Акушерку вызывали? или Две полоски на удачу - Ольга Иванова Страница 23

class="p1">- Нет. В нашей стране по закону пациент имеет право отказаться от любого медицинского вмешательства, в том числе и от кесарева сечения, - жестко и не понижая голоса ответил Кравицкий. - Просто нужно получить подтверждение, что он осознает все риски, связанные с этим, и берет за это ответственность на себя, - говоря это, он вновь посмотрел на Светлану. - В том числе и за жизнь ребёнка. Давайте, Полина, не задерживайте всех нас. Девушке ещё рожать самой, Кристине Станиславовне принимать у нее роды, а матушке - молиться богу, чтобы ее дочь и внук остались живы.

Полина ещё раз покосилась на Светлану и ее полоумную мамашу и достала нужный бланк.

- Подписывайте, - Кравицкий подвинул бумагу к краю и положил на неё свою ручку.

- Светлана, - я умоляюще посмотрела на девушку, но ту мать уже тащила к дежурной стойке, где лежал документ.

Светлана медленно, дрожащей рукой, расписалась.

- Вот так, умница! - мать ее аж засветилась вся, а мне ее захотелось стукнуть чем-то тяжелым.

- Теперь, Светлана, возвращайтесь в палату, - Кравицкий с преувеличенным равнодушие забрал бумагу, - а вы, мама, - произнес он подчеркнуто, - покиньте отделение. Напоминаю, что здесь вам находиться запрещёно.

Светлана все так же медленно направилась в сторону палат, а мамаша, туже затянув на голове свой платок, поплыла было к лифтам, как вдруг….

- Охх! - вскрикнула Светлана и согнулась, хватаясь за живот. Из-под сорочки по ее ноге потекла струя околоплодных вод с кровью.

Чёрт!

Мы с Кравицким бросились к ней одновременно.

- Каталку! - крикнула санитару Полина.

- Господи! Господи! - запричитала снова мамаша и стала неистово креститься.

- В смотровую! - попросила я санитара, который уже помогал корчащейся от боли Светлане лечь на каталку.

- Тебе нужна помощь? - спросил Кравицкий.

Я встретилась с его обеспокоенным и одновременно заботливым взглядом.

- Пока нет, - ответила чуть сорвавшимся голосом. - Сейчас быстро гляну на УЗИ и буду решать, что делать.

- Господи помилуй! Господи помилуй! - мамаша тем временем уже успела упасть на колени и теперь, молясь, натурально билась головой об пол.

- Полина, позови кого-то из санитаров, чтобы увели ее отсюда! - гаркнул Кравицкий. - Пусть бьет свои поклоны в другом месте.

- Света, - быстро сказала я, как только мы остались одни в смотровой, - вы ещё можете написать согласие на кесарево. А тот отказ улетит в мусорку. У вас состояние критическое. Вы не родите этого ребёнка и истечете кровью сами. Плацента сама не сдвинется, даже по воле бога. Ваш малыш умрет, он просто задохнется без возможности выйти наружу, и его тоже никакая высшая сила не воскресит. Но мы можем спасти и его, и вас, если позволите провести операцию. Всего один надрез - и вы оба живы. Вы даже будете находиться в сознании, помните, я говорила вам об этом?

Светлана коротко кивнула. А потом сдавленно, превозмогая боль, произнесла:

- Я не хочу, чтобы мой малыш умер, - и из ее глаз хлынули слезы.

- Тогда помогите мне спасти его, - я уже сама чуть не плакала.

И она снова кивнула:

- Я согласна.

И уже теперь я вполне искренне вознесла благодарность высшим силам.

Дальше все нужно было делать быстро, благо операционная была уже готова для планового кесарева, как и команда врачей. Пока шла операция, Светлана плакала и беззвучно молилась. А когда ребёночка извлекли на свет, и он издал первый крик, больше похожий на хрип, она спросила со страхом:

- Живой?

Малыш в ответ закричал звонче и увереннее, и я ответила, не скрывая облегчения: - С ним все в порядке, мамочка.

Ребёнка передали неонатологам, и вскоре, после наложения всех швов, и саму Светлану увезли в реанимационную палату отходить от анестезии.

Я вышла из операционной и устало прислонилась к стене, прикрыв глаза. Где-то рядом раздались шаги, и до моего носа долетел аромат кофе. Я открыла глаза и тут же подобралась. Кравицкий. Он молча протянул мне стаканчик с кофе.

- Спасибо, - сказала я, не отказываясь. Сейчас это было именно то, что мне нужно.

- Всё хорошо прошло? - спросил он.

- Надеюсь, что да, - вздохнула я. И с горечью усмехнулась. - А ведь это могла быть просто плановая операция, если бы не мать этой пациентки. Кстати, где она?

- Во всяком случае уже не в нашем отделении, - Кравицкий тоже усмехнулся. - Может, пообедаем вместе?

Переход был таким резким, что я опешила и растерялась. А после чуть в порыве не согласилась, но вдруг вспомнила, что обещала сходить на обед вместе с Максимом.

- Нет, извини, - ответила я, отводя глаза. - Я сегодня взяла перекус с собой.

- Понял, - он улыбнулся, - пообедаю один, - и пошел прочь.

Я, закусив губу, проводила его взглядом.

- Уже освободилась? - около меня вырос Максим. - Можем идти на обед?

- Максим, прости, у меня, наверное, сегодня не получится, - ложь сама сорвалась с губ. - Нужно срочно заполнить кое-какие бумаги. Так что иди, наверное, один, - и я, не дожидаясь его реакции, направилась в ординаторскую.

Глава 10

- Спасибо, что согласилась посидеть с Сонькой, - встретила я Нику на пороге своей квартиры. - Если бы она не простыла, я бы тебя не беспокоила.

- Да ладно, это ж моя племяшка, - сдержанно ответила та, заходя в прихожую и начиная раздеваться.

- Тамара Васильевна обещала освободиться до двенадцати, - продолжала я, торопливо забирая у неё куртку и вешая ее на плечики. - И тебя отпустит.

- Мелкая ещё спит? - Ника заглянула в детскую.

- Да, не хотела ее будить, пусть отсыпается пока. Вот уж обрадуется, увидев тебя! - я усмехнулась. - Для неё это будет сюрприз. Ты пока руки мой, а я пойду кашу доварю, как раз покормишь ее на завтрак. И сама можешь поесть.

Признаться, я была удивлена, что Ника согласилась приехать. После того случая у ресторана мы общались с ней очень натянуто, можно сказать, вообще никак,