Покорить Ангела (СИ) - Победа Виктория Страница 24

— Лин, ты слушаешь вообще? — раздавшийся рядом звонкий голос Таси вырвал меня из размышлений.

— Да, то есть нет, — меняя показания на ходу, я повернула голову к новоиспеченной подруге. Каким-то чудным образом эта девчонка за прошедшие дни заполнила собой слишком много места в моей жизни.

Сыграл ли роль в ее нескрываемой заинтересованности моей скромной персоной тот странный поцелуй с ее братом, случившийся на глазах у половины потока, в том числе у самой Таси, — сложно сказать.

С самим Ромкой мы случившееся не обсуждали. Ситуация и возникшее поначалу напряжение рассосались как-то сами собой и постепенно сошли на нет. Теперь уже вряд ли кто-то захочет обсуждать тот неловкий момент. Оно и к лучшему, потому как я вовсе не уверена, что вообще хотела бы когда-либо возвращаться к этому вопросу. Куда проще и удобнее делать вид, что ничего не происходит.

— Я говорю, желтое и красное? — удерживая в каждой руке по платью, Тася кивком указала сначала на одно, а потом на второе.

Я только шумно вздохнула и закатила глаза.

До сего момента были также: белое, голубое, сиреневое и еще черт знает сколько расцветок, забракованных самой же Тасей. И зачем я только согласилась идти на это чертово посвящение? Оно мне надо? Могла бы смену взять дополнительную, пятница самый прибыльный день недели, а тут…

Посвящение…

Тьфу ты!

— Ну чего ты вздыхаешь? Это важно! — возмутилась Таська, бросив желтое платье на кровать.

— Зачем тебе вообще столько платьев? — вырвалось у меня против воли, но, как говорится, слово не воробей.

— Как это зачем? — искренне удивляясь, Тася захлопала ресницами.

А я, я все удивлялась тому, как «пацанка» Тася уживается в одном теле вот с этой девочкой «какое платье мне надеть?».

Улыбнувшись своим мыслям, я бросила взгляд на часы, висящие на противоположной от меня стене и показывающие восемнадцать пятнадцать. А ведь начало «церемонии» уже через сорок пять минут.

— Тась, просто выбери то, что тебе самой больше нравится, нас уже заждались, наверное.

А ведь и в самом деле нас уже ждали внизу ребята. Вся честная компания, не считая Волкова и его подружки, чьему отсутствию я несказанно радовалась, бесконечно надеясь не встретить мажористого придурка на том самом посвящении, ждала только нас двоих.

Ромка, к слову, уже звонил, поторапливал, весьма трезво оценивая способность своей сестры прихорашиваться долго и с выносом мозга всем вокруг.

«Всех» рядом не оказалось, так что все «веселье» досталось только мне. О том, что меня подставили я догадалась не сразу, платье, наверное, на четвертом.

— Так, хорошо, тогда красное, — наконец выбрала Тася, вызвав у меня непроизвольный выдох облегчения.

Наконец-то!

— А ты наденешь черное, тебе пойдет, — радостно хлопнув в ладоши, она подошла к кровати, где теперь лежали абсолютно все платья ее нескромного гардероба и, взяв в руки черное на тонких бретельках, бросила им в меня настолько неожиданно, что я едва успела его поймать.

— Ты… да ни за что! Мне и так хорошо.

— Ничего хорошего, — тоном строгой училки произнесла Тася, — кто ходит в таком виде в клуб, и, уж тем более, на посвящение?

— А что не так с моим видом?

— Джинсы и блузка? Ты в клуб собралась или в монастырь? — хихикнула девушка, прикрыв рот ладошкой.

— Меня все устраивает.

— А меня нет, переодевайся говорю.

— Не буду я надевать это… оно едва прикрывает задницу! — возмутилась я, чем вызвала у Таси очередной вырвавшийся смешок.

— Не надо ля-ля, оно едва ли выше колен, я уже поняла, что ты немного монашка, я даже не буду предлагать тебе каблуки, у меня есть отличные черные балетки, — радостно затараторила Тася.

— Но… — аргументов у меня как-то совсем не отыскалось.

— Все, давай быстренько, сама ведь говоришь, что нас уже заждались.

