Плохой хороший парень (СИ) - Прай Кэрри "Kerry" Страница 24

Теперь я смотрю на это с ироничным сочувствием.

Неожиданно свет в коридоре погас, и я попятилась назад, решив, что спутала этажи. Но это было не так. Возникшая неразбериха среди персонала заставила думать, что я стала свидетелем преступной халатности.

Как такое вообще здесь возможно?

Я аккуратно продвигалась вдоль стены, когда сильная рука вцепилась в мой ворот, до треска растянув кофту, а после затянула меня в палату, как позже оказалось — служебную комнату. Сопротивления не случилось, ведь меня сразу же отпустили.

— Мне тут нашептали, что ты приболела, — и пусть на лицо Майского была натянута медицинская маска, я узнала его по голосу, пристальному взгляду, что контрастировал на фоне лунного света. — Но мы же оба знаем, что твоё упрямство врождённое и едва ли подлежит лечению.

Сердце гневно заколотилось. До боли.

— Не переживай на счёт электроснабжения, Мурка, — наперёд объяснился он. — Я обесточил тропинку нашей встречи, и только. Через несколько минут все снова увидят, как тут плохо моют полы.

Мы не виделись несколько дней, а мне казалось, что прошли месяца. И вот Майский, что рисовался в моих мыслях мерзким предателем, теперь снова предстал в облике Тимура. Авантюрного. Беззаботного. Словно яма, в которую он меня затянул, ничто иное как экстремальный аттракцион.

Но отныне я внимательно смотрю под ноги.

— Какого чёрта ты меня преследуешь, Май? — огрызнулась я.

Парень сорвал повязку с лица и театрально развёл руками.

— Жизнь — изменчивая штука! — торжественно заладил он. — Ты гонялась за мной, а теперь мне приходится наступать на твой пушистый хвостик. Занятие порядком скучное, но ты не оставила мне выбора. И позволь ответить на твой вопрос вопросом: какого чёрта ты меня избегаешь?

Майский не лгал, когда говорил о внезапной скрытности. Я удалилась из всех возможных сетей, в надежде исключить его из своей жизни, ведь встреча с парнем предполагала очередную ложь.

А я явно не отличалась иммунитетом от всех этих уловок.

— Если ты думаешь, что я стану объясняться, то сильно ошибаешься, — каждое слово резало горло. Мне хотелось кричать.

Тимур проработал виски.

— Понимаю, ты привыкла к сериальным диалогам, где скромное «Нет…» — означает, «Ненавижу тебя, Диего! Ты не заметил мою новую причёску!», но давай отойдём от захватывающего сценария. Просто ответь.

И вот я набрала воздуха в лёгкие, как включился свет, а в помещение ввалилась сердитая медсестра. В её огромном морщинистом кулаке был зажат пакет с фруктами.

— Вы что тут устроили?! Охрана! Охрана!

— Не ругайся, тётя. Уже уходим.

Мои ноги оторвались от пола, воздух на время покинул лёгкие. Мне хватило несколько секунд, чтобы осознать своё положение: я висела на плече Майского, как пустой ворованный рюкзак, что никак не объясняло его надёжной хватки.

— Отпусти меня! — я принялась беспорядочно колотить его по спине.

В ответ на это он лишь крепче сжал свои пальцы на моих ягодицах.

— Спокойно, говорящая задница. Я не намерен доставать ремень. Пока что.

— Ты ненормальный!

Весь краткий путь я ловила взгляды недоумевающих сотрудников больницы. И без того красное лицо залил румянец. В попытке высвободиться, я укусила парню за шею, но едва ли подобная «атака» могла его остановить.

— О боже, мы её теряем! — притворно ужаснулся он, минуя лестничные пролёты. — Твою вменяемость, Юна! Ты стала показывать зубы! Ну и как я на вкус?!

Он подпрыгнул, лишив меня возможности ответить. Большим унижением было то, что я не могла ему противостоять. Его смех, голос, прикосновения — оставляли фантомные ожоги. Это злило, но не прибавляло сил.

Майский отпустил меня лишь на улице, где мои крики были уже никому не слышны. Однако в помощи я не нуждалась. Единственное, что мне хотелось, так это избежать его присутствия. И получив такую возможность, я пулей рванула к машине, не желая слушать его.

Какой в этом толк? Он лгал мне всё это время!

— Да ладно тебе, Юна! Это смешно!

