(Не)Холостяк (СИ) - Шефф Вийя Страница 24

Снимаю машину с блокировки.

— Спасибо, что проводили,— благодарю его.

— Пожалуйста. Поезжайте осторожнее, поздно уже.

— Сейчас машин меньше.

— В центре жизнь вообще не прекращается. Как вы там живёте?

— Хорошо живём. Шумно, но мы привыкли.

— Я люблю более спокойные районы...

— В Москве спокойствие, если только на Ваганьковском. И то не факт.

— Нет. Туда я как-то не тороплюсь,— засмеялся.

— До завтра. И спокойной ночи.

— И вам тоже. Постарайтесь выспаться.

— Обязательно.

Он открыл мою дверь, чем меня привёл немного в замешательство. Я как-то не привыкла к такому. У московских парней манеры днём с огнём не найдёшь.

— Пока,— быстро чмокнула его в щёку в знак благодарности и скрылась в салоне машины.

Он так и стоял, приложив руку к месту поцелуя, когда я отъезжала со стоянки.

А я не могла успокоить свой дикий пульс, который скакнул от такой невинной шалости.

Глава 24

— Колись, что у тебя с нашим Грозным?— расслабленно вытянула ноги на пуфик Марина, потягивая чай из кружки, в моём кабинете.

— Ничего...

— Ври больше. Я за месяц его почти у нас не видела, хоть и кабинет на нашем этаже. А тут по пять раз в день в районе тебя встречаю.

— Его же, не меня.

— Знаешь, дыма без огня не бывает,— усмешка.

— Марин, отвянь! Нет между нами ничего.

— Это ты так думаешь. А он тебя так провожает взглядом — сожрать готов. Варька бесится, она на него с первого дня, как он появился, запала, а ему похрен.

— Сочувствую... Нельзя же заставить человека полюбить.

— Можно. Если сильно постараться. Не говори только, что он прям совсем себя никак не проявляет.

Проявлял. Неделю назад чуть не поцеловал, но с тех пор сдержан. Даже вчера отчитал меня за косяки в истории болезни. Форму заполнила неправильно. Но по глазам было видно, что делает он это с небольшим желанием, просто ради формальности.

— Он всегда вежлив, так что я не заметила его нежных поползновений.

— Да, тактичности в нём в избытке. Даже непривычно сначала было после вечно недовольного Карпыча. А этот ходит всем улыбается. Бабы наши моментально потекли. Но когда он всех косить, увольняя, начал, поняли, что мужик с яйцами и характером.

— Теперь понятно, почему нам приходится по ночам ещё и в психиатрии дежурить,— разочарованно вздохнула я.

— Да, врачей не хватает. А сейчас сама знаешь, какое время.

— Осень... Обострения и суициды...

— Угу,— булькнула в кружке.— Ты сегодня в ночь?

— Ага. Надеюсь, пройдёт без эксцессов.

— Мечтай! Кстати, когда твой звёздный мальчик возвращается?— хитренько.

— В среду. И он не мой.

— Это ты ему скажи,— хихикнула.— Он же тебе строчит без передышки.

— Марин, у него контракт...

— С тобой? Нет. Каналом. Алиса, не будь дурочкой! Упустишь — жалеть будешь.

— Определись за кого ты — Ника или доктора Грозного,— делаю ей замечание.

— Я за любовь. Но певец твой даст тебе гораздо больше.

— Мне от него ничего не надо...

— А татушечку тем не менее сделала,— намекнула.

— По глупости и пьяни. Я под алкоголем вечно куда-нибудь встреваю.

— Это я знаю. Помню, как ты мужика прессовала морально в баре, он чуть не заплакал.

Мы засмеялись, вспоминая тот вечер. Если здоровый шкаф, то грубить ему по статусу положено? Я тогда реально чуть по физии не отхватила. Пришлось снять перчатку и поискать комплексы здоровяка.

— Всё! Я пошла. У тебя через пять минут пациент. Ты с ним поосторожнее. Его с неконтролируемой агрессией сюда направили через суд.

— Разберёмся...

— Не сомневаюсь.

Релаксирую в кресле, закрыв глаза и пытаясь не уснуть. Маринка права, та ещё ночка. Уже пять раз в приёмное бегала. Не удивляюсь, что психиатры сами порой становятся пациентами своей клиники.

