В слепой темноте (СИ) - Янг Энни Страница 24

— Прости, что? — Я, должно быть, ослышалась.

— Он будет жить в этом доме, — тверже повторяет мама.

— Это что, шутка? — Я обвожу каждого из присутствующих.

— Нет, Светлана Алексеевна действительно предложила пожить мне у вас. Мой чемодан наверху, — произносит мой бывший спокойно.

— Ты хотел сказать, у меня? Ведь это мой дом!

Погодите-ка, он сказал чемодан? Когда, черт возьми, он успел?!

— А-ну прекратили этот балаган! — вмешивается дед, чем привлекает к своей персоне всеобщее внимание.

— Деда, я ничего не понимаю. У меня голова кругом идет. Пожалуйста, вышвырни его отсюда!

— Игорь, пройдемте в мой кабинет, — с деловым тоном обращается к Игорю мой дедушка и жестом приглашает войти.

— Хорошо, давайте поговорим, — уверенно соглашается Игорь и делает шаг в кабинет.

— Света, дорогая, будь добра займи чем-нибудь дочь. Стол, к примеру, к ужину накройте, — обращается он к моей маме, улыбаясь. — Пусть не подслушивает, — переводит лукавый взгляд на меня.

— Я? Подслушивать? — мои брови взлетают вверх. — Деда, мне плевать, о чем вы там будете говорить. Главное, чтоб после вашей беседы этот, — указываю на бывшего, — убрался со всеми своими вещичками отсюда.

— Поверь, внучка, мое решение касательно этого непростого вопроса будет справедливым и окончательным, не сомневайся, — со смешком говорит дед, но в голосе слышится твердая решимость сделать так, как он посчитает нужным. И его решение ни в коем случае нельзя будет оспорить или же разжалобить.

Зная своего деда, я на девяносто девять процентов уверена: свою любимую внучку он ни за что не обидит, и поэтому сделает в итоге так, как того пожелаю я. Мне не о чем беспокоиться. С чего я так снова разгневалась? Не понимаю.

Дверь кабинета запирается с той стороны, мама уводит меня под локоть на кухню сервировать стол.

— Поверить не могу, что ты позвала Игоря жить с нами. Это никак в моей голове не укладывается. Надо же было до такого додуматься, — хмыкаю я, доставая заварочный чайник. Кажется, я более-менее успокоилась.

— Прости, но я лишь желаю тебе счастья. И увы, я не нашла иного решения нашей проблемы, — оправдывается мама, старательно раскладывая подставочные тарелки на тканевые салфетки.

— Все еще, мам? Все еще? Знаешь, я… — я даже слов подобрать не могу, настолько происходящее кажется абсурдным, — по-моему, я ясно дала тебе понять, что корень всех проблем — это любовь. И та боль, что она несет в себе. А ты что делаешь? Приводишь объект моей прошлой любви к нам домой в надежде… я даже не знаю, как это выразить словами.

— Алекс, я хочу, чтоб ты снова начала жить. И я верю, что Игорь тебе поможет в этом.

А я смотрю, мама спустя долгое время наконец взяла себя в руки, собралась и… выглядит непривычно решительной, нежели часа два назад. Не плачет, не умоляет — и на том спасибо. Не хватало мне еще рыдания ее выслушивать.

— Я с таким трудом избавилась от болезненных чувств, а ты говоришь начать жить? Мам, да я жить начала наконец, вздохнула свободно. Да что я тебе объясняю, с тобой бессмысленно говорить. А вот дед, я уверена, прислушается к моим словам и на корню обрубит ваши чокнутые планы.

Мама решает промолчать.

— Зачем так много тарелок? — недоумеваю я, когда мой взгляд падает на стол.

— Лена со своим парнем приедет, — как ни в чем не бывало сообщает она.

С парнем, значит. Стало быть, Лена и Евгений вновь сошлись. Что ж, этого следовало ожидать.

— А еще одна зачем?

— Игорь поужинает вместе с нами.

— Если только дед не вышвырнет его раньше. — Хмыкнув и закатив глаза, я наливаю себе флердоранж.

***

— При всем уважении, Лев Янович, я не могу сделать то, о чем вы меня просите. Я никогда не откажусь от вашей внучки. Какие бы вы аргументы не приводили, — уверенно стоит на своем Игорь, усевшись в кресле напротив Льва. Однако дед Алекс резко встает и начинает важно расхаживать по кабинету, сцепив руки за спиной.

— У вас есть всё, что может пожелать мужчина в вашем возрасте. Слава, бизнес, деньги, дом — и, наверное, не один, я правильно полагаю? — повернувшись к мужчине, уточняет Лев Янович с усмешкой.

