Людмила Маркова - Небо любви Страница 23

Заметив ее отсутствующий взгляд, Волжин решил, что это лучше, чем мелькнувшая в Юлькиных глазах неприязнь, которою она тщетно пыталась от него скрыть.

— Будь умницей, поешь, — смягчил тон Волжин. — Чем больше ты будешь слушаться, тем быстрее тебя выпишут.

— Слушаться кого? — спросила Юлька, упрямо сжимая пухлые губы.

— И доктора, и меня. Ведь ты не можешь утверждать, что лучше доктора знаешь, как выйти из своего состояния. Да и я посидел над энциклопедией, чтобы разобраться в твоем недуге.

Не найдя уместным что-либо говорить, Юлька отвернулась. Вся злость куда-то улетучилась, вместо нее пришли усталость и безразличие. Почувствовав себя бесправной, беспомощной, пойманной, словно зверь в капкан, Юлька тяжело опустилась на кровать.

— Вижу, ты сегодня не в настроении и мое присутствие тебя совсем не радует. Но я не уйду, пока ты не поешь, — с мягкой настойчивостью сказал Волжин.

— Хорошо, я поем, — отрешенно согласилась Юлька, послушно взяв ложку. Не ощущая во рту никакого вкуса, она молча глотала бульон, словно это было лекарство, которое ее принудили выпить.

— Вкусно, детка? — нарочито заискивающе спросил Волжин и, встретив ее удивленно-обиженный взгляд, не выдержал и рассмеялся.

— Я тебя убью! — воскликнула Юлька, пытаясь сохранить серьезное выражение лица, но не сумела, и расхохоталась.

Волжин вздохнул с облегчением и, посадив Юльку к себе на колени, стал кормить ее с ложечки. Теперь бульон и в самом деле показался ей вкусным.

— Только я все не съем, — предупредила Юлька. — Ты мне поможешь, Стас?

— С превеликим удовольствием, закладывай мне в пасть, — с готовностью согласился Волжин и широко раскрыл рот, чем вызвал у Юльки очередной взрыв смеха.

Стас понимал, что не вовремя выразил свой протест относительно Юлькиного желания вернуться на летную работу. Ему, конечно, следовало бы сдержаться и не вступать в прения с Юлькой, учитывая ее состояние, при котором нужны только положительные эмоции. Но уж очень задело его за живое Юлькино непонимание и глупое упрямство. Желая загладить свою промашку, Волжин, щекоча усами Юлькино ухо и скрывая притворство, шепнул:

— Котенок, ты пока не думай о работе, у нас еще будет время об этом поговорить. Ты мне обещаешь выбросить все дурные мысли из головы? Обещаешь?

— Я обещаю, Стас, честное слово, — потянулась к нему Юлька и с благодарностью взглянула на Волжина.

Тронутый порывом ее нежности, Стас притянул к себе Юльку и зарыл свое лицо в ее шелковистых волосах.

— Детка, любимая моя, ты только выздоравливай, прошу тебя.

Юлька притихла, прижимаясь к нему и чувствуя себя абсолютно защищенной.

На следующий день Волжину сообщили страшную весть: Луиджи больше нет в живых. Как сказать об этом невесте и уберечь ее от нервного срыва, он себе и представить не мог, но понимал, что непременно должен поддержать Сонечку, а также понимал, что присутствие Юльки на похоронах Луиджи невозможно и одновременно необходимо. Волжин посоветовался с лечащим врачом, порекомендовавшим для Юльки успокаивающие инъекции.

— Следовало бы избегать синтетических средств, но в исключительном случае атаракс — лучшее, что можно придумать. Он оказывает успокаивающее действие, а также нормализует сон. Есть и в таблетках, но для вашей жены лучше приобрести атаракс в ампулах. Правда, не во всех аптеках это лекарство можно купить, это препарат новой волны. Пойдемте в мой кабинет, посмотрим в Интернете, где атаракс продается. И еще мне хотелось бы, чтобы вы оба выслушали мои рекомендации. Как достанете препарат, зайдите ко мне.

Скоро Волжин вернулся в больницу с нужным лекарством.

— А теперь выслушайте меня, Юлия Николаевна, — присел на краешек Юлькиной кровати доктор, — я говорю это в присутствии вашего мужа, потому что не уверен в том, что вы будете следовать моим рекомендациям, если не будете ощущать контроля над своими действиями. И не вздумайте на меня обижаться, ибо у меня есть все основания упрекнуть вас в нарушении режима. Я уже имел возможность убедиться в вашем легкомыслии.

Волжин одобрительно посмотрел на доктора, чья обличительная речь была хорошим вступлением для предстоящего разговора.

— Так вот, для закрепления достигнутых результатов целесообразно санаторно-курортное лечение.

— Доктор, так я здорова? Вы меня выписываете? — вспыхнули радостью зеленые глаза.

— На ваши вопросы, Юленька, я отвечу и да и нет. Нет, потому что лечение следует еще продолжить. И да, потому что я вас выписываю по просьбе Станислава Евгеньича.

— Стас! — радостно воскликнула Юлька и благодарно посмотрела на него, вкладывая в свой взгляд все переполнявшие ее чувства.

Волжин смутился, не зная, как рассказать Юльке о причине, заставившей его совершить действия, так одобряемые ею.

— Учитывая ваш анамнез, Юленька, в дальнейшем нужно избегать конфликтных ситуаций, нервно-психических переутомлений и, естественно, отрицательных эмоций. Вам следует строго соблюдать режим труда и отдыха. Наиболее рациональный интервал между приемами пищи три-четыре часа. Пища должна быть максимально щадящей и в то же время полноценной. В суточное меню необходимо включать молоко, кисели, яйца всмятку, мясные и творожные суфле…

Юлька делала вид, что слушает назидательную речь доктора, а сама уже витала в облаках, предвкушая долгожданную свободу. Она незаметно наблюдала за Волжиным, который внимательно слушал доктора, и выражение его лица при этом было сосредоточенно-серьезным. На какой-то миг Юльке показалось, что это не ее будущий муж, а заботливый папа, обожающий читать ей нравоучения и одновременно холить и лелеять. Она даже не удивилась, когда ей сделали внеочередную инъекцию, и, еще больше расслабившись после нее, словно через призрачную дымку видела, как доктор выписывал рецепт, что-то объясняя то ли ей, то ли Стасу. А потом Стас вдруг из сильного и уверенного сделался слабым робким и странно звучащим голосом, совсем не своим голосом, сказал совершенно нелепую вещь, как будто Луиджи больше не существует. Она смотрела на него с недоумением и не понимала, зачем ему нужно было так жестоко шутить. Это так не вязалось с его поведением, ведь Стас всегда старался оберегать ее от излишних волнений. Его склонившееся над ней лицо выражало сострадание и нежность, и Юлька совсем перестала понимать, что происходит.

Она не помнила, как Стас помог ей одеться, как они попрощались с доктором, как ехали в аэропорт и, пройдя все предполетные формальности, сели в самолет. И только после того, как лайнер качнулся, проваливаясь в воздушную яму, Юлька, ощутив себя в знакомой стихии, начала осознавать происходящее.