Наталья Штурм - Сдохни, тварь, или Любовь цвета одиночества Страница 23

Нет, на этот раз я не буду обращать внимание на мелочи. Пусть женщины. Не мужчин же любит.

«Да? А потом он про меня будет так же рассказывать кому-то…» — волновался мой внутренний голос.

Да ладно. Пусть рассказывает, не рассыплюсь, поди…

Адам вдохновился, что я не перебиваю, и перешел на интимные подробности.

— В постели я зверь. Рву женщину на части, они от меня убегают и все беременные.

«Какой “тигр-осеменитель”!» — с волнением представила я.

Хотя мужчина хвастается потенцией чаще от комплексов.

Новоприбывшему в депо Адаму было присвоено почетное звание скорого поезда «Кавказ». Фирменный состав, в котором и плацкарт, и СВ, и купе. Сразу не разобрать, где поедешь. Если человек все время о женщинах говорит, но при этом один, значит, или жадный (это плацкарт), или проблемный (это СВ, но сама в плацкарт сбежишь), или махровый бабник (тут я вижу купе, где он один с тремя женщинами).

Меня не торкнуло настолько, чтобы пойти дальше рука об руку все жизнь. Мы разъехались по домам, пообещав не теряться.

День рождения, из года в год все менее радостный, должен был нагрянуть через пять дней.

Роберт тоже ждал моего праздника, чтобы вовремя не поздравить.

— Отдай мои детские фотографии, которые я у тебя забыл пять лет назад.

В три часа ночи самое время позаботиться о личном архиве.

— А ты отдай мои.

Понятно, что он просто хочет беседовать, но не знает, с чего начать.

— Их давно собаки съели.

— А я вышлю тебе все фотки своих мужчин, выберешь свои, остальные вернешь обратно.

— Су-у-ка!

Роберт обижал, его обижали в ответ. Но он запоминал только свою обиду.

Под утро пришло SMS: «Улетаю с телкой во Вьетнам отмечать твой день рождения».

Я отреагировала незамедлительно: «Как? И ты во Вьетнам? Поменяй страну, мой Адам очень ревнив».

Ответа не последовало. Значит, совсем обиделся… А наверное, хотел что-то хорошее сказать.

Загрустила. Затосковала. День рождения и опять одна. Может, действительно Адаму позвонить?..

Адам, как по волшебству, позвонил сам. И пригласил меня в «Москафе».

Я надела мини-юбку, высокие каблуки и нацепила на лицо маску независимости.

Увидев мой тюнинг, армянин-грек Адам аж привстал с дивана, и я поняла, что надо забивать гол на первой минуте.

— Хочу свой день рождения провести на Маврикии, — вместо приветствия заявила я, садясь на диван.

Адам смотрел на меня собачьими глазами. Он готов был ехать в аэропорт прямо из ресторана. — Там дАжди в это врЭмя, — подсказал с другого столика пýзистый кавказец. Рядом с ним сидела молоденькая шатенка, и ее напряженная прямая спина выдавала, что они на этапе обсуждения того же вопроса. Только голы здесь забивает кавказец.

— Давайте поедем в Грецию, — предложил Адам.

— У вас там родственники? — догадалась я.

Адам скосил глаза в сторону и соврал:

— Не… Там уже все умерли… Остались только родственники в Армении, но мы не общаемся, потому что я грек.

Распутывать национальные корни не входило в мои планы, и я согласилась на остров Крит. Не Маврикий, конечно, но и не Вьетнам за тыщу верст в сезон дождей.

Мы заняли свои места в самолете, и я приготовилась читать прессу.

— Ой! — вдруг на весь салон закричал Адам и схватился за шею. Я вздрогнула и участливо наклонилась к нему:

— Что с тобой?

— Ой! Ой! Ой! — кричал Адам. Потом откинулся в кресле, закрыл глаза и стал часто-часто дышать.

— Позвать стюардессу, Адам? Тебе плохо?

Адам выровнял кресло, еще пару раз вздохнул и с облегчением ответил:

— Что-то так шею защемило. Больно-больно. Думал, удар хватил… Уф. Полегчало вроде…

Я с недоумением продолжала на него смотреть. Действительно так плохо или просто человек эмоциональный? Но вроде строитель, не актер…

Мы взлетели, и я углубилась в чтение.

— Мать третьего ребенка тоже любила читать в самолете… — начал рассказ Адам.

— Во время полета я ухожу в себя. Поэтому не разговариваю, — с мягкой Василисиной улыбкой заткнула я Адама.

Он не досаждал. Мирно заснул у себя на плече.

Принесли завтрак.

— Я ничего не ем, у меня язва. На диете сижу, — прокомментировал Адам возврат подноса с едой.

— В Греции не особо острая еда, супкрем, к примеру, вообще полезен при язве, — поддержала я разговор, потому что неудобно было завтракать в одну харю.

— Нет, нет. Нет! Я обедать не буду. А на ужин только чай с тортом. У меня панкреатит и холецистит. Такой привкус неприятный во рту. Понюхай, пожалуйста, вот сейчас изо рта пахнет?

Адам резво поднес ко мне свое лицо и сложил рупором ладони возле рта.

Я шарахнулась в сторону, пока до меня не долетело облако вони.

— Извини, тебе, наверное, неприятно, — виновато заморгал добрый Адам.

Вместе со словами долетела и добрая вонь.

Мне не хотелось его обижать, ведь он же не виноват, что болеет.

— Ты просто жуй хлеб или конфеты с чаем, это не вредно и привкус другой будет во рту, — спасала я себя на весь отдых.

— Да, ты права, — не стал возражать Адам и переключился на разговор со стюардессой.

— Меня зовут Адам, — ударил первую букву имени мужчина. Я стыдливо отвела глаза, чтобы не видеть ее удивленно вздернутые брови.

Отель наш стоял на самом берегу моря и со всех сторон обдувался холодным ветром. Море было прохладное, и туристы купались только в бассейнах. С утра они занимали полотенцами самые лакомые закутки, куда не доставал ветер, и с балкона напоминали лежбище котиков. Дружными кучками единились против непогоды курорта.

Просыпаясь в полдень, я сразу уходила на берег читать книги. В эти минуты я ощущала полнейшее счастье — быть с природой наедине. И больше никого. Уже давно не хотелось купаться, проверять большим пальцем ноги, нагрелась ли вода или еще нужно подождать, поджариваясь на солнце. Я уже давно ощущала себя частью этой природы и мне не хотелось урвать от нее свой кусочек солнца или, до одури, морских ванн.

Природа существует сама по себе. Люди полностью зависят от нее, но при этом пытаются с ней бороться. А с ней не надо бороться, ей надо помогать и любить ее. Потому что победить ее невозможно. Она самодостаточна и победитель априори.

Я ее люблю до слез. У меня щекочет в носу не от пропитанного свежестью морского воздуха, а от счастья, что мне ничего больше не нужно. Только дышать этим раем, видеть величественный простор воды, слышать волны и жить этой гармонией.

Многие люди одиноки по своей сути. Но они или не знают свою суть, или внушаются законами социума «каждой твари по паре». И маются, ищут, к кому прибиться, и не находят. Или находят, но дышат разными легкими и говорят разными звуками. И снова маются, потому что одиноки по своей сути… Такой вот закольцованный сюжет…