Стук в косяк открытой двери.

— Виталий Олегович? Вы, почему не спите?— смотрю на ночного гостя на пороге.

— А вы? Пользуйтесь моментом, пока тишина,— заботливо смотрит на меня.

— Я уже два раза пыталась, но как только приближается Морфей — сразу вызов. Похоже, сегодня наверху решили, что я не устала.

— Закон подлости,— посмеивается.— Можете ложиться, следующий вызов я за вас возьму.

— Спасибо! Но я как-нибудь сама.

— А вы всё делаете сами?— строго, даже с каким-то упрёком.

— Вы о чём?

— Почему вы скрыли, что слепнете?

— Наводили справки?— с гордостью поднимаю подбородок.

— Алиса, вы врач. Вы знаете, что нельзя тянуть. Ещё полгода и видеть вы будете только мутные очертания. А потом совсем ослепните.

— У меня целых полгода. Было больше, но процесс ускорился. Я уже очки сменила.

— Я заметил. И он ещё может ускориться.

Не думала, что он внимателен к деталям.

— У меня есть друг, мы работали вместе в медицинском центре в Питере. Он офтальмолог, оперирует таких, как вы,— объявляет.

— Мне не нужна ваша помощь! Соберу деньги и сделаю операцию.

— Поздно. Я уже договорился. Завтра в три он вас ждёт на первичный приём.

— Зачем?— встаю и подхожу к нему вплотную.

— Что "зачем"?

— Помогаете мне зачем? Я вас не просила,— смотрю прямо в глаза, требуя ответа.

— Вы мне нравитесь, Алиса. И мужчину не нужно просить, помогать — это его прямая обязанность,— признался честно.

— Нравлюсь?— хватаюсь за это слово.

— Да. Увидел ваше фото в деле и ...— отвел глаза.

— Вот почему вы меня пригласили на работу,— догадываюсь.

— Не только. Вернее тогда... Да,— замялся, почесывая голову. — Но сейчас я вижу, что вы и, правда, хороший врач.

Его признание немного обескураживает. Не удивляет, нет. Догадывалась. Но признаться — это всегда сложно. Я до сих пор не смогла сказать Нику, что люблю его, а эти слова каждый раз крутятся на языке при наших разговорах.

Странно, но именно сейчас, в этот момент, я ощущаю его острую нехватку. Хочу обнять, прижаться к нему и не отпускать. Бред какой-то! Ведь несколько дней назад я хотела узнать вкус губ того, кто стоит передо мной. Наверное, ожидание скорой встречи обостряет чувства.

— Не нужно мне больше помогать. Я устала от чужого контроля. Лиля вечно лезет в мою жизнь. Теперь вы пытаетесь. Я не маленькая.

— Я не лезу. Живите, как хотите, но зрячая.

— Вот и отлично! А за помощь спасибо.

— Не за что, — развернулся и пошёл на выход.— А кто такая Лиля?— тормознул у порога.

— Тётю мою так зовут...

Вздремнуть удалось всего часик, раздался звонок, и нужно было бежать в приёмку, буйного привезли.

Мужчина в наручниках и жутко воет от головной боли.

— Что случилось? — спросила у полицейских, которые его привезли.

— Квартиру разнёс, жену чуть не убил, её с переломами в Боткина отвезли. Говорит, голова сильно болит, словно там кто-то копошиться. И галлюцинации у чувака.

В приёмное быстро вошёл доктор Грозный.

— Что с ним?

— Галюны у мужика, голоса, люди мерещатся,— пояснил один из представителей правопорядка.

— Анализ на токсины,— поворачивается к медсестре.

— Виталий Олегович, он же кидается,— хныкает молодая медсестричка.

— Так успокоительное вколи,— повысил на неё голос.— Мне что тебя учить?

— Хорошо,— обиженно поджала губы и пошла за лекарством.

— Можно я попробую?— смотрю на него.

— Что попробуете?

— Узнать причину такого поведения.

— Алиса, явно же отравление.

— А мне кажется, нет. Пожалуйста...

— Пробуйте,— разводит руками.

Снимаю одну перчатку и прикладываю руку к затылку. В голову ударила боль и не только моя. Я отчётливо почувствовала его страдания. И причину этого.

Подрываюсь и в смежный с приёмной туалет. Все наверняка слышат, как опорожняется мой желудок.