которая так внезапно нарушила мою спокойную размеренную жизнь.

И… мне показалось, что он рассчитывал на это признание. Он добивался от меня этих слов.

Еще тогда в спальне у меня от одного его взгляда мурашки пошли, но я не ожидала, к чему это все приведет. Эти чувства не получилось отвергнуть, хотя я не сильно сопротивлялась, а просто поддалась непрерывному течению.

От оглушающей тишины, пронизывающей пространство комнаты в ответ на мои слова, мне становится дико холодно, и тут же безумно жарко, поэтому, решив сбежать от неконтролируемых перепадов температуры, а также, возникшей неловкости, я толкаю Антона в обнаженную грудь, чтобы вырваться.

– Придурок!

Знаю, знаю, странно слышать это после такого весомого признания. Ну, а что я должна делать?

Упасть на колени и молить о взаимности?

Его величество не дождется от меня такой несдержанности. Он итак, много получил, пусть возрадуется и корону поправит.

– Ты сумасшедшая?! – от неожиданности он отступает на шаг назад, но успевает схватит мою руку, прежде чем я дам деру. – Тормози!

– А ты… ты… ты придурок!

– Повторяешься!

Я поворачиваюсь к нему спиной и делаю попытку испариться, или, хотя бы, достичь ручку такой желанной мне двери, но он перехватывает меня за талию, ставит на место, поворачивая к себе и заставляя вновь взглянуть ему в глаза. Серые холодные океаны.

Главное не нырнуть и не утонуть прямо сейчас.

– Придурок, сказала же!

– Да, я понял уже, – он вздыхает, глядя в упор и хрипло посмеиваясь, по кончику носа мне щелкает, как бы невзначай. – Тебе пора придумать что-нибудь новое, неМалявка.

Дельный совет, но новое я уже ляпнула, и тут же об этом пожалела. Не буду больше отступать от протоптанной дороги и выходить на пути неизведанного. Так и заблудиться, случайно, можно.

– Придурок! Тебе это прозвище Навеки вечные! И… отпусти! Отвали!

– Хорошо, – он кивает, продолжая улыбаться, руки разжимает, ладони разводит в жесте «сдаюсь». – НеМалявка, давай… остынь. Я сейчас футболку надену, и мы сходим куда-нибудь, хорошо?

– Хорошо, - отхожу к бильярдному столу, вырываясь на свободу.

Важно киваю.

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Выдох.

И действительно остываю. Да, мне определенно становится легче. Ритмы жизнедеятельности почти восстановлены.

Я сказала Почти.

– Чем занималась весь день? – как ни в чем не бывало интересуется Антон, отключая игру полностью. Он не собирается возвращаться, не смотря на то, что уверял их, что уделит мне всего пять минут, и меня это очень радует.

Ну и пусть его время я выиграла признанием, от которого у меня до сих пор отчаянная дрожь в теле и беспощадный хаос в мыслях. Не каждый день, знаете ли, парню в любви признаюсь.

– Уроками.

– Ммм. Ты прилежная ученица, да?

– Да.

И на этом разговор заканчивается, мы вновь молчим и меня до крайности выводит возникшая немая пауза.

Я наблюдаю, как Антон неторопливо надевает футболку, как берет телефон, когда приходит оповещение о сообщении, и что-то долго печатает, расцветая в довольной высокомерной улыбке на все лицо. И на неопределенный период пропадает в своем гаджете, забывая обо мне.

Интересно, с кем он там? Внутри возникает предчувствие, в ровне беспокойству. Подозрительно щурюсь и фыркаю, но он не обращает на меня никакого внимания.

– Антон?

В ответ тишина.

– Антон, куда мы пойдем? На мне домашняя одежда.

Молчание. Не отвлекается на меня, печатает ответ кому-то.

– Антон, я могу одна сбегать переодеться и ждать тебя у дома.