Мне так и не удалось понять, к помощи какой запрещенной магии прибегла Тася, чтобы так быстро уговорить меня сменить выбранный мною наряд на ее черное платье, но уже через десять минут мы выходили из подъезда; она — цокая каблуками и гордо вздернув подбородок; и я — кутаясь в короткий плащ, едва прикрывающий область над коленями.

— Ну наконец-то, — протянул Ромка, опираясь на капот, он сложил руки на груди и широко улыбнулся. В салоне, за рулем я разглядела Сашу, а рядом Надю. — Прошу, — подойдя к задней двери и открыв ее для нас, Рома указал на сидения.

Таська молча забралась в машину первой, я, кивнув в благодарность, залезла следом, максимально близко приблизившись к подруге, так чтобы Ромке было достаточно места.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Привет, — в один голос, дружно поприветствовали нас Саша с Надей.

Обмен приветствиями длился недолго. Вскоре машина тронулась с места.

— Хорошо выглядишь, — улыбнувшись, обратился ко мне Рома.

— Спасибо, — тихо отозвалась я, чувствуя, как медленно покрываются румянцем мои щеки.

Да что ж это такое!

Даже при том тусклом освещении, что имелось в машине, Рома наверняка разглядел мою реакцию, однако, внимание на этом акцентировать не стал. Мы лишь перебросились парой ничего не значащих фраз, словно между нами никогда ничего особенного не было.

А было ли вообще?

К нашему приезду клуб уже был полон народу. Туда-сюда шныряли знакомые и не очень лица, довольно громко играла музыка, отдаваясь импульсом в моих висках, присмотревшись, можно было заметить группки преподавателей, что-то бурно обсуждающих, усердно стараясь перекричать клубную музыку.

Ромка, взяв над нами шефство, уверенно повел нас куда-то вглубь, где нас ждал пока еще пустующий столик и несколько мягких, обтянутых черной кожей диванчиков.

— Наверное, нужно было оставить вещи в гардеробной, — заметила Надя, когда мы принялись занимать места у столика.

— Да ну, — отмахнулась Таська, — знаю я эти гардеробные, — добавила подруга, откидывая в сторону свою кожаную курточку.

Я было собиралась улыбнуться на ее замечание, как вдруг сердце, несколько раз с силой ударив в грудину, замерло, словно ожидая чего-то нехорошего.

Нехорошее не заставило себя ждать.

Ненавистный всей моей вмиг почерневшей душой голос внезапно раздался за спиной. Удивительно, насколько, должно быть, сильна моя неприязнь к этому… у меня даже язык не поворачивается назвать его человеком, раз даже не оборачиваясь, еще не слыша голоса и не имея ни малейшего понятия о его появлении, все мое существо трясет от негодования и возмущения.

— Давай помогу, — рядом, так близко, что я почувствовала теплое дыхание на своей шее, послышался голос Ромы. Вздрогнув и, повернув голову в противоположную от источника звука сторону, я, сама того не желая, встретилась взглядом с человеком, чье присутствие не вызывало у меня ничего, кроме ярости и желания располосовать надменную рожу.

Сердце, будто отмерев, зашлось в бешеном ритме. Взгляд заметал молнии, а пространство вокруг заискрило яркими вспышками, всколыхнувшего воздух и ощущаемого всеми присутствующими напряжения.

Женя стоял в паре метров от меня, устремив на меня свой потемневший взор и, казалось, позабыв о повисшей на его руке блондинистой подружке. Перед глазами тотчас же возникла картинка последней встречи и того дикого, совершенно неправильного поцелуя в тесной, как собачья конура, коморке.

«С ним так же?» — звучал в голове ненавистный голос.

Будто прочитав мои мысли, Волков ухмыльнулся, тонкие губы парня искривились в надменной усмешке.

Ненавижу!

Как же сильно я тебя ненавижу!

За все!

За обидные слова, за непростительные прикосновения, за уничтожающие остатки кричащего в агонии здравого смысла поцелуи! И за вот эту… Вот эту, цепляющуюся за тебя ручную обезьянку, с которой ты развлекался все это время!

Это что же? Это… Это я всерьез об этом подумала?

А Женя…

Он словно продолжая читать мои мысли, все больше ухмылялся, довольный реакцией, что, должно быть, хорошо отражалась на моем лице.