Запрыгнув в салон, я стала лихорадочно закрывать двери, хаотично защёлкивая каждый из затворов. На что Майский устало покачал головой.

— Как ребёнок, ей-богу.

Мгновение, и он оказался в салоне, а моё запястье обожгло холодом железа.

Не может быть…

— Сама напросилась, — сказал он, зафиксировав наручник на своей руке.

Теперь мы были связанны физически, но отнюдь не ментально.

— Идиот! Что ты себе позволяешь?!

На его лице засияла пресловутая улыбка.

— Жизнь — изменчивая штука, — повторил он, вальяжно расположившись в кресле. — Закон бумеранга не вошёл в «твою» конституцию?

Мне ничего не оставалось, как полностью покориться. Протяжно выдохнув, я достала телефон и швырнула им в Майского. На кадрах, что растянулись по экрану, он вёл непринуждённую беседу с псевдо-соседом — Стасом.

— Я знаю, что вы с ним заодно, — отвержено проговорила я.

Наперекор моим ожиданиям, Май только больше повеселел.

— А разве это было секретом? — хмыкнул парень. — Ох, теперь я всё понял, — помедлив, парень обратился ко мне. — Ты точно не прогадала с профессией, Юна? Прости, но с таким же успехом ты могла бы тыкать треугольником в овальное отверстие. Только не пойми меня превратно.

Терпение кончилось. Железная стена рухнула.

— Ты лгал мне! — взорвалась я.

— Не припомню такого.

— Ты работаешь со Стасом?!

— Да, но это не делает меня негодяем, — уже без улыбки проговорил он, крайне спокойно. — Ты целовалась с преступником, но едва ли считаешь себя гадиной.

Я запнулась. Множество ответов превратились в долгое молчание.

В этом весь Май. Хитрый. Изворотливый. Невыносимый.

Какое-то время Тимур блуждал взглядом по пыльной панели, будто сам разочаровался во мне. В такие моменты он казался мне незнакомцем.

— Полагаю, Марк напел в твои нежные уши? Впрочем, уже неважно, — он высвободил мою руку от наручников. — Взывать тебя к доверию, ничто иное, как просить блудницу о верности. Бессмысленная затея.

Май покинул салон, влепив мне невидимую пощёчину. Проигнорировать её я не смогла. Выбравшись из машины, я бросила ему в спину:

— У тебя всегда всё просто! Но без откровения доверия быть не может! Ты путаешь карты и сам знаешь об этом!

Тимур остановился, но не обернулся. Тем временем я продолжала:

— В этом главное наше отличие! И мне не стыдно признать, что я прониклась к тебе! — признание вырвалось быстрее, чем я успела с ним совладать. — И знаешь, сейчас я плевать на это хотела! На тебя! Нас больше ничего не связывает!

Май обернулся ко мне крайне медленно. Он грустно улыбался.

— Я здесь не потому что меня волнует твоя карьера. Уже давно. Неужели, ты до сих пор этого не поняла?

Очередной холодный душ свалился на голову.

Нет… Я в полной растерянности. Разве ты не видишь?

Даже к такому — двоедушному — меня тянуло, и я ненавидела себя за это.

— Просто оставь меня.

Отвернувшись, я собрала все силы, чтобы не поддаться эмоциям. Каждая клеточка детонировала, пусть тело оставалось бездвижным. Я закрыла глаза, чтобы стереть его из памяти, но он едкой картинкой обрисовывался в мыслях.

В каждый удар сердца. В каждый следующий вздох.

— Не угадала, Мурка…

Пара настойчивых шагов, грубость рук на скулах и напористый поцелуй. Такой цепкий, что его не остановила нехватка воздуха. Как всегда горячий. Жадный. Обманчивый и дающий призрачную надежду.

Тимур отобрал всё, кроме таких непостоянных чувств.

Мои ладони, что тщетно пытались его оттолкнуть, лишились силы и остались на его груди. И сердце парня не лукавило, оно билось в унисон с моим.

Не наручники связали нас сегодня, а маленькое искушение.

Май лишил меня тепла так же резко, как и окатил им. Стало до дрожи зябко.

— И это всё вызывает у тебя сомнения? — прошептал он, аккуратно поправляя выбившиеся пряди с моего лица. — Я даю тебе время, чтобы поверить мне. Всего один день. Считай это временной поблажкой. Ведь так ты привыкла работать?