Лавейл Спенсер - Прошлые обиды Страница 23

Бесс засмеялась:

- Мама, ты неисправима. Тебе ведь, кажется, не нужны ядро и цепь на ноге?

- Не нужны. Но нельзя же без конца слушать только писклявые женские голоса. Хочется и мужской услышать, я так много в этом году играла в бридж.

Бесс порывисто обняла мать:

- Мама, может, я тебе раньше этого не говорила, но ты - мой идеал. Я бы хотела как можно больше походить на тебя.

- Ты и так очень на меня похожа. Я это с каждым днем все больше вижу.

- Ты молодец, не сдаешься.

- Еще как сдаюсь. Но, когда это случается, я иду развлекаться, записываюсь в новый клуб.

- Или ищешь нового мужчину.

- Ну да, а что в этом плохого? А у тебя, кстати, как с Кейтом?

Бесс скорчила гримасу и передернула плечами:

- Он расстроился, потому что я отказалась поужинать с ним, ведь мне надо было вчера идти к Пэдгеттам. Ты знаешь, какой он, когда дело касается моих детей.

- Знаешь что, - решительно произнесла Стелла, - раз мы сегодня откровенны друг с другом, скажу. Он тебе не подходит.

- Вы что, с Лизой сговорились?

- Не исключено.

Бесс засмеялась:

- Вот черти. Если вы надеетесь, что эта свадьба вернет меня к Майклу, то вы ошибаетесь.

- Я этого не говорила.

- Не говорила. Но ты так думаешь. Забудь об этом, мама.

- Как он выглядит?

- Ма-ма!

- Просто любопытно.

- Этого никогда не будет, мама. - Бесс подняла руку, словно произносила клятву.

Лицо Стеллы стало непроницаемым, и она спокойно возразила:

- Откуда ты знаешь? Случались и более странные вещи.

Глава 5

В это же воскресное утро Майкл Куррен, проснувшись, потянулся и, заложив руки за голову, остался лежать. Не хотелось вставать и вообще шевелиться, хотя желудок требовал своего.

Огромная спальня была квадратной, с мраморным камином, со стеклянной во всю стену раздвижной дверью, из которой было видно озеро. Вся обстановка в ней была - телевизор да матрасы, на которых и лежал Майкл, предусмотрительно придвинув их к стене, чтобы подушки не падали.

Утреннее солнце, отражаясь от покрытого льдом озера, заливало светом потолок, на который падали пятна теней от елей за окном.

В доме было абсолютно тихо. Он так и замышлялся: жильцам с детьми квартиры здесь не продавались. Большинство богатых владельцев квартир проводили зиму на юге, и Майкл редко встречался с кем-то в лифте.

Было одиноко.

Он вспомнил прошлый вечер, разговор с Рэнди. Закрыл глаза и увидел своего девятнадцатилетнего сына, такого родного и такого враждебного к нему. Все пробудившиеся в нем вчера воспоминания нахлынули вновь - их любовь с Бесс, надежды, разочарования. И это чувство поражения, которое он пережил там. Стало тяжело дышать.

Майкл открыл глаза и уставился в потолок.

Как это больно - когда тебя отвергает собственный сын. Может быть, Бесс и права: он виноват - сам исключил себя из жизни Рэнди. Но разве в том нет вины и Рэнди? Ведь это сын отказывался видеться с ним. И, если бы Бесс могла почувствовать то же, что и он, когда увидел Рэнди вчера вечером, она бы задумалась над своими словами.

Этот мальчик, этот молодой мужчина, был его сыном. Но несколько последних, столь важных для Рэнди лет были потеряны и для отца, и для сына. И главная причина - не в Майкле.

Если бы Бесс поощряла их встречи, если бы Рэнди не забили мозги, то он, Майкл, встречался бы с ним постоянно. Они многое могли бы делать вместе, например охотиться или просто наслаждаться природой. Но Майкла не допустили даже на школьный выпускной вечер сына. Он ведь позвонил, спросил, будет ли вечер, и Бесс ответила:

- Он не хочет, чтобы ты на нем присутствовал.

Он послал деньги, пятьсот долларов. На их получение никак не отреагировали, ни устно, ни письменно. И только Лиза, когда Майкл спросил об этом по телефону несколько недель спустя, сообщила:

- Он потратил их на комплект барабанов, который стоил тысячу триста долларов.

Комплект барабанов.

Почему Бесс не настояла, чтобы парень поступил в колледж? Или в торговую школу? Ну, пусть куда-нибудь, только бы не торчать в этом тупике, на этом складе. Ведь сама-то она так боролась за то, чтобы окончить колледж. Почему же не стала добиваться того же для детей? Хотя, может, она и пыталась, да у нее ничего не получилось.

Бесс.

О-ля-ля, как она изменилась. Когда она вчера вошла в комнату, случилось нечто невероятное. Да, иначе и не скажешь, именно невероятное. В нем вспыхнуло сильное желание. А она так далека, так холодна и недоступна, к ней не пробиться. Но эта изысканная дама - мать его детей, и, хотя она подчеркнуто сохраняет дистанцию между ними, их связывает общее прошлое. Он готов поспорить на что угодно - временами она ощущает то же самое.

Ни один из них не мог уйти от воспоминаний, когда они сидели рядом за этим обеденным столом, глядя на Лизу и Рэнди.

Майкл лежал в своей пустой спальне, которую заливало светом воскресное солнце, и вспоминал, как они начинали. Бесс - еще ученица старших классов, а он - студент-второкурсник, приехавший на каникулы. Как она выросла! Он даже не помнил ее - она была на несколько лет моложе. Он поцеловал ее первый раз осенью 66-го, когда они шли к его машине после футбольного матча в университете Миннесоты. Они первый раз занялись любовью в конце ее последнего года в школе, вечером в воскресенье, когда их компания отправилась на пикник. Они захватили с собой еду и кучу одеял. Через год после этого они поженились, он, новоиспеченный выпускник колледжа, ей оставалось учиться еще три года. Они провели первую свадебную ночь в номере люкс для молодоженов в отеле "Рэдисон" в центре Миннеаполиса.

Это был подарок от ее родителей, а ее подружки подарили ей кружевную белую почти прозрачную ночную рубашку. Она вышла в ней из ванной, а он ждал ее в своих голубых пижамных штанах. Они оба были смущены и растерянны так, как будто это все предстояло им впервые. Ему казалось, что он никогда не забудет ни одной детали той ночи, но время все равно размыло воспоминания. Хотя одно он запомнил очень четко: как они проснулись на другой день.

Был июнь, солнечно, на туалетном столике стояла корзина с фруктами подарок администрации отеля, два недопитых с прошлого вечера бокала с уже не пузырящимся шампанским. Он открыл глаза и обнаружил Бесс рядом с собой, в той же ночной рубашке. Он лежал и не мог сообразить, когда это она успела встать и надеть ее. Значит ли это, что он тоже должен быть в пижаме? И будет ли она, несмотря на то что они занимались сексом до свадьбы, притворяться и жеманиться? Она проснулась, потянулась, улыбнувшись, и повернулась на бок к нему лицом. Руки ее были на коленях, и он, не прикасаясь к ней, а лишь глядя на нее, почувствовал желание.