Ни ответа, ни привета. Даже махаю рукой, добиваясь внимания, но результат от моих действий нулевой.

Будто со стеной говорю.

Да что с ним такое? Там что-то важное?

Звонок, и он берет трубку, не взглянув на меня.

– Хочешь поздравить? – смеется, лениво перебирая пальцами немного взлохмаченные волосы. – А я и не сомневался в себе. Я буду праздновать, а ты можешь поплакать, дружище, но смотри не отстегнись, тебе еще нужно отдать мне ключи от своего любимого байка, – он мажет меня безразличным взглядом, останавливаясь и зависая в моих глазах на несколько секунд, наконец вспоминая, что я тоже тут. – Спор есть спор, я ставил больше, и ты это знаешь. Окей, с ней приду. Давай, не могу сейчас все рассказать.

Я вновь сощуриваюсь, прислушиваясь к этому странному разговору, от которого сердце болезненно екает. Это что-то личное, но он спокойно обсуждает при мне.

– Что за спор? – спрашиваю, когда он кладет трубку и вновь утыкает свои ледяные глаза в меня. – Что-то случилось?

– Нет, ничего, – он ровно пожимает плечами. – У Макса вечеринка сейчас начнется, поедем?

– Сейчас? Но уже поздно, завтра на учебу, и будет контрольная, - сглатываю, нервно теребя маленькую пуговицу на своей домашней маечке, наблюдая, как Антон мгновенно мрачнеет. – Я не в том виде и настроении, может, лучше вдвоем побудем?

– Нет, мне нужно чтобы ты пошла со мной, – таранит своим низким басом. – Пошли, переоденешься.

– Но я не хочу… – упрямо тяну, неприязненно вспоминая предыдущую вечеринку. – То есть я хочу переодеться, но не пойду к Максу.

По-моему, мне достаточно пережитых за эти дни эмоций, хочется спокойствия перед предстоящей учебной неделей. Я хочу расслабиться и спокойно выдохнуть.

Только мажор тоже непреклонен. Морщит лоб, задумчиво сдвигая брови на переносице.

Мы смотрим друг другу в глаза, словно, снова соревнуясь, кто выиграет, как тогда на уроке.

– Ненадолго зайдем.

– Нет, Антон… зачем так часто вечеринки… там же будут все наши ребята и…

– И в этом весь смысл, – грубо чеканит он, отбивая мое сопротивление.

– В чем смысл? Чтобы нас увидели?

– Угу.

– Я тебя не понимаю.

– Просто зайдем ненадолго поздороваться, а потом побудем наедине, как ты и хотела.

– Я … нет… не хочу… не могу… извини…

Отрицательно машу головой, глаза на секунду прикрываю.

– *…, да что не так, Варь?! – не знаю почему, но он выглядит взбешённым. – Просто сделай, как я прошу. Пойми, так нужно!

– Не надо материться, – глухо отзываюсь, складывая руки на груди. В себя ухожу. Мне не по себе то, что сейчас происходит, и я замыкаюсь. – Я не хочу вновь видеть всех этих ребят после всего произошедшего, рядом с ними я подвергаюсь нападкам, и я… не уверенна в себе, когда они рядом. Все мои попытки подружиться привели к провалу и …

– И ты сдалась? – он холодно хмыкает, растягиваясь в резкой усмешке. Его моя пламенная речь не впечатлила. А я так старалась. – Это все? Трусиха.

– Они меня обижают, – звучит немного жалко.

– Борись.

– Антон, – я начинаю беситься. – Впереди трудная неделя, подготовка к экзаменам, мне нужно, чтобы все было под контролем, – пытаюсь донести доходчиво, но голос начинает немного дрожать, – Понимаешь, я привыкла, что в моей жизни все под контролем.

– Я же сказал, мы на минуту зайдем, – с хриплым вздохом. – Что же ты сложная такая! Не будь опять занудой, меня это раздражает!