Станьте моей помощницей (СИ) - Лена Поллина Страница 24

— Пиздец ты влип, брат. — тянет Илья, откусывая яблоко. — У меня с ней ничего не было и быть не может! Я Олю добиваюсь, если ты не забыл. А на счет Гельки это я так, прикалываюсь…

Прикалывается он! И это его «Геля, Гелька» раздражает еще больше. Между ними явно никаких границ.

Чувствую себя бабой беременной.

Снова напоминаю себя, что с Карамелькой все!

И вообще… Никакая она больше не Карамелька! Ангелина она. Белова.

Молчу.

Не отвечаю.

В дверь кабинета несмело стучат. Машку я поставил на место. Долго теперь кайфовать от ее послушания буду.

— Андрей Александрович, у нас сегодня намечено совещание с коллективом по поводу празднования Дня рождения компании. Всех звать или только руководителей отдела?

Задумываюсь.

— Хлызов проведет вам собрание. Полностью делегирую Вам, Илья Васильевич это мероприятие. Мне некогда этим заниматься.

Илья улыбается.

— Ооооо… Тут сделаю все в лучшем виде! Всех раздену. Сделаю бикини-вечеринку. Машка — беги за стрингами.

Смеется.

Маша устало закатывает глаза, но тоже улыбается.

— И подружек своих захвати. Будет жарко. Геля пусть красные покупает. Ваш любимый цвет ведь красный, Андрей Александрович?

— Одетый! — произношу сухо.

Жует яблоко. Улыбается. Заигрался ты, парень!

— Приличное что- нибудь организуй. А если из тебя похоть уже выливается через край, то хоть голым приходи со своей Гелей. Мне все равно.

Распечатываю договор и складываю его в папку.

— Мария, я на встречу потом сразу в зал. Буду в офисе к семнадцати. Дождись меня, мне нужно будет помочь с таблицами.

— Но Андрей Александрович… — Начинает помощница, но наткнувшись на мой строгий взгляд замолкает.

Так-то лучше!

Илья молчит. Маша молчит. Тишина.

Выхожу из кабинета и выдыхаю. Прививка от Карамельки сделана. Теперь она просто Ангелина. Моя сотрудница, с которой я буду пересекаться очень редко. И упаси Боже она нарушит субординацию!

Глава 11

Ангелина

Прибегаю в участок в половине седьмого. Ненавижу это место! Без того паршивое настроение напрочь пропитывается неприятными запахами этого здания и унынием. Ощущение, что это никогда не закончится. Сколько бы я ее дружков не засадила за решетку она найдет себе новых. Намного хуже прежних.

— Ангелина. В этот раз все намного серьезнее. Мама твоя…

— Прошу не называйте ее так! Мне неприятно.

Не знаю зачем так грубо обрываю участкового. Ловлю на себе быстрый взгляд его помощника. Наверное осуждает меня…

В кабинете на несколько секунд воцаряется тишина.

— Эта женщина, которая все же является твоей матерью в тяжелом состоянии. Только ты примешь решение, как поступить. Помню, что она лишена родительских прав. Но если ты решишь написать заявление, ты нам очень поможешь. Мы этого урода давно хотим засадить! Он нам каждую неделю проблемы создает. То кража, то драка, а здесь все серьезно. Не отвертится.

— Где она?

Я вновь грубо обрываю речь капитана. Евгений Михайлович строгий пожилой мужчина. Он со мной всегда вежлив. Но почему то сейчас у меня рождается брезгливое чувство ко всему, что происходит. Почему-то так жалко себя. Не хочу ничего делать! Но если пущу все на самотек потом мне будет хреново. Понимаю это. Не смогу я договориться со своей совестью… Ой не смогу…

— Она в 4й городской. В реанимации.

— Документы то у нее хоть есть? Или как бродяжку положили?

Евгений Михайлович смущается. Понимает мое отношение с матерью. Понимает, что я могу просто развернуться и уйти потому что это уже пятый раз! Чертов пятый раз! Сколько еще должно произойти таких ЧП, что бы я однажды не ответила на звонок? А я ведь имею на это право!

— Геля, документы у нее всегда хранятся в чистом пакетике. Как и твое фото.

— Перестаньте, прошу! Это лишнее! Мне без разницы, что она там оплакивает! Ее в моей жизни нет уже давно! Все самые тяжелые времена я проживала одна! У меня маленький ребенок! А если что-то пойдет не так?

Почему я сейчас должна рисковать своей жизнью и жизнью своей дочери? Я еще этим уродам должна передать деньги! Отчаяние добивает меня.

Я не выдерживаю. Плачу. По-моему слезы в последнее время мое перманентное состояние.

— Ваше право, Ангелина Сергеевна. Дело мы возбудили.

Встаю и выхожу из участка и про себя повторяю «Я все сделала правильно! Я все сделала правильно!» Но на душе противно скребут кошки.

Все будет хорошо. Его все равно посадят и без моего заявления. Ведь посадят же?

Не замечаю, как дохожу до больницы. Совесть отравляет медленно отравляет мой мозг. Если еще и в больницу не схожу, вообще растворит меня.

В больнице меня высокомерно измеряют взглядом.

— Белова Татьяна Сергеевна в тяжелом состоянии. К ней никого не пускают. Да мы честно и не думали, что к ней кто- то придет.

Еще раз брезгливо мазнув по мне взглядом медсестра блондинка продолжает заполнять какие-то бумаги.

— Подскажите пожалуйста, нужны ли какие-то лекарства? Оплата за содержание?

Медсестра вновь поднимает на меня глаза.

— Ну вообще-то может пригодиться, если выживет. Вы ей кто?

— Я ее дочь. Точнее. Она лишена официально родительских прав. Но. Если что-то понадобиться позвоните пожалуйста мне.

Я протягиваю медсестре листок с номером телефона. Взгляд ее теплеет, в обращении ко мне уже чувствуется сочувствие.

— Мы Вам позвоним.

Пулей вылетаю из больницы и вдыхаю теплый воздух апрельского вечера. Откуплюсь деньгами. Наскребу сколько смогу, но связываться с этим бандюгой больше не стану. Слишком большой риск.

Я ужасно злюсь на маму. Сначала злилась потому что она лишила меня нормального детства, потом, за то что она своими выходками превращает мою жизнь в ад!

Она не всегда пила. Более того, она на отлично закончила педагогическое училище.

Но один неверный шаг стоил ей всего. Карьеры и положения