— Да, у меня есть недвижимость в Петербурге, здесь и… небольшая вилла в Италии, — отчего-то смутившись, Игорь прочищает горло. — Честно говоря, я не понимаю, при чем здесь всё это?

— Я к тому, что такой завидный холостяк наверняка пользуется успехом у женщин, — улыбается дед, а потом внезапно переменившись в лице, говорит суровым тоном: — А раз так и вы можете заполучить любую женщину, какую только пожелаете, зачем вам мое маленькое сокровище? Забудьте о ней и живите своей жизнью.

Игорь с трудом сдерживается, чтоб не повысить голос на старика. От ярости стискивает челюсть и произносит сквозь зубы:

— Мне не нужна любая. Я люблю лишь одну женщину. И так сложилось, что это ваша внучка. И поверьте, даже вы, горячо любимый дедушка моей Алекс, не в силах помешать мне быть с ней, вам ясно?

Лев Янович напряженным взглядом уставившись на собеседника, на секунду замирает подле своего рабочего стола, а после неспешно садится, деловито берет в пальцы перо и, не глядя на Игоря, изрекает неожиданно весело:

— Ну что ж, я весьма рад, что не ошибся в вас, — и возвращается к своему любимому делу, от которого его отвлекли четверть часа назад: аккуратно выводит чернилами буквы.

— Простите, что вы имеете в виду? — Игорь в замешательстве наблюдает за сосредоточенной работой старика.

— А что здесь непонятного? Добро пожаловать в наш дом, в нашу семью. Ты мне понравился, парень. Да и мое сокровище о тебе только хорошее говорила. — (Игорь недоверчиво смотрит на деда.) — До происшествия, разумеется, — поспешно добавляет Лев, чуть нахмурившись. Наконец оторвавшись от бумаги, он обращает взор на молодого парня. — В курсе, что она пережила?

Игорь на миг теряется, но потом, подумав и решив не обращать внимания на своеобразный нрав старика и его жестокую проверку на вшивость, отвечает:

— Да, если вы про похищение. Но, к сожалению, я узнал слишком поздно. В день ее вылета. Не успел я тогда в аэропорт, — Игорь от досады сжимает пальцы в кулаки.

Лев Янович в глубокой задумчивости отодвигает от себя письменные принадлежности и с тяжелым вздохом кладет локти на стол, сложив руки в замок и уперев в него подбородок.

— Дело в том, Игорь, что ты, как я погляжу, знаешь не все. На долю моей крохи пришлись тяготы пострашнее трех дней заточения в темном подвале. Она сломлена, и этому, поверьте, причины весьма серьезные.

Игорь с мрачным видом сглатывает и находит силы, чтобы произнести следующее:

— Что с ней случилось?

— Для начала ты должен знать, что этот психически нездоровый юноша отбывает наказание за совершенное им преступление в местах не столь отдаленных.

— Знаю, об этом Алекс упоминала.

— Знаешь, — кивает Лев, — а знаешь ли ты при каких обстоятельствах его задержали?

Затаив дыхание, Игорь мотает головой.

— Он нашел ее в столице, выяснил, где живет. Парень поджидал ее в подъезде.

— Что он с ней сделал? — Игорь чувствует, как внутри поселяется ледяной страх за свою девочку, медленно нарастает ярость и неистовая ненависть к долбаному психопату.

— Слава богу, ничего. — (Игорь облегченно выдыхает.) — Она сумела вырваться из лап этого… монстра и убежать. Ее крик привлек внимание очень хорошего человека, как она выразилась. Подробностей не знаю, знаю лишь, что благодаря этому мужчине преступник в тюрьме. Но речь сейчас не об этом. В общем, так вышло, что моя кроха Алекс, сама того не осознавая, выбежала на оживленную трассу и попала под машину.

Когда Игорь услышал это, то забыл, как дышать.

— Полтора месяца моя внучка лежала в коме, — продолжает тем временем Лев Янович, и эти ужасные слова вновь ударяют Игоря под дых. Настолько для него эта новость ошеломительна. — Шансов практически не было, но произошло чудо и она очнулась. Я ни о чем не знал до недавнего времени. У ее постели целыми днями сидела либо Лена, ее тетя, либо Евгений, тот самый доброжелатель. Даже Света ни о чем не подозревала. Сестра скрывала эту трагедию даже от нее. Сейчас мать Алекс разумеется, обо всём знает. Теперь мы ВСЕ знаем. Хоть она по просьбе дочери и скрыла эти факты от тебя, я всё же подумал, ты в праве знать… Вижу, ты шокирован. Поверь, когда Алекс мне обо всём сообщила, я был не менее ошарашен.