Волчара - Лина Филимонова Страница 24

Я собираю по комнате предметы своей одежды. Дрожу — потому что голая, мне неловко, я боюсь, что Варлам проснется. И — мне холодно.

Поэтому очень хочется залезть обратно в теплую постель… Или не поэтому?

Яна! — строго говорю я сама себе. — Все это было ошибкой. Ты не спишь с малознакомыми мужчинами, к которым у тебя нет никаких чувств. Случайный секс — это плохо. Это не твое.

И продолжать точно не стоит.

Я вылетаю из комнаты, в последний момент отыскав вторую босоножку на подоконнике. Как она там оказалась? Загадка. Хотя, если вспомнить, как Варлам срывал с меня одежду и бросал куда попало — ничего загадочного.

Одеваюсь я за дверью. Быстро натягиваю белье, путаясь в застежках лифчика, влезаю в юбку, в блузку, застегиваю босоножки. И спускаюсь по лестнице, одновременно вызывая такси.

Машина подъедет через пять минут…

А мне кажется, что я слышу наверху какой-то шум. Неужели Варлам проснулся?

Сердце останавливается. Несколько секунд не бьется. А потом начинает колотиться в бешеном темпе.

Мамочки!

Я не хочу снова попасть в лапы Волчары.

Повернув рычажок замка, я стараюсь максимально бесшумно открыть входную дверь. Уф. Кажется, получилось.

Я выскальзываю, тихонько закрываю ее. Бегу к воротам. Дергаю за ручку — бесполезно. Как отсюда выбраться? Я мечусь туда-сюда. И, наконец, нахожу кнопку домофона. Выскакиваю на улицу. Вижу белую машину такси…

Уф. Я на свободе.

Зайка снова сбежала от Волка. Он, кстати, дал обещание меня не преследовать. А Варлам, насколько я его знаю, всегда держит свое слово…

31

Варлам

— Что, Вар, бабы не дают? — ржет Кабан.

Мы в спортзале, я качаю бицуху, он рядом готовится к становой. Михей на заднем плане мучает батерфляй, лязгая железом.

— Чего надо? — рявкаю я, опуская гантелю.

— Че злой такой?

— А что, расцеловать тебя в десны? Я могу.

Чувствую, что не говорю, а рычу. Ничего не могу с собой поделать. Бесит все! Думал, железо потягаю — и отпустит. А тут эти двое докапываются. Клоуны хреновы.

— Да что с ним такое? — спрашивает Кабан Михея через мою голову.

— Вроде вчера не один из клуба уехал, — отзывается тот.

Я швыряю в него гантелю. Он ловко уворачивается — в чем я и не сомневался. Смотрит на меня ошалевшими глазами.

— Эй! Ты охренел?!

— Заткнись, понял?

Не смей трепать языком про мою Зайку!

Не ваше собачье дело, с кем я уехал. И кто потом уехал от меня. Потому что я дебил и животное… А должен был быть эльфом!

— Значит, в последний момент не дала, — рассуждает Кабан.

Михей помалкивает. Он меня лучше знает. Видит, что я весь на нервах. И сейчас меня донимать точно не стоит…

— Ну, точно не дала, — не унимается Кабан. — Бывают такие. Турбо-динамо. Вроде все пучком, вы уже едете в такси, и она вдруг: ой, я не такая! Остановите, я свой трамвай подожду.

— И часто у тебя так бывает? — ржет Михей.

— К счастью, редко. А у тебя что, не было никогда?

— Ну, например, вчера, я сам одну отшил.

— Че, страшная была?

— Да нет, симпатичная.

Ну, слава богу, переключились на любовные похождения Михея. А то я уж думал, придется Кабану морду бить…

А Михей же, кстати, с этой Юлей вчера ворковал. Вернее, она с ним. А Юля — подруга Зайки. Так что я активно грею уши.

— А чего тогда отшил? — спрашивает Кабан Михея.

— Да борзая очень. Не люблю таких.

— Не любит он… Ишь ты, какой переборчивый! А мне нравятся дерзкие девчонки. С ними не скучно.

Я думаю о Зайке.

Она дерзкая. Но при этом жуть какая пугливая. Удивительное сочетание!

Она вся удивительная. Нереальная. Нежная и страстная. А как она стонет! А как кричит, когда кончает…

— Мля! — ругаюсь я.

— Вар, ты чего?

— Ничего!

Замечтался, побрел куда-то, как лунатик, врезался дурной башкой в шведскую стенку.

— Заткнитесь! — рычу я на ржущих друганов.

Пойду я, пожалуй, отсюда. Пока меня штангой не придавило. Или я кому-нибудь ненароком башку не открутил…

* * *

Зайка.

Моя девочка. Моя сладкая ягодка. Нежная малинка…

Вижу ее хрупкую фигурку за стойкой администратора салона красоты — и меня как будто кипятком ошпаривает.

— Что, опять кофе пить пришел? — раздается рядом голос Семена.

— Ага.

Он смотрит через улицу, проследив за моим взглядом. Конечно, уже давно догадался, за каким кофе я сюда таскаюсь. Выгляжу в его глазах дебилом. Но мне насрать.

Семен снова поворачивается ко мне.

И роняет челюсть на пол. Потому что я достаю из рюкзака настоящий полевой бинокль.

А что? Я хочу видеть Зайку во всех подробностях.

— Ну ты, Вар, даешь… — пораженно выдыхает он.

— Какие-то проблемы? — рявкаю я.

— Да нет. Никаких. Можешь хоть подзорную трубу притаскивать. Мы всем посетителям рады. Даже долбо… Особенно таким уважаемым людям, как ты.

— Исчезни. И пусть мне еще эспрессо принесут.

У меня этот эспрессо скоро из ушей польется…

Я наблюдаю за Яной. Вижу, что она жует бутерброд всухомятку, пока рядом никого нет.

Моя девочка! Разве можно так портить желудок?

Срочно звоню на кухню клуба и даю распоряжение отнести в «Эгоистку» полноценный обед. Зайка должна хорошо питаться! Она у меня и так худенькая, как тростиночка.

Я наблюдаю дальше.

Яна улыбается. Пританцовывает. Идет куда-то вдоль витрины салона, и при этом аппетитно покачивает бедрами. Кажется, у нее там звучит музыка.

И моя девочка танцует… Значит, ей хорошо!

Может, она даже вспоминает сегодняшнюю ночь. И у нее внутри разливается такое же медовое тепло, как у меня.

А то, что она сбежала… Так испугалась моего напора. Но ей понравилось. Точно понравилось!

* * *

Я торчу у подъезда Зайки в автомобиле, который она не знает. Спрятаться несложно — вечернее время, полно людей и машин. Главное — не пропустить среди этого потока мою Яну.

А вот и она.

Так. А это что за хрен к ней подваливает?

Да ладно! Не может быть.

Сам батон пожаловал. Тот самый, который недавно женился на какой-то сисястой булке.

Какого хера он делает возле моей Зайки?!

Мля…

Неужели… Это из-за него она сегодня такая веселая? Из-за него весь день мечтательно улыбалась и танцевала на работе?

Походу, у нее с этим недокрошенным батоном все налаживается.

Внезапно я вспоминаю признание Зайки, которое она сделала еще в тот день, когда я пытался устроить ей несанкционированный обыск. Она тогда сказала, что у нее за всю жизнь был только